Сьюзен Филлипс - Ну разве она не милашка?

Гордон поплелся во двор и стал шарить носом в кустах. Девочка уставилась на Шугар Бет, как на привидение. Та терпеливо выжидала и, не дождавшись объяснений, наконец заговорила сама:

– Могу я вам помочь?

Девочка нервно облизнула губы и провела по доске носком ботинка на толстой подошве.

– Да, мэм.

Голос оказался неожиданно хрипловатым, больше подходившим женщине постарше. Было в юной незнакомке что-то тревожащее, почти близкое, хотя Шугар Бет никогда раньше ее не встречала. Ей даже стало не по себе. Какое-то неприятное предчувствие ворохнулось в душе.

Девочка с трудом сглотнула, напрягая горло.

– Я… э… вроде как… ваша племянница.

– Племянница? Не понимаю.

Но она сразу поняла.

– Я… это… Джиджи Галантайн.

Как странно звучало это имя в сочетании с фамилией. Его фамилией. Джиджи. Дочь Райана.

Желание, неожиданное, острое, сладостно-горькое, сжало сердце. Дитя Райана. Дочь, которая могла быть ее дочерью. Как случилось, что она умудрялась терять тех немногих порядочных мужчин, которых любила и которые любили ее? Райана по глупости, а Эммета… возможно, в наказание за то, что она сотворила с Райаном.

Но эта девочка была также ребенком Уинни, и, осознав это, Шугар Бет похолодела. Неудивительно, что она показалась ей знакомой. Серебристо-голубые глаза Гриффина Кэри проложили дорогу в следующее поколение.

Джиджи выпростала руки из карманов ветровки.

– То есть понимаю, что это ужасно невежливо и все такое, особенно вламываться в чужой дом, но я подумала, а вдруг вы не знаете обо мне. Конечно, я не должна быть здесь и тому подобное, но просто захотелось сказать «привет».

Господи, как она устала. День тянулся бесконечно. Колин и его голая грудь. Званый обед. Потом расстроивший ее звонок от Дилайлы, которая пришла в отчаяние, потому что Шугар Бет не сможет приехать на День семьи. Очередные эмоциональные сложности ей ни к чему, а от этой светлоглазой девочки не жди ничего, кроме бед.

– Не считаешь, что уже немного поздно?

– Да, мэм. Па убьет меня, если узнает.

Трудно представить, чтобы уравновешенный Райан кого-то убил… но в памяти Шугар Бет он остался восемнадцатилетним. Восемнадцатилетний парнишка, лежащий рядом с ней на ярко-красном пляжном одеяле на берегу озера. Тот самый, который обещал ей, что, как только они поженятся, немедленно покинут Парриш и переедут в Атланту.

– Может, стоит вернуться домой до того, как это случится?

Девочка уставилась на свои ботинки и нервно шаркнула ногой.

– Я вроде как надеялась, что мы сможем потолковать. – Она резко вскинула голову, и в глазах мелькнул вызов. – Потому что вы моя тетка и все такое.

– Не думаю, что твои родители будут так уж счастливы, узнав об этом.

– Они мне не хозяева. И пусть не командуют.

Шугар Бет, заметив упрямо выдвинутый подбородок, крепко сжатые губы, подавила вздох и отступила, давая ей пройти. Рано или поздно разразится ужасный скандал, придется платить по счетам, и, можно побиться об заклад, именно Шугар Бет окажется у кассы первой.

– Правда? Я могу войти?

Она едва не сшибла Шугар Бет с ног, стараясь поскорее ворваться в дом. Гордон прыгнул на крыльцо и побрел за ней.

– Всего на несколько минут, – предупредила Шугар Бет, закрывая дверь. – Тебе наверняка давно пора делать уроки.

– Нет, мэм. Сегодня вечер пятницы. И меня все равно исключили до понедельника.

Неужели дочь Райана и Уинни способна выкинуть нечто, достойное исключения?! Невероятно! Райан никогда не попадал в переплет, а Уинни даже на уроки не опаздывала.

– Воображаю, в каком восторге твои родители.

– Они меня ненавидят.

Несмотря на вызывающий вид, она выглядит растерянной и несчастной.

– Искренне в этом сомневаюсь.

– Ну… может, не ненавидят, но ужасно злятся.

– Почему меня это не удивляет?

– Вы не можете встать на их сторону! – крикнула она, сжимая кулаки. – Просто не можете!

Шугар Бет присмотрелась повнимательнее. Ее лицо раскраснелось, брови сосредоточенно хмурились. Выражение такое, словно Шугар Бет ее предала.

Разостланная постель манила, и Шугар Бет пошла по пути наименьшего сопротивления.

– Ладно, я на твоей стороне.

Джиджи закусила губу. Серебристые глаза загорелись тревожной надеждой.

– Правда?

– Почему нет?

– Я так и знала.

Потрясающе. Теперь что?

– Хочешь коку?

– Да, мэм, если вам не слишком трудно.

Как всегда… хорошие южные манеры берут верх над рассерженным вызовом.

Шугар Бет направилась на кухню, где извлекла из холодильника две банки с кока-колой. Немного подумав, развернула гамбургер и уронила на одну из оставшихся от Таллулы тарелок веджвудского фарфора. Вспомнила было о стаканах, но решила, что гостеприимство в столь поздний час тоже имеет свои пределы.

Джиджи потащилась за ней на кухню, но тут же присела на корточки, чтобы почесать брюшко Гордона. Тот раскинул латы и разбросал уши по линолеуму с видом полнейшего блаженства.

– У вас чудесный песик, – пробормотала она, вскочив, как только Шугар Бет поставила банки на стол. Гордон тоже оживился и принялся тереться головой о ноги девочки: самый дружелюбный бассет во всей вселенной. Джиджи оглянулась на гостиную: – У вас здесь неплохой антиквариат.

– Принадлежал когда-то моей тете Таллуле.

– Знаю. Ма иногда приводила меня сюда. Мисс Таллула не слишком любила детей.

– Расскажи мне об этом, – попросила Шугар Бет, показав на стул напротив.

Джиджи двигалась немного неуклюже, словно еще не привыкла к длине собственных ног.

– Трудно поверить, что она была предметом страсти Линкольна Эша.

Шугар Бет улыбнулась:

– Ты и об этом знаешь?

– Все знают.

Девочка уселась и принялась вертеть банку в руках. Часы работы Сета Томаса мирно тикали в соседней комнате. Джиджи нагнулась и почесала Гордона за ухом.

– Сколько тебе лет?

– Тринадцать.

Шугар Бет помнила себя в тринадцать. В тот год у нее выросли настоящие груди и она заставила Райана Галантайна осознать, что в жизни есть кое-что поинтереснее спорта и боевиков.

Она подвинула тарелку с гамбургером поближе к девочке, но Джиджи рассеянно отломила кусочек и не стала есть.

– Так почему же тебя исключили?

– Не думайте, такого со мной раньше никогда не бывало.

– Ничего я не думаю. Тем более что совершенно тебя не знаю.

– Все это вроде как трудно объяснить.

По мере того, как рассказ разворачивался, набирая силу, гамбургер постепенно превращался в гору крошек. Предательство Келли Уиллман. Дружба с Челси. Раздевалка. Сломанное запястье. У Джиджи была обескураживающая манера мешать подростковый сленг с вполне литературными оборотами. Истинная дочь своей матери. И выглядела она при этом несчастной и одновременно вызывающей. Знала, что поступила нехорошо, но никак не могла себя заставить признаться в этом.