Мэри Патни - Прелестная бунтарка

– Только так у человека есть шанс когда-нибудь стать старым авантюристом, а я именно к этому стремлюсь.

Громкие голоса не умолкали. Гордон положил руку на плечо Калли, стараясь ее успокоить. Утешить старую подругу казалось правильным, хотя это было бы легче, не стань она взрослой и такой волнующей женщиной.

Страшный грохот раздался совсем близко, посылая сквозь ночь волну жара и летевшие обломки. По крыше что-то застучало, словно кулаки разгневанного великана. Послышались громкие проклятия, это солдаты испугались шума. Калли тихо охнула, и Гордон прижал ее к себе.

– Все хорошо, – прошептал он, обнимая ее дрожащее тело. – Это рушатся сгоревшие стены и балки твоего дома. А стук по крыше – скорее всего, обломки камней, которые от удара разлетелись. Хорошо, что этот коттедж достаточно далеко и защищен деревьями, так что ему никакой реальный вред не грозит. И пожар не должен распространиться, поскольку после недавних дождей земля сырая.

– Извини, обычно я не такая трусливая, как заяц, – пробормотала Калли. – Как же я рада, что моя семья далеко отсюда!

Она не шевельнулась, чтобы высвободиться из его объятий, а Гордон не торопился отпускать ее.

– После такого дня, как сегодняшний, было бы не удивительно, если бы у тебя случилась истерика. Но ночь закончится, и завтрашний день будет лучше.

Солдаты решили, что надо поискать для грабежа другой дом. Их голоса стихли. Калли вздохнула и отодвинулась от Гордона.

– Ты прав. Оставаться здесь и оплакивать то, что потеряла, не имеет смысла. Утром я уеду в Балтимор.

Гордон на ощупь нашел бутылку вина, налил его в два стакана и вложил один в руку Калли, потом потянул ее за собой, чтобы она села на диван рядом с ним. В темноте и тишине он остро осознавал близость ее теплого тела всего в нескольких дюймах от его собственного. Гордон мысленно выругался. Проблема заключалась в том, что он слишком давно не был с женщиной, поэтому его тело реагировало на волнующую красоту Калли слишком сильно. Но она не какая-нибудь случайно попавшаяся ему на пути вдова, которая только и смотрит по сторонам, с кем бы получить удовольствие. Это его подруга Калли, ей выпал тяжелый день, и, судя по всему, жизнь у нее была довольно трудная. Гордон взял ее за руку. Только чтобы подбодрить, не более.

– Как изменилась твоя жизнь после того, как ты узнала о любовнице мужа?

– Я вышвырнула его из своей постели, – ответила Калли. – Первая жена Мэтью, англичанка, по слухам, была ужасной, вероятно, именно поэтому он сошелся с Сюзанной. Я сказала ему, что останусь хозяйкой дома и плантации, но поскольку он нарушил брачный обет, то потерял супружеские права.

Она улыбнулась. Гордон подумал, что узнает ту дерзкую, непокорную Калли, с которой он рос в детстве.

– Большинству мужчин это не понравилось бы, – заметил он.

– Наверное, Мэтью испытал облегчение, что ему больше не нужно вести двойную жизнь. Он действительно любил Сюзанну и их детей, а они любили его.

– А ты тогда не подумала о том, чтобы вернуться в Англию?

– В ад дома моего отца? Или быть жалкой соломенной вдовой без детей, без цели и средств к существованию? Нет. На Ямайке я занималась полезным делом. После того, как улеглись страсти и эмоции, мы с Мэтью хорошо уживались вместе.

– Не похоже, чтобы это был идеальный брак.

Калли пожала плечами:

– Есть много браков гораздо хуже. Мэтью относился ко мне по-доброму и с уважением, и я имела возможность делать то, что хотела. Это мне нравилось. Жизнь приносит женщине гораздо больше удовлетворения, когда у нее нет мужчины, который причиняет ей неприятности.

– Должен ли я оскорбиться от имени мужского пола?

Калли засмеялась:

– Ты всегда делал мою жизнь лучше, а не хуже. Но ты не обычный мужчина.

– Я определенно оскорблен, – насмешливо произнес Гордон.

– Считай мои слова комплиментом. Мэтью был слабым человеком, но у него был добрый характер. Мне повезло, что он не был грубым скотиной и пьяницей, как многие плантаторы.

– А ему повезло, что ты сумела принять ситуацию и изменить ваш брак так, чтобы это пошло на пользу вам обоим.

– Когда я перестала думать о Мэтью как о своем муже, почувствовала себя гораздо счастливее. После того, как вскрылась правда, мы с Сюзанной даже подружились. Она оказалась милой, доброй женщиной, а в детей я просто влюбилась. Я позаботилась, чтобы они получили образование не хуже того, какое получили бы законные дети плантатора. – Калли помолчала, а потом тихо добавила: – Когда Сюзанна умирала, я пообещала ей заботиться о них, как если бы они были моими родными детьми.

– Я полагаю, Мэтью официально освободил Сюзанну и своих детей?

– Он говорил, что освободит, но так и не сделал этого. Мэтью ненадолго пережил Сюзанну, и с его смертью положение детей стало опасным.

– Вот почему ты уехала с ними с Ямайки?

– Да, и взяла с собой родителей Сюзанны. Они оба наполовину европейцы, дети плантаторов и рабынь. На нашей плантации Джошуа был дворецким, а Сара экономкой, и они любят детей Сюзанны так же сильно, как я. Я попросила их поехать с нами и выдала им документы об освобождении. Однако юридические проблемы все равно могли быть, потому что у Мэтью есть законный сын от первого брака. Генри был наследником, а он не из тех, кто отпустил бы на свободу ценных рабов.

Гордон наконец понял ее ситуацию.

– Ты переехала сюда и изменила имя, чтобы он не мог найти ни тебя, ни детей? – уточнил он.

– Да. За время нашего брака Мэтью несколько раз возил меня в Вашингтон и Балтимор, так что я знаю оба эти города. Вообще-то Вашингтон скорее не город, а городок, но у него есть перспективы. Или по крайней мере были до того, как англичане решили сжечь его. Балтимор гораздо больше, там у Мэтью был склад и квартира над ним, и я отправила свою семью жить туда. Теперь мне нужно ехать к ним и позаботиться, об их безопасности.

– Как ты собираешься добраться до Балтимора, когда многие жители Вашингтона сбежали, взяв с собой лошадей, экипажи и повозки?

– Если нужно, пойду пешком, – спокойно сказала Калли. – За два-три дня сумею добраться до города. Надеюсь, меня подвезет какой-нибудь экипаж или повозка.

При мысли, что Калли идет пешком по растревоженной войной стране, Гордон поморщился.

– Я прибыл из Лондона на корабле, который сейчас спрятан в одном из притоков Потомака, так что мы можем отправиться в Балтимор по воде.

– Это тоже непросто, но об этом я подумаю утром. Я так устала, что у меня уже голова не соображает. – Калли вздохнула. – Наверное, мы можем спать по очереди. Один спит, другой дежурит, на случай, если заявятся какие-нибудь солдаты.

– Не беспокойся. – Он встал, потом подхватил Калли и поднял с дивана. – Я сплю чутко, и у меня был не такой тяжелый день, как у тебя. Я подежурю. А теперь ложись спать.