Дэни Аткинс - Время любить

Я подождала, пока он отвернется к торговым автоматам и примется нажимать кнопки, прежде чем включить его телефон. Был только один человек, помимо моих родителей, кого я могла бы потревожить в такой час. Телефон был той же модели, что и мой, и я уверенно нажала на иконку на экране. Я занесла указательный палец, но не успела еще коснуться клавиатуры, как поняла, что ничего не выйдет. Закрыв глаза, я сосредоточилась, как медиум на спиритическом сеансе. Я знала номер Джулии, знала лучше своего собственного. Много лет она его не меняла, а я разговаривала с ней практически каждый день. Эти одиннадцать цифр должны были так глубоко отпечататься в моей мышечной памяти, что я могла бы набрать их не думая. Возможно, дело в этом: я слишком сильно напрягаю память, поэтому я решила просто наблюдать, как мои пальцы нажимают на клавиши. Первые два неверных номера не принесли ничего, кроме ворчания и бессвязного бормотания на том конце, прежде чем эти люди, будем надеяться, тут же снова уснули. Третий абонент оказался ужасным грубияном. Я объяснила бы ему свою ситуацию, если б он дал мне хоть малейший шанс, но вставить в поток бранных слов объяснение было невозможно.

Бен ужаснулся, когда подошел ко мне с двумя пластиковыми чашками и застал снова тихо плачущей и вертевшей в руках его телефон, будто я училась жонглировать, только совсем медленно.

– Ваш друг отказал?

Его глаза готовы были вспыхнуть огнем негодования.

– Нет. Дело не в этом. Просто… – Он сел напротив меня и наклонился ко мне со своего пластмассового стула, тем самым пытаясь подбодрить меня. – Просто… я не могу вспомнить ее номер. Не помню. Совершенно не помню. Я его знаю, очень хорошо, как свое имя. Но когда я пытаюсь мысленно его представить, такое впечатление, что он выпал из моей памяти в черную дыру.

– Это всего лишь отсроченный шок, – глубокомысленно заметил Бен и забрал у меня телефон, пока я его не выронила. – Не спешите, подумайте о чем-нибудь другом, и он к вам вернется.

Я хотела ему верить, и не только потому, что мне больше некуда было поехать в ту ночь, но уверенности почему-то не возникло.

– Вот, возьмите, – предложил Бен, подавая мне одну из чашек, которые он поставил на стол. – Это, может, чай, а может, кофе или, возможно, какой-то странный новый гибрид, – извинился он, передавая мне напиток. Он был горячим и куда более сладким, чем я обычно пью, но, вероятно, Бен сделал это намеренно.

– А ваша родня? Вы можете позвонить родителям? – спросил он.

Я осторожно проглотила глоток кофе, прежде чем ответить. Я находилась в том возрасте, когда в семье уже могло и не быть одного родителя. Мне стало интересно, не показалась ли я ему моложе своих лет.

– Они уехали отдыхать и только впадут в панику от известия о случившемся. – Я услышала озабоченность в своем голосе, и, думаю, он тоже ее услышал. – Мой отец болел… о таких происшествиях надо сообщать, только когда все позади.

– Ясно.

Мы посидели в молчании, прихлебывая бурду из автомата. Отделение «Скорой помощи» медленно опустело, и теперь, кроме изредка проходившей медсестры или санитара, мы были совершенно одни.

– Значит, вы давно жили в той квартире?

– Нет. Мы с Фредом переехали туда пару месяцев назад.

– С Фредом? Я думал, вы одна в квартире. Ему удалось благополучно выбраться?

Неподдельная мука исказила мое лицо, и я впилась ногтями в ладони так сильно, что на коже отпечатались крохотные полумесяцы. Я была полна решимости больше перед ним не плакать.

– Я выбросила его в окно, – тихо и сдавленно проговорила я. На лице Бена отразился настоящий ужас, пока я не добавила: – Фред – мой кот.

Я внимательно смотрела на Бена, готовая переменить свое мнение о нем в зависимости от того, что он сделает или скажет дальше.

– В таком случае, я уверен, вы спасли ему жизнь, – сказал Бен, выбив десять из десяти за свой ответ. – Коты невероятно прыгучи. Если уж вы совершили этот прыжок, уверен, он тоже его совершил.

– Надеюсь на это, – отозвалась я, наклонив голову, чтобы остатками волос заслонить лицо от его взгляда.

Подозреваю, Бен пытался воздействовать на мое подсознание, когда неожиданно сунул мне в руку телефон.

– Ну что, попробуете еще раз номер вашей подруги?

По прошествии десяти крайне разочаровывающих минут я поняла, что вынуждена признать поражение, номер Джулии по-прежнему таинственным образом был для меня потерян.

– Послушайте, это смешно, – сказала я, возвращая наконец телефон его законному владельцу. – Я просто сижу и угадываю произвольный набор цифр. Поезжайте за своей машиной и возвращайтесь домой, вам совсем не обязательно ждать здесь со мной.

– Мне неловко вот так вас здесь оставить, – возразил Бен.

– Ну, вы должны. Этой ночью вы сделали доброе дело, но это не значит, что вы должны продолжать за мной присматривать.

Он очень долго на меня смотрел, потом произнес:

– А что, если должен?

Я вдруг поежилась, хотя в больнице было тепло.

– Честно, со мной все будет хорошо. Уверена, вы правы, и номер Джулии в итоге вспомнится. – Я посмотрела на часы. – И через четыре часа уже будет утро. Я возьму такси, когда наступит более подходящее время появиться на пороге их дома в одной пижаме.

Мне понравилось, как он улыбнулся. Улыбка возникла быстро, словно уголки его губ от природы загибались кверху. У него был рот, созданный для улыбок.

– Для этого подходит любое время, – пошутил он, а затем на его лице отразилось подлинное удовольствие от моей реакции. Он встал, достал из кармана бумажник и ручку и начал что-то писать на старой квитанции. Подал ее мне: – Это мой номер. Я хочу, чтобы вы пообещали позвонить мне, если я могу что-то для вас сделать или вам что-то понадобится… ночлег, плечо, на котором можно поплакать, человек, чтобы ловил вас, когда вы прыгаете из высоких зданий… что угодно.

Он умолк. Я развернула квитанцию и увидела внутри аккуратно сложенную двадцатифунтовую банкноту. Этот человек обладал незаурядной ловкостью рук.

– Что это?

– Деньги на такси.

– Я не могу взять их у вас.

– Это не вам, это водителю такси, – возразил он.

– Все равно я не могу их взять. Как я их вам верну?

– На этот счет не волнуйтесь, – начал он, а потом, видя смущение на моем лице, быстро подправил ответ. – Отдайте их на благотворительность, – сказал он. – На любую, какая вам нравится.

Хороший выход, и как бы сильно я ни противилась, приходилось быть реалисткой. Деньги на проезд мне понадобятся.

Я встала, уверенная, что мы видимся в последний раз. Такое завершение казалось уместным. Я протянула было руку для рукопожатия, но в какой-то момент моя рука дрогнула и опустилась. Я бросилась вперед и порывисто, крепко обняла Бена. Почувствовала, как после легкого колебания его руки сомкнулись вокруг меня, обняли. Было бы очень легко стоять там, чувствуя себя в безопасности и под защитой, но мы действительно добрались до последней страницы нашей истории. Я освободилась из его объятий и посмотрела в глаза уникального цвета.