Бренда Джойс - Смертельные иллюзии

Франческа внутренне сжалась. В голове один за другим мелькали картины похорон. Она и Харт, Брэг и Фарр, Фрэнсис и Сэм, Гвен с дочерью, Дэвид Ханрахан и лорд Рандолф, брат Кейт и Мэгги.

Образы мелькали перед глазами, пока не потускнели. Отец Калхейн за кафедрой. Глаза блестят от страсти и праведного гнева.

На похоронах присутствовали все.

Все жертвы нападений, кроме Маргарет, посещали церковь отца Калхейна. Они были его прихожанками.

Если ее теория верна, Маргарет убита по ошибке.

Франческа потрясла головой.

Нет, это невозможно.

Отец Калхейн лично знал всех женщин.

И знал их очень хорошо.

Сердце забилось часто-часто. Она приказала себе успокоиться, стала вспоминать, какого он был роста. Он был родом из благородной ирландской семьи, у него синие глаза – яркие и запоминающиеся синие глаза, – женщина не сможет их забыть, даже если случайно столкнется с ним на улице.

Мысли опережали одна другую. Полиция обеспечила защиту всем, кого необходимо охранять, – значит, он не нападет на Гвен.

Полиция охраняет всех, кроме Мэгги.

Мэгги, которая тоже была прихожанкой церкви Калхейна.

Франческа потянула за ниточку.

Если Резальщик и есть отец Калхейн, он нападет сегодня, а Мэгги для него идеальная жертва, его не остановит то, что она живет в доме Харта.

Моля Бога, чтобы она ошиблась, Франческа бросилась к экипажу, стоявшему довольно далеко от входа в отель, и замахала рукой Раулю. Тот заметил ее, хлестнул вожжами, и лихие андалузцы рванули вперед.

В этот момент из отеля вышли Харт и Брэг. Они бросились следом за Франческой, и она крикнула им на бегу:

– Я устал, – заныл Мэтью, притворно зевая.

Мэгги склонилась над ним и покачала головой:

– Представь, что ты в классной комнате и надо обязательно закончить писать слова, которые я задала. Как только закончишь, отправишься на кухню обедать.

Мэтью недовольно скривился, но все же взял карандаш.

Мэгги подошла к Пэдди, листавшему на полу книгу с картинками. Рядом сидела Лиззи и рисовала разноцветными мелками.

– Какая красивая картинка, Лиззи. – Мэгги присела и с умилением посмотрела на дочь. Она постаралась улыбнуться, но это вышло слишком натянуто, даже мышцы лица заболели от вымученной улыбки. Следом сдавило грудь – может, она перепутала, и боль доставляет не улыбка, а сердце.

Она запретила себе думать об Эване Кэхиле. Красивая графиня ждет от него ребенка, он скоро женится на ней, и она желает им долгой и счастливой жизни. Прекрасный союз. Мэгги стало плохо.

Она выпрямилась и закрыла глаза. Как она могла так сглупить и влюбиться в человека, стоящего на недосягаемой для нее ступени социальной лестницы, в мужчину, о котором может позволить себе лишь мечтать?

Мэгги прикоснулась кончиками пальцев к губам, вспоминая его прикосновения, тепло тела, когда он целовал ее.

– Миссис Кеннеди? К вам посетитель. – В дверях появился Альфред.

Мэгги смотрела на него как завороженная, спешно утирая слезы со щек. В голове мелькнула глупая мысль: Эван вернулся.

Мэгги ласково улыбнулась детям, но сердце ее билось как сумасшедшее.

– Я скоро вернусь, – сказала она. – Мэтью, следи за Пэдди и Лиззи.

Мэгги последовала за Альфредом в коридор, устойчивые каблучки туфель постукивали по белому с золотом паркету, затем прошла по коридору мимо бесчисленного количества полотен, написанных маслом или акварелью, а также скульптур и бюстов. Холл первого этажа по размеру был похож на бальную залу. Она не успела дойти и до половины, как поняла, кто хотел ее видеть. Она оглядела мужчину с удивлением и некоторой разочарованностью:

– Святой отец?

– Добрый день, миссис Кеннеди, – кивнул отец Калхейн.

Мэгги смутилась и улыбнулась приветливее:

– Какой приятный сюрприз.

– Вчера на похоронах вы показались мне очень печальной. – Взгляд его задержался на ее лице. – Слышал, вы перебрались к мистеру Харту, и решил справиться о вашем состоянии.

Как это мило с его стороны.

– Как я могла не быть расстроена? Бедняжка Кейт. Он предложил ей руку:

– Прогуляемся по саду?

Он стоял на пороге огромного особняка Харта, нервно поправляя воротник. У него нет никакого повода прийти сюда, ни одного, кроме волнующей пары необыкновенных синих глаз, которые он не мог забыть, – глаз Мэгги, – именно они заставили его прийти сюда, не заходя к «Джеку».

Внезапно дверь дома Харта отворилась.

Эван вздрогнул.

– Мистер Кэхил, – приветствовал Альфред. – Добрый день, сэр. – Он сделал шаг назад, освобождая путь.

Эван вошел. Грудь сдавило, и он понял, что нервничает, как школьник, вспоминая об их первом поцелуе. Он несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза. Ему не следовало целовать Мэгги Кеннеди – это ужасная ошибка. Но после того поцелуя он уже не мог думать ни о чем другом.

Черт, он отлично знает, что не должен был сюда приходить.

– Мистер Кэхил, сэр?

Голос дворецкого прервал его размышления, и Эван повернулся к Альфреду:

– Миссис Кеннеди у себя?

Какой чудный день. Мэгги поправила шаль на плечах и постаралась отвлечься, рассматривая цветущий сад. Калхейн шел рядом, не проронив ни слова, уважая ее желание помолчать.

Мэгги заставила себя улыбнуться:

– Я ценю ваше внимание, святой отец, но со мной все в порядке.

– Вы так грустны, – сказал он, стараясь поймать ее взгляд. – Вы не были на исповеди уже почти месяц, миссис Кеннеди. Я удивлен, – назидательно добавил он.

Мэгги покраснела.

– Скоро обязательно приду, – прошептала она, зная, что нарушит обещание. Она не хотела открывать даже священнику, что потеряла покой из-за светского повесы. Хотя Эван вовсе не повеса, коим его считали, он самый добрый, чуткий и мягкий человек на свете.

– Надеюсь, Мэгги.

Она удивленно повернулась, непривычно было слышать из его уст свое имя.

Отец Калхейн странно ей улыбнулся. Неожиданно Мэгги стало страшно.

– Что-то случилось? – неуверенно спросила она.

– Вам лучше знать.

Внезапно ей захотелось скорее закончить прогулку и вернуться в дом.

– Меня очень взволновали эти убийства, – произнесла она и поежилась. – Прохладно. Думаю, нам лучше вернуться.

Он сжал ее руку:

– Может, расскажете мне о нем?

Мэгги вскрикнула:

– Что?

– О джентльмене, что приходил в вашу квартиру. Я вас с ним видел. – Взгляд его стал острым, как лезвие.

Он наклонился и почти прижался к ее щеке.

Понедельник, 28 апреля 1902 года, 13:00 Они выскочили из кареты Харта и побежали к крыльцу. Они не стучали, а колотили в дверь, чем повергли открывшего им Альфреда в шок.