Дженнифер Ли Арментроут - Лунное искушение

Но Никки точно пролила шампанское неслучайно.

Хриплый смешок сорвался с губ, когда Гейб закрыл глаза. О боже, он все еще слышал испуганный вскрик Сабрины. Можно подумать, служанка ударила ее или что-то подобное.

Чертова Ник. Что за…

На языке вертелось слишком много описывающих ее прилагательных, и почему он лежит в постели, думая о ней? Дерьмо. Подняв руки, мужчина провел ладонями по лицу. Она была последней, о ком стоило беспокоиться.

Между ними все ясно. Он велел ей не приближаться, и, пока сам держался подальше от нее, все было хорошо. Он высказал все, что хотел. Никки его услышала.

Пришла пора вычеркнуть эту главу из своей жизни. Кроме того, у него только-только начинался гораздо более важный период.

Уезжая из Батон Руж, Гейб пообещал Ротшильдам, что не будет появляться три месяца. Будь он проклят, если нарушит слово, хотя ему казалось, что там осталась часть него.

Сложив руки на груди, Гейб подумал, что может встать и сделать что-нибудь полезное. Поехать в свою мастерскую в городе. Там всегда полно работы.

Но сперва он позаботится о своем набухшем члене.

Откинув перекрученные на бедрах простыни, он потянулся вниз, сжав его кулаком. Закрыв глаза, провел вверх-вниз по всей длине. В его воображении у женщины не было лица, но она оседлала его, и руку заменило то, что находилось у нее между ног. Гейб продолжал фантазировать. Пот выступил на лбу, когда он задвигал рукой быстрее и активнее. Вскоре почувствовал знакомое покалывание в основании позвоночника и напряжение в мошонке.

– Боже, – простонал он.

Его бедра приподнялись, когда он крепче сжал член, и в одно мгновение безликая женщина испарилась, оставив вместо себя каштановые волосы с золотым проблеском и большие карие оленьи глаза, и прежде, чем он сумел остановиться, из обрывков воспоминаний возникло лицо. Крошечный нос. Широкий, выразительный рот. Высокие скулы.

Ник .

Глубокий стон вырвался из груди Гейба. Мощнейшая разрядка пошла вниз по спине, и казалось, что, добравшись до головки члена, она сожжет дотла его нервные окончания. Мужчина упал на постель, его грудь тяжело вздымалась. Когда в последний раз он передергивал так ?

Будучи, мать его, подростком.

Что ж, он хотя бы дрочил на двадцатидвухлетнюю Ник, а не на ее восемнадцатилетнюю версию.

Нет.

Это было ничуть не лучше.

– Дерьмо, – прорычал он, отпуская член и роняя руку на простынь. Сердце неслось вскачь. Он уставился в потолок.

Это точно станет проблемой.

Свежие цветы прибыли во вторник днем, как повелось уже много лет назад. Это была традиция, начатая миссис де Винсент, и мать Никки продолжила ее, лично подбирая поставщиков.

Прислали десять больших одинаковых букетов. Кипенно-белые лилии выделялись в обрамлении белых закрытых бутонов и бронзовых хризантем. Все распределили в вазы из посеребренного стекла.

Никки быстро сделала снимок и отправила его маме, зная, что та очень гордится букетами. Затем она принялась расставлять вазы в нужных местах. Цветы были тяжелыми, но разместить их внизу оказалось просто. Она отнесла по букету в каждую столовую, а еще семь – в разные гостиные на этаже.

Слава богу, только один из них нужно было тащить наверх. От тяжелых букетов у нее уже болели руки. Дев любил, чтобы свежий букет стоял в его кабинете, так что она прошла на заднюю лестницу и принялась подниматься.

От подъема ее ноги начали гореть, она почувствовала себя немного не в форме. Возможно, не стоит есть булочки в таких количествах.

Взяв вазу в одну руку, девушка повернула ручку двери, но та не поддалась.

– Что за черт?

Никки попробовала снова, но дверь оказалась заперта. Она постояла минуту, как будто дверь могла открыться магическим образом, попробовала еще раз. Ничего.

Застонав, она развернулась и посмотрела на третий лестничный пролет. Она может попробовать ту дверь и попасть на второй этаж через лестницу с внешней стороны. Ее взгляд упал на красивые цветы.

– Фух.

Никки взобралась на третий этаж, и, аллилуйя, эта дверь оказалась открытой. Она вошла на этаж, не сводя глаз с солнечных лучей, струящихся через дверь в конце коридора. Проходя под аркой направо, девушка не оглянулась. Это был путь, ведущий к комнатам Гейба.

Она поспешила по коридору на галерею. Никки шла, уткнувшись взглядом в пол, обхватив вазу обеими руками.

В последний раз она была на этой галерее темной ночью… Пришлось оборвать эти мысли. Гейб сказал свое слово. Никки – свое. Больше нет нужды думать об этом.

Никки достигла верхних ступеней и начала спускаться вниз. Доски пола скрипнули. Там кто-то был? Она развернулась. Девушка почувствовала сильный удар по спине между лопаток. Пошатнувшись, она соскользнула с края ступени. Испуганный вскрик вырвался из груди, когда Никки, не успев бросить вазу и схватиться за перила, кубарем покатилась вниз по крутой лестнице.

Гейб открыл двери на галерею, когда услышал раздавшийся в тишине крик. Птицы разлетелись с ближайших деревьев, когда он выскочил на крыльцо. Откуда раздался звук? Слева?

Он сорвался с места, повернув за угол галереи. Не увидел там ничего. Может, ему померещилось? В этом доме все могло быть. Проходя мимо лестницы на третий этаж, мужчина свернул налево, замедлив шаг.

Одна длинная лоза отцепилась от поручней и протянулась через пол, обвив стену дома. Он нахмурился, глядя на нее.

Вот дерьмо!

Разве он не думал еще совсем недавно, что лоза скоро захватит этажи? Буквально вчера. Его взгляд скользнул вниз по ступеням.

И тогда он увидел ее.

– Матерь божья. – Сердце замерло, а потом забилось быстрее обычного. Он кинулся вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступени. – Ник.

Она лежала на лестничной площадке на боку, с огромным букетом в руках.

– Ник! – Она вообще жива? Гейб бросился рядом на колени и потянулся к ней. – Проклятие, Ник, скажи что-нибудь.

– О, – пробормотала она, подтягивая одну ногу к груди. Слава богу. Его руки замерли прямо над ее бедром.

– Ты в порядке?

– Думаю, да. – Она приподнялась на локте.

Если Никки скатилась с этой лестницы, он не представлял, как она могла быть в порядке. Она пролетела по меньшей мере десять ступеней. Дерьмо. Ее волосы скрывали лицо, и потому он потянулся и притронулся к ней.

Девушка вздрогнула и глубоко вздохнула от его прикосновения к ее щеке.

– Больно? – спросил Гейб, откидывая ее волосы назад.

– Н-нет.

Его взгляд скользнул по бледному лицу девушки – на нем не было заметно никаких ран.

– Где-нибудь болит?

Никки посмотрела на цветы, покачав головой.

– Все нормально. – С этими словами она глубоко вздохнула, и стало понятно, что ребра у нее не сломаны. – Цветы тоже в порядке.