Сьюзен Филлипс - Ну разве она не милашка?

– Почему вы назвали его «Джемайма букс»?

– Да просто так. Люблю затейливые имена. Правда, сначала хотела назвать его «У мамушки», но с матерью едва удар не приключился. Кстати, спасибо, что прислали открытку с соболезнованием, когда она умерла.

Они немного потолковали о книгах. Джуэл предпочитала романы с социальной направленностью, но при этом хорошо знала современную литературу, и Шугар Бет чувствовала, что могла бы ходить за ней по пятам хоть целый день. В магазин то и дело входили покупатели, и Джуэл знала по именам почти всех, кроме туристов. Она показала книгу испанского автора, которую, по ее словам, Шугар Бет было просто необходимо прочитать, а заодно и женский роман, претендующий на звание бестселлера. Шугар Бет, давно отвыкшая от нормальных отношений с людьми, была так растрогана, что едва удержалась от порыва броситься Джуэл на шею и умолять стать ее другом. Вот что значит поговорить с доброжелательным человеком! Подумать только, до чего может довести одиночество…

Джуэл выбила чек и, вручая Шугар Бет связку книг, не скрыла лукавой улыбки.

– Передайте Колину, что я желаю ему в полной мере насладиться Джорджетт Хейер.

– Обязательно передам, – кивнула Шугар Бет и, теребя ремешок сумочки, с небрежным видом пробормотала: – Если вдруг станет скучно и захотите выпить чашечку кофе в компании, дайте мне знать.

– О’кей, – пробормотала Джуэл без особого энтузиазма, но и не слишком недружелюбно, а ведь Шугар Бет не раз слышала, что чудеса случаются, хотя с ней никогда ничего подобного не было.

Возвращаясь к машине, она взглянула на часы. На сегодня дел еще полно, но она и так потратила много времени, так что остальное подождет до завтра.

Мудрое, как оказалось, решение, потому что беда поджидала ее в герцогском поместье. Похоже, его светлость устал дожидаться возвращения ничтожной домоправительницы…

– Где вас носило, черт возьми?! – рявкнул Колин, врываясь на кухню в сопровождении Гордона.

Шугар Бет, размещавшая по шкафчикам покупки, спокойно подняла глаза.

– Бегала по вашим поручениям, ваше величество.

– Вы взяли мою машину.

– Ожидали, что потащу все это на себе?

– Ожидал, что возьмете свою.

– Ваша мне больше нравится.

– Вне всякого сомнения, – прошипел он, надвигаясь на нее. – В точности как мне когда-то нравился ваш новехонький ярко-красный «камаро», который вы водили в школе. Тем не менее я почему-то не поспешил удрать на нем к подружке, не так ли?

– Бьюсь об заклад, попади ключи в ваши лапы, смылись бы с машиной в два счета. Та жестянка, на которой вы рассекали, была настоящим позором.

– Единственное, что я тогда мог себе позволить. – Он подхватил ключи с разделочного стола и сунул в карман. – Где мой ленч?

– А я думала, знаменитые писатели принимают ленч в жидком виде.

– Только не сегодня. Уже два часа, а во рту у меня ничего не было, кроме чашки кофе и холодной яичницы.

– Нужно было есть сразу, как велели, тогда ничего бы не остыло.

– Увольте меня от наставлений нахальной служанки!

– Прекрасно!

Шугар Бет бросила пакет риса на стол.

– А теперь, черт побери, оставьте меня в покое, и я принесу ленч, как только он будет готов.

Колин ответил леденящим взглядом и спросил:

– Враждебность? Не слишком рано?

– Выбирайте: враждебность или нахальство. Ничего другого не дождетесь.

– Позвольте напомнить, что в ваши обязанности входит приготовление ленча, и надеюсь, впредь он будет подаваться в более подходящее время.

Он повернулся к ней спиной, эффектно закончив дискуссию, но вместо того, чтобы вернуться в кабинет, проследовал в солярий и бросился в большое кресло у окна – сплошная гибкая грация и бьющее через край недовольство.

Убирая в холодильник скоропортящиеся продукты, она исподтишка наблюдала за Колином. Тот рассеянно побарабанил пальцами по подлокотнику, скрестил и снова вытянул ноги…

Шугар Бет спрятала лук в кладовую и покачала головой, решив, что вряд ли ее поведение так уж волнует его. Нет, причина явно в чем-то другом…

Подняв упавший на пол пакет, она громко заявила:

– Возможно, вам это не известно, но мой второй покойный и постыдно неоплакиваемый муж, Сай Загурски, был не только каскадером, но еще и воображал, будто пишет песни.

– Не может быть!

– В стиле паршивого кантри-вестерна. Сай обычно был очень милый, даже когда напивался, что, должна признать, случалось почти каждый день. Но пьяный или трезвый, в те минуты, когда он обдумывал свой очередной шедевр, к нему было лучше не приближаться. Он мгновенно выходил из себя и начинал орать.

– К какой же именно части беседы я должен проявить интерес? – высокомерно осведомился Колин, не пытаясь, однако, встать, и она, высыпая апельсины в миску, поздравила себя с пусть и минимальным, но знанием человеческой натуры.

– Итак, расскажите мне о вашей новой книге.

– Какой именно?

– Той самой, которая побуждает вас вести себя как последний мерзавец, благослови Господь ваше черное сердце.

Он откинул голову на спинку кресла и вздохнул.

– В таком случае речь равным образом может идти о любой.

– Вот как?

Она сняла целлофан с двух упаковок «Туинкиз» [21], взяла одну и прошествовала в солярий.

– Я все знаю насчет «Последнего полустанка», и вы сказали, что давным-давно написали еще один роман. А потом?

– Продолжение «Последнего полустанка». Сдано издателю в июле. Если хотите знать, оно названо «Отражения».

«Последний полустанок» заканчивался шестидесятыми годами, и значит, главными героями продолжения скорее всего окажутся ее родители. Учитывая чувства Берна к Дидди, Шугар Бет решила, что следует как можно скорее ознакомиться с романом.

– Когда он выходит?

– Месяца через два.

– Судя по заголовку, основные роли распределены между моими родителями и оконной фабрикой Кэри.

– Без этой фабрики Парриш умер бы еще в начале шестидесятых, как многие маленькие южные города. Так как насчет моего ленча? Готов?

– Почти.

Она откусила кусочек печенья и, смело ринувшись навстречу опасности, лениво опустилась на маленький тростниковый стул рядом с Колином.

– А что вы делаете с самого июля?

– Путешествовал. Собирал материал для нового романа. – Он встал и шагнул к окнам, загородив свет широкой спиной. – Семейной саги, о которой мечтал много лет.

Она вспомнила смятые бумажные комки, усеявшие пол библиотеки.

– И как идут дела?

– Труднее всего начать книгу.

– Уверена, что вы правы.