Дженнифер Ли Арментроут - Лунное искушение

В пятницу днем Никки занималась своими обычными обязанностями, убирая в игровой комнате и по совместительству домашнем баре, когда в заднем кармане джинсов завибрировал телефон. Точнее, это были джегинсы, настолько удобные, что она в них практически жила.

Ставя в бар бутылку скотча, Никки вытащила телефон и увидела, что это было сообщение от Рози. Улыбка тронула ее губы, когда она заправляла за ухо прядь волос.

«Выпивка и плохие жизненные выборы стартуют завтра в восемь вечера!»

Рози слыла бунтаркой. Никки познакомилась с ней в первый год обучения в Университете Алабамы. Крошечная рыжая девушка была на несколько лет старше Никки и прошла в колледже живописный маршрут, изучая по два года те курсы, на которые у обычных студентов уходил год. И то, что Рози меняла свою специализацию трижды с тех пор, как они с Никки познакомились, делу не помогало.

Наконец они одновременно выпустились, получив степень по философии.

Никки навсегда запомнила момент, когда узнала, сколько на самом деле Рози лет. Ты выглядела на двадцать три и вела себя как ровесница-студентка. У Рози была такая жажда жизни, и Никки терялась в догадках, не оттого ли это, что подруга не обременена карьерой или другими обязательствами вроде детей и ипотеки.

Никки отправила ответ.

«Не смогу выбраться на эти выходные, но в следующую субботу свободна».

В ответ пришел хмурый смайлик, а затем Рози повторила первое сообщение, изменив дату на следующую субботу. Никки сунула телефон обратно в карман. Ей и вправду не терпелось увидеть Рози. Перед тем как начать работать тут, она провела пару недель дома, и все это время только и делала, что обедала с друзьями детства или работала в местном приюте для животных. Ей нужно было выбраться из дома, и перспектива оторваться вместе с Рози выглядела соблазнительной, потому что обычно вечер субботы Никки проводила с мамой.

Она приезжала домой, когда мама уже спала, измотанная жестким курсом лечения. Так что Никки начала вставать на час раньше, чтобы перед уходом позавтракать с мамой.

Обливаясь потом, поднимая чертовы бутылки и прыгая все время вверх-вниз по стремянке, она поднялась на цыпочки, чтобы поставить на место последнюю, когда услышала в коридоре шаги.

Никки немного расстроилась, повернувшись на стремянке, потому что знала: это не отец. Он уехал по делам. Держась за верхнюю ступеньку стремянки, девушка потянулась, чтобы заглянуть в коридор, но там никого не было.

Волна мурашек прошла по затылку. Она закусила губу и снова развернулась к полкам. Вероятно, это Девлин крадется где-то там…

Звук стекла, царапнувшего дерево, будто ударил ее в живот, как порыв холодного воздуха. Развернувшись так быстро, что ей лишь чудом удалось не упасть, она посмотрела на дубовую барную стойку цвета вишни.

Вымытые бокалы стояли там, где она их оставила.

Одного не хватало. Она увидела его неподалеку от остальных. Волосы у Никки на затылке встали дыбом.

– Проклятый дом, – прошептала она.

Бокалы были очень тяжелыми. Если бы девушка бросила один кому-нибудь в голову, то вырубила бы его моментально. Они не могли сдвинуться сами по себе.

– Нет. – Она осторожно спустилась со стремянки и помедлила секунду, протянув руку. – Не сегодня, сатана. Отцепись от меня.

Взяв стакан, она быстро убрала его и проделала то же с остальными. Затем вышла из-за барной стойки. Слава богу, она здесь почти закончила: темная, без окон, комната начинала пугать ее.

По дороге к двери она увидела скатанную в шарик салфетку под бильярдным столом и, дрожа, направилась туда. То ли ее знобило, то ли в этой комнате было прохладнее, чем в остальном доме? Возможно, так и есть, потому что отсутствовали окна, через которые в комнату могло бы пробиваться солнце. Или тут точно водились призраки.

Никаких других вариантов.

Она тихо радовалась тому, что поблизости не было лестниц. Нагнувшись, девушка подхватила салфетку с пола.

– Ну, здравствуй.

Мужской голос заставил ее вздрогнуть. Она резко выпрямилась, ударившись головой о дно бильярдного стола. Упала назад, приземлившись на задницу, и прижала ладонь к голове.

– Ой!

Низкий смех заставил ее волосы встать дыбом. Что смешного в том, что она едва не получила сотрясение мозга? Или в том, что дом пытается убить ее?

– Я привык к тому, что женщины бросаются на меня, но не к тому, что они вырубаются при моем появлении. Это что-то новое, – сказал странно знакомый голос. – Ты в порядке?

Щурясь от тупой боли, Никки разглядела перед лицом руку. Ее взгляд скользнул выше, к белой рубашке с закатанными до локтей рукавами.

– Ау! – сказал он, шевеля пальцами.

Она попыталась сосредоточиться на лице говорящего. «Вот дерьмо». Не удивительно, что она узнала голос.

Он принадлежал Паркеру Харрингтону. И Никки ни за что не примет помощь от него.

Она лучше сунет ладонь в пылающий огонь, чем возьмет его руку.

Какого черта он слоняется тут? Обычно ее отец был начеку, следя за тем, чтобы никто из посетителей не мог свободно расхаживать по дому, и Паркер знал это. Он тысячу раз приходил в этот дом, когда Никки была младше, потому что дружил с братьями де Винсент, а теперь ни почти родственники. Тем не менее никто, кроме членов семьи, не мог ходить по этим коридорам без сопровождения. Очевидно, Паркер воспользовался отсутствием ее отца. Отказавшись взять предложенную руку, она сама поднялась, пытаясь игнорировать боль в виске.

– Ты меня напугал.

– Да уж. – Взгляд его бледно-голубых глаз, таких же, как у сестры, опустился к раскрытой ладони. Он чуть нахмурился и опустил руку. – Признаю, я подошел тихо. Увидел тебя и наслаждался зрелищем.

«Фу».

Паркер не только вел себя так же, как в юности, но и почти не изменился, только стал старше. Его светлые волосы были зачесаны назад, что делало образ мужчины хищным. Он всегда так плотно сжимал тонкие губы, что напоминал ей стервятника. Паркер был младше Сабрины, ровесник Люциана.

– Черт, не видел тебя целую вечность, – продолжал он. – Ты только посмотри на себя. – Он разглядывал ее так откровенно, буквально пожирал взглядом. – Совсем взрослая. И так приятно округлилась, Никки.

«Двойное фу».

Девушка отступила, сжимая в руке проклятую салфетку.

– Рада видеть, – ответила она сухо. – Надеюсь, у тебя все в порядке, а мне надо вернуться к работе.

Паркер шагнул в сторону, встав между ней и дверью. Вспыхнуло раздражение, но вместе с ним и легкий приступ паники. Она уже оказывалась в подобной ситуации.

Только этого не хватало под конец рабочей недели. Несносный и, к сожалению, дружелюбный отпрыск семьи Харрингтон.

– Когда Сабрина сказала, что ты теперь работаешь у де Винсентов, я едва поверил в это. – Он улыбнулся, блеснув очень белыми и ровными зубами. – Но вот ты тут.