Эмма Скотт - Если у нас будет завтра

– Э-э-э… Конечно.

– Пойдем.

Я сделал два шага и пришел в себя.

– Постой. Подожди. Несмотря на сказанное тем вечером, я не привык садиться в машины к незнакомым парням.

Каменное выражение на лице Скотта сменилось растерянностью и потрясением. Подобное никак не вязалось с его обликом.

– Знаю. Я не пытаюсь… Ну, я не поэтому предложил.

– Шучу. Реабилитационный юмор, – усмехнулся я. – Просто, мы ведь не очень хорошо знаем друг друга. Вообще-то… совсем не знаем.

– Точно, – ровным тоном проговорил он, кивая на приложение «Убер». – Как глупо и безрассудно было бы сесть в машину к совершенному незнакомцу.

Я рассмеялся.

– В точку. Но водитель такси не станет надевать солнечные очки в дождь.

Скотт попытался что-то сказать, но осекся, когда Диана и еще несколько человек с собрания прошли мимо. Она кивнула нам, чуть улыбнувшись. Скотт дождался, пока все уйдут.

– Это ведь собрание Анонимных наркоманов, – тихо проговорил он.

– Честно говоря, в них ты более заметен.

– Отлично. – Он снял очки и отбросил на спину капюшон толстовки. – Так лучше?

Я смотрел, жадно впитывая его точеные черты. Загорелое лицо, словно высеченное из камня. Кристально голубые глаза под густыми бровями. Светлые волосы с металлическим отливом, густые, блестящие, идеальные. А рот… Боже. Полные губы и подбородок с ямочкой, в которую поместилась бы монетка в двадцать пять центов.

– Ты актер? – выпалил я и поднял руки. – Не отвечай. Ты просто так… – «Чертовски красив». – Стремишься к секретности.

– Я не актер, – проговорил он. – Я занимаюсь… семейным бизнесом. А ты?

– Медбрат из отделения «Скорой помощи». Точнее, был. Взял перерыв. Поработаю в другом месте, чтобы сбавить темп и найти точку опоры.

Свет в здании начал гаснуть сам собой, и человек с ключами зашагал по коридору, чтобы запереть дверь.

Скотт взглянул на меня.

– Теперь доволен? Хватит светских бесед, дабы убедиться, что я не серийный убийца?

«Для меня ты всегда будешь модным Унабомбером».

Я с трудом сдержал смех и собрал ускользающие мысли. Небо прорезала молния.

– Я поеду с тобой.

Я последовал за Скоттом на парковку рядом с колледжем. Мы торопливо шагали сквозь завесу дождя, который отскакивал от моей черной кожаной куртки, но насквозь промочил его толстовку. Скотт при помощи брелока открыл черный «Рэндж-Ровер» последней модели, и мы нырнули внутрь. Я втиснулся на пассажирское сиденье, он сел за руль. В машине было безупречно чисто и пахло чем-то дорогим. В воздухе витали нотки его одеколона.

Я старался не смотреть, как Скотт снимает с себя промокшую толстовку, но, черт возьми… Он остался в белой футболке, туго обтянувшей широкую грудь и мощные плечи. Дорогие часы, что я заметил в прошлый раз, подчеркивали безупречность загорелых рук. Я с усилием отвел глаза.

Волосы намокли, и я провел по ним рукой, убирая с лица. Боковым зрением поймал взгляд Скотта. Он впитывал меня, словно дождевую воду. Потом резко отвел глаза и пробормотал что-то себе под нос. Я уловил лишь слово «ошибка».

– Прости?

– Не обращай внимания. – Он завел машину, заставив двигатель взреветь. – Куда ехать?

Я дал ему адрес Даниэля, и Скотт ввел его в GPS. Потом тронулся с места, и в машине повисло плотное, тяжелое молчание. Казалось, я чувствовал, как часы отсчитывают секунды, что нам доведется провести вместе.

«А я хотел бы провести с ним больше времени?»

На чисто физическом уровне я безоговорочно сказал бы «да». Но Скотт был загадкой. Ни кольца на пальце. Ни намеков на сексуальные предпочтения. У меня сложилось впечатление, что он чрезвычайно умен, и это возбуждало даже больше, чем его внешность. Если вдруг каким-то чудом он окажется геем, я буду просто обязан спросить его номер, и к черту все предосторожности. Но я ничего не мог утверждать. Даже интуиция молчала. Скотт походил на ходящий, говорящий кубик льда. Я с трудом мог представить, чтобы он смотрел на кого-то с теплотой или любовью, будь то мужчина или женщина.

«Или трахался как скаковой жеребец? Ну, это я вполне могу представить».

Я поерзал на сиденье, раздумывая, что бы сказать. Что-нибудь вполне уместное, так как рядом со Скоттом мозг почему-то отказывался нормально работать. Но квартира Даниэля находилась недалеко от колледжа, и внедорожник вскоре затормозил у обочины.

«Время вышло».

Я медленно потянулся к ручке дверцы, надеясь, что Скотт расскажет, почему предложил подвезти. На лице его застыла каменная маска, но в глазах мелькали тысячи мыслей.

– Что ж. Спасибо, что подвез…

– Ты так и не закончил историю, – вдруг произнес он.

«Вот в чем дело».

– Историю?

Скотт выключил зажигание и уставился в окно, наблюдая за потоками дождя.

– Тем вечером ты рассказал, что скатился на самое дно. Но где же окончание истории?

– Вот почему ты предложил меня подвезти.

– А что мне еще оставалось? Я вернулся в группу лишь для того, чтобы ее услышать. А ты так и не закончил.

Я откинулся на спинку сиденья.

– Ты вернулся, чтобы услышать мою историю?

– Да.

– Почему?

– А иначе на хрена все это? Ты рассказал о самом ужасном. А дальше? Что находится по ту сторону страданий?

Я поднял голову, нахмурил брови.

– Это личное. Я не делюсь подобным по запросу.

– Но ты бы рассказал об этом в зале, полном незнакомцев?

– Потому что для этого и создана группа. Я не твой личный банкомат счастливой жизни. Я тебя даже не знаю. Если хочешь услышать мою историю, приходи на следующее собрание.

– Я туда не вернусь.

В нем поднимался гнев; холод камня, но вовсе не пламя. Он наклонился вперед, вцепившись руками в руль, и я вновь подумал, что он привык получать желаемое.

– Ну, ладно, – бросил я. – Еще увидимся.

И снова потянулся к ручке дверцы. И тут Скотт положил руку мне на плечо. Я ощущал ее тяжесть даже сквозь кожу куртки. Нервные окончания вспыхнули, посылая импульсы от плеча по всему телу, и волоски на затылке встали дыбом.

– Подожди.

В прозвучавшем слове я услышал треск ледяной брони. А когда поднял взгляд, то заметил то же в глубине голубых глаз. Ему хотелось услышать, что «по ту сторону страданий» что-то есть.

«Надежда. Ему нужна надежда».

Наши взгляды встретились, потом мы вместе посмотрели на его руку, лежавшую на моем плече. Он резко ее отдернул.

– Забудь, – пробормотал он. – Иди, если хочешь.

Но я не двинулся с места. Несколько мгновений мы сидели молча. Дождь струйками стекал по лобовому стеклу. Улица казалась темной и пустынной, лишь свет одинокого фонаря немного разгонял мрак.

– На чем я остановился? – наконец, спросил я.

– Ты отпустил фонарный столб, – тихо произнес он. – Сел в машину и…

– Впервые продался.