Сара Морган - Свадьба лучшей подруги

Он не понимал причины этого. Почему она так печальна, если хочет с ним развестись? Если она больше не испытывает к нему никаких чувств, почему испытывает такой сильный стресс?

Вдруг его осенило, и он прижал ко лбу дрожащие пальцы. Как бы усердно Лорел это ни отрицала, она продолжает его любить и бежит, потому что это чувство ее пугает. Она не хочет его прощать, потому что боится. Боится снова ему довериться.

У него за спиной заиграла музыка. Скоро начнутся танцы. Злясь на Лорел и на самого себя, Кристиано в мгновение ока добрался до виллы Афродиты и ворвался внутрь, громко захлопнув за собой дверь.

Лорел выскочила из спальни. Ее глаза были огромными.

– Что случилось?

«Я вовремя, – подумал Кристиано, увидев на полу у кровати дорожную сумку. – Еще несколько минут, и я бы ее не застал».

Движимый желанием узнать правду, он не стал церемониться и решительной поступью направился к ней. Она попятилась назад и уперлась спиной в стену. Тогда он оперся руками о стену по обе стороны от нее, так что она оказалась в ловушке.

– Что, черт побери, ты собираешься делать? – яростно бросил Кристиано. Она попыталась пролезть под его рукой, но он прижал ее к стене. – Ты никуда не пойдешь. – Распустив ее темные волосы, он намотал их на руку. Они были мягкими и шелковистыми. – Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не скажешь, что чувствуешь.

– Прямо сейчас? Я устала от твоего присутствия.

– Ты лжешь. Ты хочешь этого не меньше, чем я.

Не удержавшись, он накрыл ее губы своими, вложив в этот физический контакт гнев и отчаяние, которые испытывал в этот момент. Он целовал ее так, как никогда раньше не целовал. Как если бы она была воздухом, необходимым ему для жизни. Вкус ее губ действовал на него как наркотик, превращая его ярость в страсть.

В какой-то момент Лорел перестала сопротивляться, ее пальцы вцепились в его рубашку, а рот открылся шире. Завладевшее им желание лишило его остатков самоконтроля. Подхватив на руки, он отнес ее на кровать.

Его одежда полетела на пол, затем за ней последовало ее платье. Ее волосы цвета темного шоколада рассыпались по кремовым атласным простыням. Теперь ее отделяли от него только кружевные трусики. Обуреваемый желанием, Кристиано мигом устранил этот последний барьер и лег поверх нее. К его удивлению, она обвила руками его шею и приоткрыла губы. Он накрыл их своими. Его язык проник ей в рот и столкнулся с ее языком. Одновременно с этим он просунул руку между ее бедер и, раздвинув нежную складку, погрузил кончики пальцев в ее теплую влажную пустоту. Лорел заерзала под ним, и из ее горла вырвался стон наслаждения. Ее реакция подтвердила его подозрения. Она хочет его так же сильно, как и он ее. Сейчас, находясь в его объятиях, она не может от него спрятаться.

И он не может спрятаться от правды.

Он не хочет развода.

Он хочет свою жену. Здесь и сейчас.

Он хочет, чтобы она была рядом с ним всегда.

Издав гортанный рык, он начал ласкать губами ее шею и грудь, пока она, простонав его имя, не задрожала под ним. Тогда он, приподнявшись, убрал пальцы и вошел в нее мощным рывком.

Эта женщина принадлежит ему. Всегда принадлежала.

Он закрыл глаза, чувствуя, как ее упругая плоть смыкается вокруг него. Разум его затуманился, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Их близость всегда была чем-то большим, нежели просто удовлетворением плотского желания. Между ними всегда существовала особая связь, выходящая за рамки физического влечения. За время их разлуки она никуда не исчезла.

Кристиано ускорился, и каждое его движение уносило их все выше и выше к вершинам наслаждения. Он делал Лорел своей в каждом смысле этого слова, и она покорно отдавалась ему. Возвращалась туда, где было ее место. Наконец волна экстаза обрушилась на них подобно мощной стихии, унесшей прочь все, что их разделяло, и он почувствовал, как растворяется в ней.

Вдруг он обнаружил, что Лорел плачет, и усилием воли заставил себя оторваться от ее губ. Потрясенный силой и значимостью того, что только что произошло, он смотрел на нее в растерянности.

– Кристиано, я так больше не могу… – еле слышно простонала она.

Его горло сдавило от переполнявших его эмоций. Тихо выругавшись, он обнял ее. Она дрожала и всхлипывала под ним. Скоро его грудь стала мокрой от ее слез.

Два года назад он пришел бы в ужас, если бы кто-нибудь сказал ему, что однажды он будет рад видеть ее слезы.

Кристиано действительно им обрадовался. Ведь они были редким проявлением ее чувств. Он понял, что, если хочет попытаться убедить ее поговорить с ним, более подходящей возможности у него не будет. Лучше сделать это сейчас, когда она слаба и уязвима.

Это жестоко? Возможно. Она уже обвинила его в жестокости.

Он никогда не принадлежал к тем людям, которые отступают на полпути к цели.

Убрав с ее лица влажные волосы, он вытер ее щеки и прогнал сомнения в правильности своих намерений.

Ее дыхание было неровным, но ничто не указывало на возможный приступ астмы. Это означает, что он может с ней поговорить без вреда для ее здоровья.

Ее глаза покраснели, губы припухли от его поцелуев. Его сердце сжалось от сочувствия, но ему нельзя медлить, если он не хочет, чтобы она успела вернуть на место защитные барьеры.

Он все еще находится внутри ее. Их ничто не разделяет. Он осознал, как ему этого не хватало, и решил вернуть все, что они потеряли.

Взяв ее за подбородок, он повернул ее лицо и встретился с ней взглядом.

– Теперь скажи, что не любишь меня.

Лорел чувствовала себя измотанной физически и эмоционально. Ей хотелось зарыться лицом в подушку, но она не могла этого сделать, поскольку была придавлена к матрацу тяжестью тела Кристиано. Его темные глаза требовали у нее ответа.

Чувствуя его внутри себя, она заерзала под ним, пытаясь высвободиться. Ее внутренние мышцы напряглись, и Кристиано тихо выругался.

– Не двигайся, – сказал он.

– Тогда ты отпусти меня.

– Я никуда не уйду, пока ты не признаешься в своих чувствах.

В его голосе слышалась решимость, и Лорел поняла, что он не успокоится, пока она не скажет то, что он хочет услышать. Но она не собиралась ему уступать.

– Я не могу нормально дышать. Ты слишком тяжелый.

Их близость была для нее одновременно приятной и мучительной. Ее бедра снова задвигались против ее воли. Чертыхнувшись, он положил руку ей на бедро, остановив ее:

– Я же сказал, не двигайся.

– Мне нужен свежий воздух.

– Трусиха.

Она трусит? Нет, она сильная. Условия, в которых она росла, сделали ее такой. Кроме того, она давно поняла, что жизнь – это постоянный выбор.

Тогда что она делает в постели Кристиано?

«Это плохой выбор», – подумала она, затем вспомнила, что на этот выбор у нее были тысячные доли секунды.