Эмма Скотт - Если у нас будет завтра

Даниэль работал допоздна, но когда он вернется, мы устроим прощальный ужин с пиццей. А пока я решил заглянуть в местный колледж, чтобы еще раз обсудить с Дианой возможное наставничество. Теперь, когда я ушел из отделения «Скорой помощи» и не находился постоянно на грани нервного срыва, я чувствовал, что смогу кому-нибудь помочь.

В колледже, в основном, находилась та же группа. Некоторых я узнал с прошлого раза. Кто-то не пришел. Встречались и новички.

А сзади сидел модный Унабомбер.

«Черт…»

Я увидел, как он вновь ссутулился на стуле, вытянув ноги и скрестив руки на груди, и сердце мое неожиданно пропустило удар. Сегодня он надел очередную дорогущую толстовку с капюшоном, джинсы и черные ботинки. И даже темные очки на глазах не могли скрыть, как он чертовски красив. Я с жадностью рассматривал точеную челюсть и этот рот… Боже. Даниэль восхищался полными губами Тома Харди [11] Том Харди – английский актер, продюсер и сценарист. . Модный Унабомбер ни в чем не уступал тому же Тому.

Парень поймал мой взгляд и склонил голову набок, как бы спрашивая: «И какого черта тебе от меня надо?»

Я кашлянул и отвернулся. На трибуну поднялась Диана, пытаясь призвать собравшихся к порядку. После встала женщина, чтобы поделиться своей историей, за ней – мужчина постарше. Я изо всех сил пытался внимательно слушать, но чувствовал, что меня будто силой гравитации притягивает к сидящему позади парню.

«Возьми себя в руки. Ты же заделался монахом, а он всем своим видом сообщает: «отвали».

Но он вернулся. Я думал, что никогда его больше не увижу. И вот он здесь, чтобы сделать еще попытку.

«Молодец, парень».

Диана обратилась к собравшимся.

– Кто-нибудь еще хочет с нами поделиться?

Но присутствующие сегодня не стремились к разговорам. Как и я. В комнате повисло молчание.

– Конечно.

Слово, произнесенное глубоким низким голосом, разбило тишину.

Головы собравшихся повернулись к парню, сидящему сзади. Машинально я тоже обернулся и увидел, что модный Унабомбер наклонился вперед, положив мускулистые руки на бедра.

– Замечательно, – проговорила Диана. – Может, поднимешься…

– Мне и здесь хорошо.

– Как хочешь.

Парень изучал лежащие на коленях руки; длинные пальцы он сплел в замок.

– Меня зовут… Скотт.

– Привет, Скотт, – хором поздоровались мы.

Парень сгорбился еще сильнее, и на долю секунды мне показалось, что он сейчас сбежит. Но Скотт лишь глубоко вздохнул, и я заметил, как расслабились его широкая грудь и спина. И пусть говорил он, глядя в пол, голос разносился по комнате. Глубокий и сильный, но ровный. Лишенный каких-либо эмоций.

– Несколько лет назад в жизни у меня выдался тяжелый период, и когда я вернулся… выбрался из него, – быстро поправился он, – то чувствовал себя хреново. И мне хотелось это изменить. Вообще ничего не чувствовать. А под рукой оказался достаточный запас ОксиПро. Слышали о нем? Болеутоляющее.

Несколько человек в комнате кивнули. Точнее, больше половины.

«А я теперь работаю на владельца и генерального директора фирмы, создавшей это болеутоляющее».

Мне пришло в голову, что я почти ничего не знаю о «Марш Фарма». Слышал лишь, что компания вбухала кучу денег в Медицинский центр Сиэтла. И теперь врачи всем прописывали выпускаемые фирмой лекарства.

– Я несколько лет принимал таблетки время от времени. А потом стало еще хуже. И таблетки перестали помогать. И не только потому, что я к ним привык. Просто уже не имело значения, принимаю я их или нет. Жизнь моя от этого не менялась. Я мог бы продолжать принимать таблетки, все чаще и чаще, и в конце концов умереть от передозировки. Или просто выбросить их и покончить со всем.

Сердце сжалось в груди, и я обнаружил, что откинулся на спинку стула, желая оказаться как можно ближе к Скотту. Его боль отчетливо звучала в каждом произносимом слове. Не было ни слез, ни сдавленных вдохов. Только непреклонное, стойкое принятие произошедшего. Солдат, исполняющий свой долг. Интересно, а служил ли он? Может, под «тяжелым периодом» он имел в виду воинскую службу?

– Но у меня есть обязательства, – продолжал он. – В основном, перед братом. Так что я привел себя в порядок. Сам отказался от таблеток, начал использовать специальный спрей, чтобы обуздать тягу. Через несколько месяцев убрал и его. С тех пор прошло полгода. – Он замолчал и откинулся на спинку стула, снова скрестив руки на груди. – Так что… вот. Такова моя история.

Диана мягко улыбнулась.

– Скотт, а что сегодня привело тебя сюда?

Он напрягся.

– Не знаю. Наверное, слабость.

– Думаешь, нуждаться в помощи – это слабость?

– Я здесь не за помощью, – проговорил он. – Мне никто не поможет, лишь я сам. Я пришел сюда потому, что… – он сжал губы и резко махнул рукой. – Ничего. Забудьте.

Диана кивнула.

– Ладно. Что ж, мы здесь с тобой. Всегда.

Скотт ничего не сказал, хотя, казалось, сквозь темные стекла очков сверлил меня взглядом.

«Это лишь твое воображение. Выдаешь желаемое за действительное».

Еще один человек поднялся на трибуну, чтобы рассказать о себе. Мужество Скотта подстегнуло и меня. Я планировал закончить историю о том, как выбрался из пропасти. Но теперь вдруг многим захотелось выговориться, и я просто слушал. Когда собрание подошло к концу, в высокие окна стучал дождь. Скотт, нетерпеливо скрестив руки на груди, сидел с таким видом, словно чего-то ждал. Когда, после прочтения молитвы, Диана объявила собрание закрытым, он встал и вышел, не сказав ни слова.

Я тоже ушел, желая вернуться домой, чтоб провести как можно больше времени с Даниэлем. Ведь утром мне предстояло отправиться в поместье Маршей. Я решил, что, как только устроюсь на новом месте, позвоню Диане насчет наставничества.

На улице дождь лил как из ведра. Другие участники собрания сбегали вниз по цементным ступеням колледжа и растворялись в ночи. Я прижался к стене, чтобы вызвать такси, прикрывая телефон от крупных капель дождя. Приложение сообщило мне, что водитель приедет через девятнадцать минут.

– Черт.

Глупо мокнуть под дождем. Я толкнул тяжелую дверь, чтобы вернуться внутрь, и врезался прямо в Скотта.

Ростом шесть футов три дюйма, он оказался на пару дюймов выше меня и шире в плечах. Я тоже регулярно посещал спортзал, так что мы столкнулись, словно два валуна, и отшатнулись друг от друга.

– Осторожней, – пробурчал Скотт и, остановившись, сквозь стекла очков осмотрел меня с ног до головы. – А, это ты, – пробормотал он так, будто меня ждал.

– Да, – произнес я. – Думал, ты уже ушел.

Скотт указал подбородком на телефон в моей руке, где отчетливо виднелось приложение «Убер».

– Тебя подвезти?

Я глупо моргнул. С такого близкого расстояния запах его одеколона – нечто свежее и, несомненно, дорогое – ударил мне в голову.