Дэни Аткинс - Время любить

При всем старании я не могла ошибиться больше. Как только Бен остановился перед неосвещенным салоном, я начала пересматривать свое мнение. Снаружи заведение не выглядело эффектным или каким-то особо модным, а вывеска, сообщающая, что во вторник пенсионеров обслуживают за полцены, не совсем укладывалась в тот образ, который я нарисовала в своей голове. Мы вышли из машины, и Бен достал из кармана мобильник, а я рассмотрела ярко-розовую табличку с золотыми витыми буквами: «У Карлы».

– Мы здесь.

Говорил он тихо, но, учитывая тишину вокруг, легко было услышать главные нотки тепла и симпатии в его голосе. Мне показалось, будто я подслушиваю.

Чуть коснувшись ладонью моей талии, Бен направил меня ко входу в салон. Я увидела появившуюся из полумрака в глубине помещения женщину. Она весело и с энтузиазмом нам помахала, как будто подавала самолету сигнал к приземлению. В отражении зеркального стекла витрины я увидела, что Бен помахал в ответ. Карла плавно шла по темному салону и включала свет. Это оказались не пронзительно яркие лампы точечного освещения, как я воображала, а просто скромные, слегка старомодные длинные лампы дневного света. Прежде чем залить заведение ослепительно-ярким светом, они мгновение мигали, словно решая, утруждать себя работой или нет. И Карла, которую я нарисовала в своем воображении, исчезла словно в облачке дыма фокусника.

Ослепительно-яркими в салоне были не только лампы. Женщина, приближавшаяся к нам с большим комплектом ключей в руке, пальцы которой были унизаны кольцами, походила скорее на экзотического жителя Карибских островов, чем на парикмахера из пригорода. В ее шелковой тунике был представлен весь спектр мыслимых цветов. Ярче одеяния была только широченная улыбка, которой низенькая женщина средних лет одарила Бена, прежде чем утопить его в складках ткани ради еще более сердечного объятия.

– Как ты, дорогой мой? – Она отстранилась от него, увидела забинтованное запястье, и сияющее выражение ее лица затуманилось и дрогнуло, сменяясь озабоченностью. – Что это? Ты не говорил, что поранился.

– Пустяки, – отмахнулся Бен, с чем я могла бы поспорить, если бы на некоторое время не лишилась дара речи из-за колоритного – во всех смыслах – персонажа, стоящего рядом с нами.

– А вы, должно быть, новая подруга Бена София, – воскликнула Карла, обращая ко мне широкую улыбку накрашенных красной помадой губ.

Я поправила произношение моего имени, но недоразумение насчет того, что мы с Беном друзья, оставила как есть.

– Что ж, приятно с вами познакомиться, Софи, – заявила Карла и застала меня врасплох, обняв почти с такой же сердечностью, что и Бена. – Я так понимаю, у вас выдалась та еще ночка, бедняжка.

Я посмотрела на Бена, не зная, как ответить, но Бен лишь улыбнулся мне легко и ободряюще. Все здесь в порядке. Расслабьтесь , молча проинструктировал его теплый взгляд.

– Итак, Бен говорит, что вам вроде бы нужно немного изменить стиль, – дипломатично сказала Карла, отступая на шаг и изучая своеобразное воронье гнездо, притворившееся моими волосами. Она слегка нахмурилась, словно разглядывала выставленное в галерее произведение современного искусства, не совсем ей понятное. Я посмотрела на свое многочисленное отражение в стенных зеркалах и, по совести, обвинить ее не смогла.

– Они обгорели… потом я попыталась их подровнять, но…

Я умолкла. Карла была слишком профессиональна, чтобы озвучить предполагаемые мысли: Ну и бардак вы устроили на голове, милочка. Еще с минуту она меня изучала, и я все больше внутренне сжималась в ожидании негромкого, себе под нос присвиста, как делают сантехники или электрики, когда выясняется, что объем работ, который они пришли оценить, значительно превзошел их прогнозы. Но вместо этого глаза Карлы весело блеснули.

– Ничего такого, что нельзя поправить, моя дорогая, – сказала она, тепло пожимая мне руку.

В глазах у меня защипало, и я несколько раз сильно зажмурилась, потому что для одной ночи я уже достаточно наплакалась. Бен был прав: Карла действительно была славной .

– Итак, – проговорила она, переключая внимание на Бена и заставляя его оторвать взгляд от меня. – Вот чего нам, девочкам, не нужно, так это чтобы здоровый, неповоротливый мужик путался у нас под ногами, пока мы занимаемся своими делами. Поэтому я предлагаю тебе сходить к Антонио за булочками из первой партии и слойками с пылу с жару. Скажи ему, что ты от меня, и он, вероятно, даст тебе еще и кофе, – сказала она, твердой рукой разворачивая Бена в сторону двери.

Маленький разноцветный сгусток энергии, как крохотный локомотив в тунике, она выталкивала Бена прочь. Но роста она была небольшого, и Бен с легкостью посмотрел поверх ее головы, глазами задав мне вопрос: С вами все в порядке? Хотите, чтобы я остался? Я покачала головой, и моя ответная улыбка дрогнула лишь самую малость.

Карла снисходительно наблюдала за тем, как Бен закрывает за собой дверь, поднимает воротник куртки, защищаясь от холодного предрассветного ветра, и направляется к пекарне. Я украдкой с любопытством глянула на Карлу, пытаясь разобраться в их неправдоподобной дружбе. Она годилась ему практически в матери, но я почему-то сомневалась, что они состоят в родстве. Почти на всех пальцах у нее красовались кольца, на всех, кроме безымянного. На запястьях позвякивали браслеты, а в ушах покачивались длинные серьги из бусинок, почти совсем скрывшиеся под красно-золотым нитяным платком, обмотанным вокруг головы на манер тюрбана. Мне стало интересно, может, и у нее сегодня неудачная прическа?

Легко входя в свою профессиональную роль, Карла повела меня к маленькому ряду раковин в дальнем конце салона, не прекращая поток бессвязной болтовни. Сейчас она спросит, куда я поеду отдыхать в следующем году , мелькнула нелепая мысль, и я вынуждена была как следует прикусить губу, чтобы не захихикать. Я слишком устала и была слишком взвинчена, чтобы хоть как-то контролировать свои чувства.

Подобно маленькому матадору, Карла накинула мне на плечи парикмахерский пеньюар и усадила у раковины. Вероятно, у нее была команда помощников, которые обычно подготавливали клиентов, но Карла ничем не показала, что это ниже ее достоинства, умело вымыв с шампунем мои волосы и обсушив их полотенцем.

– Вы очень любезны, – неуклюже начала я, когда она перевела меня к рабочему месту. – Но мне неловко, что Бен побеспокоил вас в воскресенье утром.

Она встретилась со мной взглядом в зеркале, и я не смогла оторваться от ее глаз, в голубых глубинах которых было столько понимания. Брови у нее, подметила я, были густо прорисованы карандашом, словно делая яркое заявление. Они хорошо сочетались с остальным ее обликом.