Карен Уайт - Когда я падаю во сне

Я захлопнула дверь:

– Подожди! Ты не можешь просто так уехать. Рассказывай дальше.

– Не хочу отрывать тебя от ужина.

Я вцепилась в его рукав, как ребенок:

– Почему папа решил поговорить об этом именно с тобой?

Беннетт нахмурил густые брови:

– Ты вообще в курсе, что здесь происходило в последние годы?

Впервые за девять лет мне стало стыдно за скоропалительный отъезд. Тому была веская причина, я до сих пор в этом убеждена. Пока я жила в Нью-Йорке, мне казалось, что здесь все остается по-прежнему, люди и их взгляды не изменились. Глупо, ведь я-то сама изменилась, и еще как. Моя решимость не думать о прошлом и полностью переродиться куда-то испарилась, но я никогда бы не призналась в этом Беннетту.

– Нет. – Я перевела взгляд на старый дуб, думая о лентах в кармане.

Беннетт помолчал, словно ожидая, будто я скажу, что пошутила.

– У меня в Колумбии [15] Колумбия – столица штата Южная Каролина. небольшая фирма по переоборудованию старинных зданий для современного использования. Инженеры прокладывают коммуникации, не разрушающие внутреннее устройство дома, а архитекторы-реставраторы восстанавливают внешний вид и осуществляют надзор за проектом. Поэтому твой папа и обратился ко мне. Он сказал, Карроумором заинтересовалась одна строительная компания – та же, что построила элитный жилой комплекс и гольф-клуб на Паули-Айленде.

– Звучит привлекательно, – произнесла я, по-прежнему мечтая поскорее смыться. – С этим местом меня почти ничего не связывает, так что можешь дать им мой номер, я с ними поговорю. Возможно, мне удастся убедить маму продать дом.

– Ларкин, ты что, серьезно? Знаю, особняк выглядит ужасно, но не все потеряно. Карроумор принадлежал твоей семье аж с восемнадцатого века, а еще земля и река… Представляешь, они спилят все эти старые деревья и налепят здесь кучу одинаковых коттеджей. Просто кощунство! Поэтому твой отец и решил поговорить со мной. Он хотел узнать, есть ли какие-то другие варианты. Например, попробовать восстановить дом.

– Но зачем его восстанавливать? – раздраженно спросила я. – У мамы с папой вполне уютный дом, я там не живу. Да и денег на реставрацию такого большого особняка у нас нет.

Беннетт помолчал, разглядывая птичьи домики, свисающие с ветвей амбрового дерева.

– У Сисси есть деньги, ведь она контролирует трастовый фонд. По крайней мере, пока.

– Какой фонд? Ты о чем?

Он прищурился, будто не веря, что я ничего не знаю.

– Дом, земля и все имущество Карроумора вложено в трастовый фонд, а Сисси является доверительным управляющим. Незадолго до несчастного случая твоя мама советовалась с адвокатом, можно ли оспорить права Сисси по управлению фондом, хотя именно она учредила его сразу после твоего рождения и назначила Сисси управляющей. Видимо, Айви передумала, потому что просила адвоката передать управление тебе, не дожидаясь твоего тридцатилетия – таково условие фонда. Как сказал адвокат, твоя мама решила, что у тебя больше прав распоряжаться будущим Карроумора, поскольку ты наследница семьи Дарлингтонов.

Я много чего ожидала услышать от Беннетта, однако такого даже представить не могла.

– То есть через три года Карроумор достанется мне? Разве имущество фонда не должно перейти сначала к маме?

Беннетт пожал плечами:

– Да, похоже, дом будет принадлежать тебе. Но я знаю далеко не все, поэтому не хочу строить пустые догадки.

– Почему мама решила сменить управляющего? Сисси об этом знает?

– Твой папа не сказал. Он только упомянул, что Айви не хотела, чтобы Сисси принимала решения о судьбе Карроумора. По его мнению, Сисси следует знать об этом. А по-моему, Айви собиралась держать все в тайне. Мэк узнал о ее визите к адвокату случайно. В день несчастья твоя мама оставила мобильник дома, и он ответил на звонок. Адвокат хотел выяснить подробности про фонд. Твой папа сейчас и без того расстроен, поэтому я решил поговорить с тобой.

Я смотрела на Беннетта, мучаясь угрызениями совести из-за того, что не отвечала на его сообщения, и теряясь в догадках по поводу маминых поступков.

– Не знаю, что и думать. Это все… так неожиданно.

– Ну еще бы. Как я сказал, твой папа ничего не объяснил. Я догадываюсь – это всего лишь предположение – что Айви пыталась осложнить застройщикам их задачу. Ты ведь в Нью-Йорке и не отвечаешь на звонки. – Взгляд Беннетта оставался холодным и оценивающим, но в его голосе отчетливо слышалась нотка осуждения.

Я продолжала смотреть на него, словно ожидая ответов на все мои вопросы.

– Не знаю, что сказать, Беннетт. Я пока не разобралась в своем отношении к этому дому, но он мне не нужен. До вчерашнего дня я вообще не подозревала о его существовании, не говоря уже о фонде, который ждет моего тридцатилетия. Прямо сейчас судьба Карроумора в руках Сисси. Мама придет в себя, и тогда спросим ее, что с ним делать.

– А если нет?

Слова Беннетта обожгли меня, будто удар кнута.

– Она придет в себя, никаких сомнений.

Я не врач и понятия не имею, как в действительности обстоят дела у мамы. Я внушила себе, что она должна поправиться, и не рассматривала другие возможности. Точно так же я поступала и раньше, и, кроме одного показательного исключения, мой подход всегда срабатывал.

– Сисси… – начал Беннетт и осекся.

– Почему ты так волнуешься насчет Карроумора, Беннетт? Тебе-то от него какая выгода?

Его лицо осталось невозмутимым, но в глазах мелькнула тень.

– Что ты знаешь о пожаре?

– Кроме того, что в нем погибла моя бабушка? Он случился на следующий день после урагана «Хейзел» в пятьдесят четвертом году. Об этом мне стало известно только вчера. Честное слово, не знаю, чему ужасаться больше – что бабушка погибла столь ужасной смертью или что никто не удосужился сообщить мне об этом.

По глазам Беннетта было видно – он хочет что-то сказать, но не может решить, стоит или нет. Я всегда читала его как открытую книгу – должно быть, оттого, что мы знали друг друга с раннего детства.

– Мой дедушка был начальником пожарной охраны в те годы, – наконец произнес он. – Помнишь его?

Я кивнула, смутно припоминая седоволосого джентльмена, похожего на Беннетта. Его жена умерла, и он жил один в маленьком деревянном домике на берегу реки Пи-Ди. У него в холодильнике всегда имелся запас шоколадок «Херши». Печально, но больше я ничего не смогла о нем вспомнить.

– В ту ночь он находился на дежурстве. Многие жители не стали эвакуироваться на время урагана, решив переждать его дома, поэтому все спасательные службы работали в режиме боевой готовности. Полицейский заметил пожар и сообщил по радио. К тому времени все телефонные провода были оборваны, электричество отключилось. Чудо, что патруль оказался в нужное время в нужном месте.