Барбара Картленд - Любовь всегда права

И встретившись взглядом с падчерицей, понял, что та во что бы то ни стало вознамерилась удовлетворить свое любопытство. Он даже рассмеялся.

– Ну, хорошо, – сдался он. – Я тебе расскажу, уж если ты так настаиваешь. Ее зовут Карлотта, по профессии она актриса. Ее приемная мать – довольно известная особа по имени Магда Леншовски.

– Та самая необъятных размеров дама, которая занимается театральными костюмами? – спросила Скай. – Да я ее знаю. Я постоянно беру у нее напрокат платья для Бала Искусств в Челси.

– Да, именно она. Карлотта – ее приемная дочь.

– Она как, добрая? – спросила Скай. – Умная? Дорогой Норман, тебе нельзя жениться на какой-нибудь дурочке, пусть даже и симпатичной!

– Я вовсе не собираюсь на ней жениться, – сказал Норман. – Я даже не делал ей предложения.

– Но подумываешь об этом. Да? Признавайся! Ах, мой милый Норман, будь, пожалуйста, поосторожнее в выборе спутницы жизни. Ей понравился Мелчестер? Тебе надо подумать о том, как она отнесется к Мелчестеру.

– Обязательно подумаю, – пообещал Норман. – Не беспокойся!

– Как же не беспокоиться? Ты ведь даже не знаешь, что можно заботиться и о самом себе.

– Я всегда считал, что у меня это неплохо получается, – улыбнулся Норман.

Они оба весело рассмеялись.

– Еще есть какие-нибудь новости? – поинтересовалась Скай.

– Я получил правительственный контракт, – ответил отчим.

Скай обняла его и нежно поцеловала.

– О, дорогой мой, так это же замечательно! Я прямо боялась спрашивать об этом – вдруг вопрос так и остался нерешенным. Значит, долгое ожидание закончено, все бумаги подписаны и все печати поставлены?

– Все. Все подписано, – сказал Норман. – Мы уже приступаем к работе. Это очень важное и трудное дело, как ты понимаешь.

– Еще как понимаю! – заверила его Скай. – Но не думаю, что оно чересчур сложное для тебя. Тебе любое дело по плечу, правда же? Наверное, меня ты все-таки не захочешь взять в дело? Да? Не захочешь, чтобы я помогала тебе?

Норман нежно взял ее за подбородок и приподнял его.

– Если взять тебя на фабрику, – сказал он, – то работа с места не сдвинется. Принимай это как комплимент.

Девушка скорчила забавную гримаску.

– Мне такие комплименты не нравятся, – заявила она. – Это просто ужасно. Если ты женщина, для мужчин важно только то, как ты выглядишь! А если ты хорошо справляешься с каким-нибудь делом, где требуется ум, этого никто не замечает. Или же тебе говорят: «Зачем себя утруждать, если ты красива?» Иногда я жалею о том, что у меня на лице нет бородавок и я не страдаю косоглазием.

– Не волнуйся, – ответил Норман. – В один прекрасный день, когда встретишь человека, ради которого захочешь хорошо выглядеть, ты оценишь себя. Кстати, как поживают твои молодые люди?

– Ужасно! – ответила Скай. – Я решила, пусть с ними разбирается Мэри. Они становятся плаксивыми и сентиментальными. Не понимаю, почему мне не удается найти кого-нибудь вроде тебя – умного и целеустремленного.

– Таких, наверное, полным-полно, – ответил ей отчим.

Этими словами они обменялись уже внизу, в курительной комнате. Скай с ногами забралась в большое кресло. Норман сел с другой стороны камина и посмотрел на нее.

– Давай не будем говорить обо мне, – сказала она. – Лучше расскажи мне, чем ты сейчас занимаешься. Расскажи о новых машинах, о новых контрактах, короче, обо всем. С самого начала, с того самого момента, на котором мы остановились.

И Норман, подстегиваемый ее интересом, принялся рассказывать.

Он оставил без внимания предостережения Скай об опасностях, которые могут подстерегать его в новом браке. Несмотря на всю свою рассудительность и здравый смысл, которые подсказывали ему, что он ведет себя просто смешно, Норман знал, что ему нужна Карлотта. Нужна больше, чем любая другая женщина в жизни.

Он влюбился в юную актрису с первого взгляда. Каждый раз, когда они виделись, Норман понимал, что его сердце попало в плен и он очарован ее красотой.

Поначалу Норман пытался сопротивляться чувству, охватившему его при первой же встрече с Карлоттой. Собрав волю в кулак, он старался сдерживаться и не показывать ей волнения, которое вызывало в нем одно прикосновение ее руки.

Это безумие. Я приглашаю ее на ужин в последний раз, говорил он себе. И каждый раз чувствовал, что ему необходимо увидеть ее снова. Норман прекрасно понимал: будь он моложе, принадлежи он к поколению Карлотты, то уже давно сделал бы ей предложение. Однако он не решался произнести слова, которые готовы были вот-вот сорваться с его губ, причем не только из осторожности. Он заставлял себя хранить молчание, был вынужден оставлять слова невысказанными вовсе не потому, что боялся услышать ее ответ. Просто он полагал, что эту проблему можно решить деловыми, практическими способами – как он решал все прочие проблемы в своей жизни.

Он хотел сначала вызвать у Карлотты искренний интерес к себе и лишь потом предложить деловое участие в своей жизни. Они прощались, а слова любви так и оставались невысказанными, поскольку Норману казалось, что нужный момент еще не наступил.

Когда Скай покинула дом на Белгрейв-сквер, Норман почти пожалел, что не был откровенным с падчерицей, не получил от нее сочувствия и понимания. Возможно, девушка помогла бы ему справиться с самой сложной проблемой из всех, с которыми ему только приходилось сталкиваться.

Она, со своей женской интуицией, могла бы подсказать ему, как найти подход к Карлотте. Может, вскружить ей голову, как она вскружила ему? Но природная стеснительность мешала Норману честно во всем признаться.

– Удачной тебе охоты, дорогой мой! Надеюсь, что она ответит тебе «да», – сказала Скай, целуя его на прощание.

– Не говори глупостей, – неожиданно резко ответил Норман.

– Неужели глупости? – не поверила девушка. – Что ж, поживем – увидим.

Норман понял, что его скрытность ни в чем не убедила падчерицу.

Иногда Скай удается довольно точно предсказывать будущее, подумал он. Норман часто убеждался в том, что это правда, равно как и в ее потрясающей правоте относительно действий, которые она выносила на обсуждение. У него мелькнуло желание броситься за ней, попросить вернуться и довести разговор до конца. Однако природная сдержанность взяла верх. И Норман вернулся в дом. В курительной комнате он выкурил три сигареты подряд. На его лице застыло хмурое выражение напряженной сосредоточенности.

Прошел почти час, прежде чем он решился позвонить. Трубку взяла сама Карлотта.

– Мне надо с тобой увидеться, – сказал Норман. – Чем ты сейчас занимаешься?

– О, я ужасно занята, – ответила Карлотта. – Ты будешь смеяться, когда узнаешь, что я делаю.

– И что же? – поинтересовался Норман.