Мариана Запата - Ты будешь мне стеной

– Я больше тут не работаю. Но Эйден не должен удивиться моему визиту.

– Я знаю, – кивнул охранник. – Он каждую неделю напоминал мне о том, чтобы я впустил вас, когда вы вернетесь.

Или мой бывший босс слишком самоуверен, или…

Да нет, какие тут могут быть «или». Мне вдруг захотелось развернуться и уехать. Просто так, чтобы преподать ему урок.

Вместо этого я помахала охраннику рукой и поехала к дому, в котором бывала несчетное количество раз. Подняв руку, я нажала на кнопку звонка.

В скором времени щелкнул замок, дверь открылась, и на пороге появился Эйден собственной персоной. Вслед за ним я пошла туда, где все когда-то началось – на его огромную, сверкающую чистотой кухню.

Эйден уселся на свой любимый стул, я же устроилась как можно дальше от него.

Памятуя о том, что честность – лучшая тактика, я набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Знаешь, мне как-то не по себе.

Момент и правда был на редкость странным. Одно дело – если бы с просьбой о браке ко мне обратился посторонний человек, желающий получить гражданство. Совсем другое – когда речь шла о твоем знакомом, который всегда относился к тебе с пренебрежением.

Последнее, признаться, было куда хуже.

Эйден продолжал смотреть на меня с прежней невозмутимостью.

– Чего ты боишься? – спросил меня человек, который был так же щедр на эмоции, как какой-нибудь скряга на деньги.

– Я не хочу в тюрьму.

Мне и правда туда не хотелось. Брак, заключенный с целью мошенничества, действительно был преступлением. Преступлением, за которое я могла получить до пяти лет тюрьмы и штраф, превосходящий все мои нынешние займы.

– Для этого тебя должны уличить во лжи, – все так же невозмутимо откликнулся Эйден.

– Я совсем не умею врать, – со вздохом призналась я.

– Ты планировала свой уход задолго до того, как бросила работу, – заявил он обвинительным тоном. – Так что врать тебе не впервой.

По идее, я должна была устыдиться, но этого не произошло.

– Я тебе не врала. Я просто решила дождаться, когда ты окончательно выздоровеешь, а потом уйти. Это разные вещи.

– Заку ты сказала.

– И что с того? Зак – мой друг. Я знала, что он меня поймет. А ты… ты и бровью не повел, когда я сообщила, что бросаю работу. Будто меня и не было в твоей жизни. В этом-то все и дело… Тебе всегда было плевать на меня, Эйден. А тут вдруг ты появился у меня дома с какой-то немыслимой просьбой и обставляешь все так, будто жить без меня не можешь. Но мы оба знаем, что это чушь собачья.

Эйден смотрел на меня так, будто собирался просверлить дыру в моей голове.

– Я уже извинился перед тобой. Извинился от всего сердца. И ты это знаешь.

Что ж, тут он не солгал. Извиняться было не в его обычае, и если уж он решился…

– У меня нет времени на дружбу. А если бы и было, вряд ли бы я поспешил обзавестись друзьями. Такой уж у меня характер. Думаю, ты понимаешь. Я не боюсь, что нас разоблачат…

– Это потому, что сидеть придется мне, а не тебе. – Меня разозлило, что он поспешил сменить тему беседы.

Эйден качнул головой, словно пытаясь скрыть свое раздражение.

– Я все разузнал. Я проконсультировался с юристом по вопросам иммиграции. Мы в состоянии реализовать наш план. Для начала тебе надо будет подать прошение, чтобы мне предоставили гражданство…

– Знаешь, Эйден, если я никак не могу сказать тебе «да», то это только твоя вина. Ты все еще ведешь себя так, будто одного-единственного «прости» достаточно, чтобы вычеркнуть из моей памяти тот унизительный разговор с Тревором… Как можно просить меня об одолжении, если я ничем тебе не обязана? Если бы не мой заем, я бы и разговаривать с тобой не стала.

Наши взгляды встретились, и я почувствовала желание расплакаться.

– Я уважала тебя, Эйден. Я восхищалась тобой. И за какую-то пару дней ты ухитрился убить мои чувства.

Эйден опустил голову и потер рукой свою мощную шею.

– Прости меня, – это было сказано так, будто каждое слово доставляло ему боль.

У меня не было сомнений в его искренности, и все же я чувствовала, что этого недостаточно.

– Я могу тебя простить. Не сомневаюсь, что позже ты действительно пожалел о том, что произошло. – Я устало потерла виски. – И все же… это не лучший задел для фиктивного брака. Тебе так не кажется?

– Нет. – В его взгляде, как и в голосе, читалась полная искренность. – Я всегда учусь на своих ошибках. Мы хорошо ладили в прошлом. Мы сможем поладить и в будущем.

Он снова поднял голову и расправил плечи.

– Я не очень-то силен в подобного рода вещах. Мне проще дать тебе денег, чем упрашивать. Но я не отказываюсь просить, если это то, чего ты хочешь. – В его словах не было и намека на укор. – Ты – единственная, кому я могу доверить свой секрет.

Похоже, этот парень совсем не признает полутонов.

– Мне не нужно, чтобы ты упрашивал меня. Если я чего и хотела… Даже не знаю. Может, мне хотелось немножко уважения. Но ты хочешь, чтобы все выглядело как сделка, и я тебя понимаю. Другое дело, что я чувствую себя… дешевкой, потому что знаю: попроси меня об этом Зак, я бы сказала «да» с самого начала, ведь он мой друг. А ты не можешь наскрести в себе достаточно чувств, чтобы сказать мне «с добрым утром».

Он вздохнул, будто пытаясь переварить мои слова.

Потом предложил, глядя куда-то в пол:

– Я могу быть твоим другом.

Ну да, с опозданием на два года.

– Только потому, что тебе от меня что-то нужно.

К чести Эйдена, он не стал занимать наше время пустыми спорами.

– Я могу попытаться, – заметил он на полном серьезе. – Друзья отнимают массу времени и сил, но я… – тут он вздохнул, – я могу попытаться. Если ты именно этого от меня хочешь.

– Знаешь, вся эта ситуация безумно злит меня. Друзья? Не думаю, что мне действительно хотелось бы подружиться с тобой. Я просто хотела, чтобы ты начал видеть во мне человека, а не какое-то безличное существо, которому трудно даже сказать «спасибо».

– Я знаю, прости меня. Я одиночка. Всегда им был. Все мои друзья так или иначе были связаны с футболом, да и эти отношения закончились очень быстро. Ты знаешь, что карьера всегда была для меня на первом месте… – Такое чувство, будто каждое слово давалось ему с трудом.

Я продолжала разглядывать его с прежним подозрением.

– Я признаю, что вел себя не очень-то любезно. Я уже сказал, что не силен в том, что касается дружбы. Мне проще жить так, как я привык.

Весьма уклончиво, не так ли?

– Если бы ты меня раздражала, я без раздумий выставил бы тебя за дверь.

Он что, решил польстить мне этой фразой?

– Мне нужна была помощница, Ванесса, а не друг. Я уже говорил тебе об этом. Но ты действительно хороший человек. Ты всю себя отдаешь работе. Я мало о ком могу сказать такое. – Он смущенно откашлялся. – Мне нужен друг. Мне нужна ты.