Кристин Уокер - Учебный роман

– Марси с Гейбом встречается.

Тодд рисовал каракули на обложке своей тетради и даже не посмотрел на меня.

– Я слышал, – ответил он.

– Я узнала перед самым выступлением, – сказала я.

– И что?

– И… – Я принялась барабанить пальцами по столу. Я-то думала, что он дорисует картинку в воображении сам. Видимо, ошиблась.

Тодд бросил свои каракули, но на меня так и не посмотрел:

– Чего тебе надо, Фиона?

Тодд назвал меня по имени. И мне это совсем не понравилось.

– Я попросить прощения пытаюсь.

Он фыркнул и снова принялся малевать на обложке:

– Да? Получше стараться надо. Обычно в таких случаях люди вставляют слово «прости» как-нибудь между делом.

Я распрямила спину, вдохнула поглубже и выпустила воздух медленно и по чуть-чуть, как Мэгги Кляйн. Потом снова вдохнула, оглянулась, чтобы посмотреть, кто рядом, и сказала:

– Прости. Прости меня за то, что накричала на тебя. Зато, что при всех накинулась на Аманду, перед ней я тоже извинюсь, когда увижу. – Закрыв глаза, я снова глубоко вдохнула. Потом открыла глаза. – Прости меня за то, что плохо выступала. Особенно за то, что конец из-за меня пошел через жопу. Марси сказала мне про Гейба всего за секунду до выхода, и я… меня это выбило из колеи.

Тодд перестал рисовать и застыл, выпучив глаза.

– Вот, – сказала я. – Мне правда очень стыдно.

Тодд все еще не двигался.

– Тодд? – спросила я. – Что? Ты ничего мне не ответишь?

Он ожил:

– Извини, ты что-то еще говорила после «конец пошел через жопу»? Мне на этом месте показалось, что ты описываешь свои сексуальные похождения, и у меня мозг коллапсировал.

Я улыбнулась. Я поняла, что мои извинения приняты.

– Мне, наверное, тоже не следовало тебя оскорблять.

Я вскинула руку – если он тоже решил извиняться, мне надо было его остановить.

– Нет, я заслужила.

– Все же… (Подтекст: извини).

– Да ладно… (Подтекст: извиняю). Пришло время сменить тему.

– Ты и раньше был в курсе, что Марси с Гейбом встречается? – Мне хотелось это знать.

– Нет, тоже в тот день понял. Как только ты свалила, он на нее набросился. Облапал ее всю, как гризли. Когда я их вместе увидел, понял, что твоя подружка-лесбиянка переметнулась на другую сторону и что из-за этого, наверное, ты выступала так, будто это была ночь живых мертвецов.

– Так и было, – сказала я.

– Все равно ты не имела права вымещать свой гнев на Аманде.

– Да. Нехорошо получилось, – сказала я и принялась водить пальцем по краю стола. – Ну, может, она хоть позлорадствует, меня же лучшая подруга так унизила. Кому она рассказала? Хотя что я спрашиваю! Всей школе. Если бы болтун действительно был находкой для врага, ее давно украли бы и превратили в орудие массового уничтожения.

Тодд склонил голову и спросил:

– Вот так ты, значит, исправляешься?

Я замерла и на какое-то время прикусила обе губы. Потом сказала:

– Извини, старая привычка.

– Гм. – Тодд пристально посмотрел на меня. А потом снова принялся рисовать каракули.

В класс, крутя жопой, вошли несколько девчонок. За ними – несколько ребят с сальными взглядами.

– На самом-то деле Аманда не знает, что ты хочешь горячим сливочным маслом размазаться по горелому тосту Гейба Веббера.

Я наклонилась к нему и едва слышно ответила:

– Ладно, во-первых, не «хочешь», а хотела. Во-вторых, ты свинья. А в-третьих… что значит, она не знает? Ты что, не разболтал ей?

Тодд показал мне язык, сопровождая этот жест неприятным звуком.

– Да как-то не всплыло ни разу в разговоре.

Я распрямила спину:

– Не всплыло?

Он пожал плечами:

– Я не счел эту тему достаточно интересной. Не такая уж это и новость. – Склонив голову, он посмотрел на меня: – Мне жаль, что придется порушить твои фантазии, но никому тот факт, что у тебя нет никакой личной жизни, не интересен. Не такая уж ты звезда. – И опять принялся рисовать.

Шестеренки у меня в голове крутились так быстро, что, казалось, все зубцы стерлись и дым пошел. У него же была такая возможность унизить меня – почему Тодд ей не воспользовался? Особенно когда я довела Аманду. Но он смолчал. Бред какой-то. Тем не менее все эти факты указывали на нечто просто абсурдное. Неужели Тодд тоже… что? Защищает меня? Или я уже свихнулась?

Прозвонил первый звонок. В класс вошел мистер Тамбор и начал с грохотом вываливать вещи из портфеля на стол. Один из дружков Тодда помахал ему рукой, но сел чуть впереди.

Я заговорила, глядя в пол:

– Тодд, спасибо. Что не сказал ей.

Он повернулся ко мне:

– Ну, можешь меня отблагодарить. Нет-нет, не подрочить, я-то знаю, ты об этом сразу подумала.

– Фу, сблевала и проглотила.

Он ткнул меня в руку карандашом:

– Я хочу, чтобы ты вернулась в команду.

Я офигела:

– Да лучше подрочить.

Тодд сделал вид, что задумался.

– Гм… соблазнительно, конечно, но нет. Понимаешь, у нас в следующую субботу районные соревнования, и нужно двенадцать человек.

– Другого кого-нибудь найди.

– Мы пытались, но никто не годится. Да и времени обучать новенького нет.

– Да к тому времени Джудит уже гипс снимут.

– Нет, так рано не снимут. К тому же, Принцесса, если быть честным, некоторым из девчонок ты нравишься. Я сам этого понять никак не в состоянии, но тем не менее.

– Но Аманде я не нравлюсь. Более того, она меня ненавидит.

Он махнул рукой:

– Нет.

– Ну не знаю, впечатление она старается именно такое произвести.

– Нет, это не ненависть. Это зависть.

Я подскочила и уставилась на Тодда:

– Что? Слушай, Тодд. Завязывай-ка ты с наркотой, приятель. Хотя бы с утра пораньше не принимай. До обеда воздержись.

Тодд открыл рюкзак, чтобы убрать тетрадь с карандашом:

– Сама подумай. У Аманды такая программа в голове заложена – она должна быть идеальной. Ей нельзя показывать свои недостатки. Она всегда должна безупречно выглядеть и так же безупречно себя вести. Ты представляешь, насколько это тяжко? Я понимаю, что тебе такую жизнь и вообразить трудно, но ты попытайся.

– Ты бредишь все интереснее и интереснее, – сказала я с каменным лицом.

– А вот ты …

Я поднесла палец к его лицу:

– Ты смотри, куда…

Тодд застегнул рюкзак и бросил на пол:

– А вот тебя не беспокоит, что о тебе думают люди. Тебе посрать, если ты выглядишь так себе или ведешь себя не совсем адекватно. И это не оскорбление. Да, я знаю! Сам офигеваю. Но реально. Ты говоришь, что считаешь нужным. Делаешь, что хочешь. Когда Аманда все это видит, у нее просто сбой в программе наступает. Она понять не может, почему тебя это все не напрягает. И я думаю, что в глубине души она просто бесится, что не может позволить себе то же самое. Такую свободу. Поэтому она и злится на того, в ком все это видит, то есть на тебя.