Колин Маккалоу - Порочная страсть

Его раздражало буквально все, что было с ней связано, даже ширма из пивных крышек. Нигде больше не разрешили бы повесить нечто подобное, только здесь. Даже матрона, мерзкая неотесанная ведьма, всегда с большой опаской входила в барак «Икс». Когда-то, в первые дни существования госпиталя, одному из пациентов надоело слушать ее долгие наставления сестрице Лангтри, и он расправился с нею весьма простым и действенным способом: просто подскочил и разорвал ее форменное платье от ворота до подола. Конечно, его признали буйнопомешанным и сейчас же отправили в Австралию, но после этого происшествия матрона – она же старшая медсестра – старалась не задевать обитателей барака «Икс» и как можно реже туда заглядывать.

Лампа в коридоре осветила высокую фигуру полковника Доналдсона, щеголеватого мужчины лет пятидесяти, с густо-багровым, в синеватых прожилках лицом, выдававшим пристрастие к выпивке. Его щеки и подбородок были гладко выбриты, а тщательно ухоженные седоватые, со стальным отливом усы – подстрижены на военный манер. Войдя в барак, полковник снял фуражку, и на его сальных седых волосах, уже не густых и не пышных, осталась вдавленная полоска от околыша. Лицо Доналдсона с бледно-голубыми, слегка навыкате глазами сохранило следы былой красоты, как и широкоплечая подтянутая фигура с почти плоским животом. В строгом костюме безукоризненного покроя он некогда выглядел весьма представительным мужчиной, а уж теперь, в безупречно сшитом военном мундире, смотрелся и вовсе не хуже фельдмаршала.

Сестра Лангтри вышла навстречу Доналдсону, проводила к себе в кабинет и предложила кресло для посетителей, однако сама не села. «Одна из ее уловок, – с отвращением подумал полковник. – Любым способом верховенствовать».

– Прошу прощения, что вытащила вас сюда, сэр, но сегодня поступил новый пациент. – Она указала на документы, лежавшие на столе. – А поскольку никаких инструкций от вас не поступило, я решила, что вам об этом неизвестно.

– Сядьте, сестра, сядьте! – рявкнул полковник, словно отдавал команду непослушной собаке.

Онор беспрекословно опустилась в кресло и сейчас напомнила ему юного курсанта офицерской школы в своих серых форменных брюках и куртке. На лице ее ничего не отразилось. Первый раунд остался за сестрой Лангтри: она спровоцировала его на грубость.

– Нет, я не хочу читать это сейчас! – раздраженно пробурчал полковник, когда эта несносная женщина молча протянула ему бумаги. – Перескажите мне вкратце самую суть.

Сестра Лангтри с любопытством, без всякой злости, посмотрела на него. После знакомства с Доналдсоном Люс дал ему прозвище Чинстреп [4] Персонаж юмористической программы Би-би-си (1939–1949). «И снова все тот же человек», тип жизнерадостного весельчака, любителя выпить. , и оно оказалось таким метким, что приклеилось намертво. Интересно, догадывался ли он, что на базе номер пятнадцать все до единого звали его за глаза только так, и не иначе, подумала сестра Лангтри и решила, что нет. Он не смог бы смириться с этим оскорбительным прозвищем.

– Речь идет о сержанте Майкле Эдуарде Джоне Уилсоне, которого я буду называть Майклом, – произнесла она ровным тоном. – Возраст – двадцать девять лет; в армии – с самого начала войны; прошел Северную Африку, Сирию, Новую Гвинею и острова южной части Тихого океана. Несмотря на то что повоевал он достаточно, никаких признаков психического расстройства у него нет. Похоже, честно выполнял свой долг, храбро сражался, поскольку имеет боевые награды, и среди них – медаль «За безупречную службу». Три месяца назад его единственный близкий друг погиб в жестокой схватке с врагом, и после этого Майкл замкнулся в себе.

Полковник Чинстреп испустил протяжный страдальческий вздох.

– Переходите к делу, сестра.

Она продолжила недрогнувшим голосом:

– Психическое расстройство у Майкла начали подозревать после неприятного происшествия в лагере, случившегося неделю назад. Между ним и неким унтер-офицером вспыхнула драка, что было крайне необычно для них обоих. Если бы другие солдаты не подоспели на помощь и не оттащили сержанта, тот полковой старшина был бы теперь мертв. После инцидента Майкл не пожелал ничего объяснять, и, напротив, заявил, что хотел убить того человека и убил бы, если б ему не помешали. Он не хотел ни оправдываться, ни уменьшать степень своей вины: только снова и снова повторял это, не добавляя ни слова.

Когда командир батальона попытался выяснить причину конфликта, Майкл отказался отвечать, а старшина, напротив, оказался на редкость словоохотливым и обвинил Майкла в гомосексуальных домогательствах, а заодно потребовал, чтобы его судил трибунал. Судя по всему, погибший друг действительно обнаруживал склонность к однополым связям, что же до Майкла, мнения о нем решительно разделились. Полковой старшина и его сторонники утверждали, будто эти двое были любовниками, однако подавляющее большинство солдат так же твердо уверяли, что их связывала лишь дружба, а Майкл вдобавок всегда заступался за своего покойного приятеля.

Командир батальона хорошо знал всех троих, поскольку они давно служили в одном полку: Майкл и его погибший друг – со дня формирования батальона, а старшина – со времен кампании в Новой Гвинее. Комбат решил, что не отдаст Майкла под трибунал ни при каких обстоятельствах, предпочел объявить, будто тот впал во временное помешательство, и приказал пройти медицинское освидетельствование. В итоге у сержанта Уилсона нашли явное психическое расстройство: что бы это ни значило, – его усадили в самолет и отправили сюда, а дежурный офицер в приемном отделении автоматически определил в барак «Икс».

Полковник Доналдсон поджал губы и смерил сестру Лангтри внимательным взглядом. Итак, она опять выбрала позицию одной из конфликтующих сторон, что весьма досадно.

– Утром проводите сержанта Уилсона ко мне в кабинет. Тогда и просмотрю его медицинскую карту. – Он поднял глаза на тусклую лампу без абажура, болтавшуюся над столом. – Не представляю, как вы умудряетесь читать при таком свете. Я бы точно не смог.

Внезапно кресло показалось ему слишком жестким и неудобным, полковник поерзал, кашлянул и, сердито насупившись, вдруг буркнул:

– Терпеть не могу истории с сексуальной подоплекой!

Онор рассеянно крутила в пальцах карандаш, но после этой фразы ладонь судорожно сжалась в кулак.

– У меня сердце кровью обливается от сочувствия к вам, сэр, – усмехнулась сестра, даже не пытаясь скрыть сарказм. – Вообще-то сержанту Уилсону нечего делать в отделении «Икс», да и вообще в госпитале. – Голос ее дрогнул, и она нервно коснулась аккуратных каштановых завитков. – По-моему, это отвратительно, если драка и крайне сомнительные обвинения сломают жизнь молодому человеку, который до сих пор глубоко переживает смерть друга. Представляю, каково ему сейчас: наверняка чувствует себя так, будто бредет на ощупь в жутком густом тумане и уже не надеется выбраться на свет. Я, в отличие от вас, говорила с ним. Он совершенно здоров и в психическом отношении, и в сексуальном, и в любом другом, если вас это заботит. Скорее следует отправить под трибунал военврача, приславшего его сюда! Сержанта Уилсона лишили возможности вернуть себе доброе имя: попросту убрали с глаз долой, засунули в барак «Икс». Это позор для армии!