Лаура Кнайдль - Кто-то новый

– Он и не хотел сюда идти. Это я…

– Просто забудь, Мика, – перебил Джулиан. С пустотой в глазах он отдал мне блокнот и сделал шаг назад.

На сердце стало тяжко. Я вдруг подумала о Лоуренсе. Как Джулиану теперь его обеспечивать?

Джулиан уже собирался уходить, как вдруг мама резко остановила его, выбросив вперед руку. Она схватила его за плечо и наклонилась, сморщив нос.

– Вы пили?

– Ну… да, – тихим голосом признался Джулиан. – Полбокала.

Мама брезгливо покачала головой. Да она сама выпила не меньше четырех!

– Я сообщу вашему начальнику. И никто в этом городе больше не примет вас на работу в сферу обслуживания.

Джулиан сжал кулаки и прикусил язык.

Хотела бы я помочь ему, но слишком хорошо знала свою мать. Она упряма, у нее железная воля, а ее решения не подлежали обсуждению – качества, которые и делали ее блестящим адвокатом. Что бы я ни сказала в защиту Джулиана, это лишь ухудшило бы ситуацию. Оставалось только молчать и надеяться, что работа расстроит ее планы и она забудет донести на Джулиана.

Джулиан отвернулся и вышел из гардеробной, не удостоив меня и взглядом. Но я его не винила. Как-никак, это из-за меня он оказался в таком положении и даже не взял деньги, которые я предлагала. Возможно, он уже пожалел о своей ложной скромности.

С тяжелым сердцем я молча наблюдала, как Джулиан уходил на кухню за вещами. Сейчас он, вероятнее всего, исчезнет через служебный выход, и я больше никогда его не увижу.

– Пошли! – велела мама. Не просьба, а приказ. Она требовательно держала открытой дверь гардеробной. Я прикусила язык и послушалась, как делала каждый раз за последний месяц – ради Эдриана.

Повесив сумочку на крючок, я прошла мимо мамы в направлении гостиной. Она следовала за мной по пятам, будто боялась, что я побегу за Джулианом, и всю дорогу я ощущала на спине ее укоризненный взгляд.

Два месяца спустя

Шагнув назад, я осмотрела свое произведение искусства: крепость из картонных коробок, которые остались после переезда. Крепость достигала потолка новой квартиры, а пролезть в нее можно через проем с правой стороны. Строительство отняло у меня три часа жизни, и, хотя моя одежда промокла от пота, оно того стоило.

Вытерев влагу со лба, я вытащила телефон и сфотографировала сооружение: хотелось поделиться с Эдрианом. По всей видимости, сообщения до него доходили, но я могла только догадываться, читал он их или нет: ответа я не получала никогда. И все равно я стойко продолжала писать. Это позволяло мне чувствовать, что я все еще важная часть жизни брата, хоть мы и не виделись три месяца. Я скучала по нему, с каждым днем беспокоилась все больше, но, очевидно, была единственной, кого интересовала судьба Эдриана. Родители жили обычной жизнью, как будто его никогда и не существовало. Казалось, все просто о нем забыли. Недавно я попыталась подать заявление о пропаже человека, но попытка успехом не увенчалась. Полиция отказалась предпринимать какие-либо меры: Эдриан – умственно полноценный, совершеннолетний человек. Он просто собрал вещи и уехал – более или менее – по собственной воле. По мнению полиции, ничего сомнительного или противозаконного не произошло.

Я встряхнула головой, отгоняя воспоминания, пробуждавшие во мне ярость – чувство, связанное последнее время с родителями. Тем больше я была счастлива, что наконец съехала. Поиск подходящей квартиры занял больше времени, чем ожидалось, но с сегодняшнего дня я официальная владелица квартиры на Коппер-авеню – спасибо родителям. Потому что за всю жизнь я не скопила ни цента: никогда не видела в том необходимости. До случая с Эдрианом мне и в голову не могло прийти, что однажды мне станет совестно жить на деньги семьи.

Но у финансовой зависимости нашлась и положительная сторона: мне приходилось общаться с родителями. Да, пока отношения не складывались, но я ведь люблю их и надеюсь, что когда-нибудь все наладится. Возможно ли это? Или же я просто наивно принимаю желаемое за действительное? Не знаю, но должна же я хотя бы попытаться. И все, что я могла делать, – это поддерживать связь с папой и мамой. Я буду связующим звеном между родителями и Эдрианом, как только отыщу его.

Еще разок взглянула на отправленные брату фотографии и уже хотела убрать телефон, как вдруг он зазвонил. В мгновение ока меня охватили страх и надежда. Это же не могло быть совпадением? Дрожащими руками я подняла телефон и уставилась на экран. И в тот же миг разочаровалась, поняв, что звонил не Эдриан. Вообще-то это мог быть кто угодно.

Номер неизвестен.

Поспешно я ответила на звонок, боясь, что человек на том конце бросит трубку.

– Алло?

– Добрый день, вы Мика Оуэнс? – спросил незнакомый низкий голос.

Разочарованно я опустила плечи.

– Да, все верно.

– Это Патрик Уолш, руководитель центра «Гордость дождя». Мы говорили с вами недели три назад: вы обращались к нам за помощью в поисках брата.

– Да, конечно, я помню.

Как я умудрилась об этом забыть?

В полиции не приняли заявление о пропаже, поэтому я расширила собственные поиски. Проверила все известные места встреч ЛГБТК+ в городе, от консультационных центров до ночных клубов, для чего пришлось обзавестись фальшивым удостоверением – родители убили бы, если бы узнали. Но я считала риск оправданным.

– Есть новости? – осведомилась я, не питая особой надежды. Сухой тон Уолша не обещал ничего хорошего.

– К сожалению, нет, – вздохнул он. – Я расспрашивал сотрудников и сообщал всем о вашем брате, но у нас он не появлялся. – Уолш сделал небольшую паузу. – Вы уверены, что он все еще в городе?

Нет.

– Да, – твердо ответила я. К этому времени Эдриан мог раздобыть денег и покинуть Мэйфилд. Но думать об этом совсем не хотелось: тогда шансов найти его почти не оставалось. Вдруг Эдриан уехал не только из города, но и из штата? Или вообще из страны? Чего доброго, эмигрировал в Канаду? Колени подкашивались при мысли об этом. Я уперлась свободной рукой в крепость из коробок.

– И в полиции вы уже были? – задумчиво поинтересовался Уолш.

Я кивнула, а потом вспомнила, что говорю по телефону.

– Да. Они ничего не могут сделать.

– Мне так жаль. – В его голосе звучало искреннее сочувствие. – Надеюсь, вы отыщете брата. Повезло ему с вами.

Неужели? Иногда я сомневалась, что всегда была Эдриану сестрой, какой хотела бы быть. Очевидно, что-то я сделала не так. С чего бы ему убегать от меня, как от родителей? Эта мысль каждый раз задевала за живое.

– Спасибо за помощь, мистер Уолш.

– Не стоит. Если мне станет известно что-то еще, я свяжусь с вами.

– Спасибо, – повторила я и закончила разговор.

Медленно опустила телефон, и от тяжести на сердце судорожно сжались пальцы. Я вгляделась в фон экрана мобильника: фотография четырехлетней давности из семейного путешествия. Мы с родителями и Эдрианом, закутанные в теплые куртки, стояли на палубе судна, которое несло нас по ледяному ландшафту Гренландии. Я выбрала эту картинку из-за впечатляющих ледников на заднем плане, но теперь она напоминала мне о том потерянном, что я хотела бы вернуть.