Сара Морган - Свадьба лучшей подруги

«Сделай это сейчас, Лорел», – сказала она себе, стиснув зубы. Нужно потушить пламя желания, пока в нем не сгорел ее здравый смысл.

– Хочешь поговорить о ребенке? Ладно, давай поговорим. Я была на третьем месяце беременности. Ты уехал по делам. У меня начались боли. Я позвонила тебе, но ты решил продолжить свою поездку. Ты сделал свой выбор. Боли усилились. Я позвонила тебе снова, но ты отключил телефон. Ты ясно дал мне понять, какие у тебя приоритеты. Нам обоим больше нечего к этому добавить.

– Ты искажаешь факты. Я звонил доктору. Он заверил меня, что все будет в порядке. Что тебе просто нужно несколько дней провести в постели. Никто не ожидал, что ты потеряешь ребенка.

Она ожидала, что потеряет ребенка. Женское чутье подсказывало ей, что что-то идет не так.

– Все, закрыли тему.

– Почему ты отказываешься это обсуждать?

– Потому что это не обсуждение, а очередной монолог, в котором ты мне говоришь, что я должна чувствовать. Ты хочешь, чтобы я сказала тебе, что все это моя вина, что я вела себя неблагоразумно. Но я не собираюсь этого говорить, потому что я ни в чем не виновата. Это ты вел себя неблагоразумно. – Ее дыхание стало неровным. – Нет, «неблагоразумно» неподходящее слово. Ты был жесток, Кристиано. Жесток.

– Хватит! – бросил он. – Ты прекрасно знаешь, что моя роль в семейном бизнесе связана с большой ответственностью. Решения, которые я принимаю, касаются тысяч людей. Иногда эти решения даются нелегко.

– И иногда они бывают неправильными. Признай это.

Кристиано тихо выругался. На его лице читалось разочарование.

– Сейчас, оглядываясь на прошлое, я признаю, что в тот день, возможно, принял неверное решение.

Он сказал то, что она хотела услышать, но его слова все же причинили ей боль. Ее захлестнула волна эмоций, и она забыла о данном себе обещании не говорить о прошлом.

– Тебе было не обязательно оглядываться на прошлое, чтобы узнать, что ты совершил ошибку. Ты знал, чего мне стоило позвонить тебе в тот день и попросить тебя приехать. Разве я прежде когда-нибудь просила тебя о поддержке? Никогда. Только в тот раз, когда я осталась одна и очень испугалась. Все, что от тебя требовалось, – это проявить немного чувствительности, но ты был слишком занят зарабатыванием денег. И знаешь, что хуже всего? – Ее голос задрожал. – До встречи с тобой я не нуждалась ни в ком. Я была сильной и полагалась только на саму себя. Моя жизнь была спокойной и размеренной. Но ты заставил меня открыться, лишив защиты. Заставил меня нуждаться в тебе и подвел меня.

Оттянув бабочку, Кристиано расстегнул воротничок рубашки, словно он его душил.

– Я руковожу интернациональной компанией. Я человек, на котором лежит огромная ответственность, и по этой причине…

– На самом деле, Кристиано, ты человек, для которого деловые интересы важнее собственной жены. Знаешь, что меня действительно удручает? Тот факт, что ты даже сейчас не готов признать, что поступил неправильно.

Лорел неистово тряхнула головой, и волосы рассыпались по ее плечам. Затем она произнесла то, что должно было раз и навсегда погубить их отношения.

– И я ненавижу тебя за это почти так же, как за то, что ты заставил меня в тебе нуждаться. Ты бесчувственный, самодовольный и агрессивный тип.

– Агрессивный? – Его плечи напряглись. – Значит, теперь я еще и агрессивный.

Похоже, с двумя первыми характеристиками он согласен.

– Ты напираешь и напираешь, пока не добиваешься своего. Что бы ты ни делал, ты всегда хочешь победить. Когда ты чего-то хочешь, у тебя сужается поле зрения. Ты так хотел заключить ту заокеанскую сделку, что сказал себе, что со мной все будет в порядке. Ты оправдал свое поведение, напомнив себе, что от тебя зависело множество людей, что остаться и закончить переговоры было твоим долгом. Но правда состоит в том, что ты остался, поскольку сомневался, что кто-то сможет выполнить работу так же хорошо, как ты. Потому что ты получаешь кайф от побед. Я бы уважала тебя больше, если бы тебе хватило честности это признать. Но тебе приходится говорить себе, что это я во всем виновата, поскольку альтернатива – это признать собственную ошибку, а ты ведь не совершаешь ошибок, правда?

Наверное, это была самая долгая и самая откровенная речь, которую она когда-либо произносила перед ним, и она прочитала в его глазах потрясение. Свет луны падал на его лицо, и она заметила румянец, проступивший на его скулах.

– Я уже признался, что принял неверное решение, но тебе снова удалось уклониться от разговора о ребенке, которого ты потеряла.

« Мы потеряли», – мысленно поправила его Лорел. Он, как обычно, дал ей понять, что ее указание на его ошибку не имеет отношения к делу.

– Ты гордишься тем, что можешь легко говорить о своих чувствах, но это твои чувства, Кристиано. Тебя не интересуют чувства других людей, если они не совпадают с твоими собственными. Ты хочешь знать о моих чувствах только для того, чтобы сказать мне, что я ошибаюсь. Чтобы ты смог заставить меня передумать и сказать мне, что мне следует думать. Ты бессердечный. Ты грубый самец… пещерный человек.

Напряжение между ними возросло до предела. Его темные глаза угрожающе заблестели в тусклом свете луны.

– Помнится, раньше тебе нравилось, когда я вел себя как грубый самец.

Кровь застучала у нее в висках.

– Это было давно.

– Правда? – Он поднял ее на ноги, прежде чем она успела возмутиться.

Потеряв равновесие, она пошатнулась, и ей пришлось опереться ладонью о его грудь, чтобы не столкнуться с ним. Через тонкую ткань рубашки она чувствовала твердость его мышц. Он дрожал от переполнявшего его гнева. Его темные глаза смотрели на нее, не мигая, и она, словно в трансе, качнулась в его сторону. Ее вдруг бросило в жар. Причина была не в душном вечере, а в огне желания, внезапно вспыхнувшем внутри ее.

Находясь за много километров от Сицилии, Лорел думала, что обуздала свою страсть, но реальность оказалась пугающей. Два года воздержания ослабили ее, и, вместо того чтобы его оттолкнуть, она вцепилась в его рубашку и стала беспомощно наблюдать за тем, как он наклоняет голову. Она чувствовала неизбежность того, что должно было произойти, и ее сопротивление ослабевало с каждой секундой.

Она так настроилась на поцелуй, так хотела его, что была ошеломлена, когда Кристиано неожиданно отстранился. Он отцепил ее пальцы от своей рубашки, словно противное насекомое.

– Ты права, – произнес он презрительным тоном. – Нам незачем разговаривать. Ничто не сможет оправдать то, что ты положила конец нашему браку. Ты считаешь себя смелой и независимой, но на самом деле ты трусиха, которая убегает и прячется, вместо того чтобы бороться.

Именно это Лорел и сделала – побежала назад, чтобы спрятаться на вилле Афродиты.