Сьюзен Филлипс - Ну разве она не милашка?

Этим его удалось отвлечь еще на пару минут. Но не больше, потому что он тут же вернулся к прежней теме:

– Кроме всего прочего, мы должны понять природу нашего поразительного взаимного влечения. Ко всему следует иметь логический подход.

– О’кей, но я попрошу своего адвоката составить железный брачный контракт, чтобы после нашего развода Френчменз-Брайд остался за мной.

Колин, вместо того чтобы испугаться, почти обрадовался.

– От меня так просто не отделаешься.

– Да ты должен посинеть от страха! Если не считать одного, к счастью, весьма кратковременного периода моей жизни, ознаменованного беспробудным пьянством, я имею неприятную тенденцию тащить своих любовников к алтарю.

– Но теперь ты стала зрелой и более мудрой женщиной.

– Не настолько уж мудрой, приятель, и, кроме того, меня обуревает страстное желание.

– Перестань играть со мной. И запугать меня не так легко. Признаю: все случившееся поистине удивительно. Похоже, мы одни из тех странных капризов природы…

Легко ему говорить о капризах природы. У него нет психопатической склонности влюбляться во всякого, кто носит брюки.

– …и думаю, я нашел почти идеальное решение нашего вопроса.

– Надеюсь, мне не нужно писать отчетную работу?

– Нет, если не собираешься вставлять в нее откровенно эротические сцены.

Его большой палец нашел напряженную мышцу на шее и принялся разминать.

– Больше всего нам необходимо время, чтобы то, что есть между нами, спокойно развивалось естественным путем.

– Колин, тебе ведь нравятся только скромные женщины, верно?

– Ты мне тоже нравишься.

– Спокойно, сердце мое.

Она почувствовала, что он улыбается.

– Ты действительно необыкновенная женщина.

– А ведь я еще и не начала игру по-настоящему.

Ее оборона катастрофически слабела. Пора принимать срочные меры.

Она пошарила ногой в поисках затычки.

– Ты должен помнить, что с самого моего появления я не причинила тебе ничего, кроме неприятностей. И прости, если раню твои чувства, но я потеряла всякое желание связываться с явно неподходящими для меня мужчинами. И если уж на то пошло, с любыми мужчинами вообще.

– Вздор. Я именно тот, кто тебе нужен. Никто не может быть безопаснее меня.

Это большое тело каменщика, прижимавшееся к ней, совсем не казалось безопасным.

– Интересно, как ты до этого додумался?

– Мы прекрасно понимаем друг друга. Я язвителен и неприятен по натуре. Ты упряма и обожаешь манипулировать людьми.

– Благослови нас Бог.

Она нащупала кольцо на затычке и теперь пыталась поддеть его пальцем ноги.

– Совершенно верно. Мы не питаем никаких иллюзий относительно друг друга, следовательно, нет никакой опасности влипнуть в передрягу.

Затычка поддалась.

– Я была замужем трижды. Передряга – мое второе имя.

– И это исключительно твоя проблема. Ты выходила замуж. Может, выйдешь еще раз. Но со мной тебя ничего подобного не ждет. Я заранее устраняюсь от брачных уз.

Почему-то стало больно… не потому, что он не хотел жениться на ней – она больше никогда не пойдет по этой дорожке, – но от сознания того, что она неспособна на простые, нежные, ни к чему не обязывающие отношения, которые так легко завязывают другие женщины. На этот раз приходилось быть откровенной, но как это сделать, когда он близко?

Поэтому она, прежде чем заговорить, встала.

– Знаешь, все случившееся между нами, было единственным светлым пятном в моей жизни за последние несколько лет, но с какой точки зрения ни подходи, для меня это шаг назад. И огромный.

Рука, скользившая по ее ноге, замерла.

– Я не какой-то тип, которого ты сняла в баре, – заносчиво бросил он.

Она вышла из воды и завернулась в полотенце.

– Наверное, тебе трудно поверить, но я умею позаботиться о себе, и связь с тобой – не выход из положения.

– Не находишь, что уже немного поздно об этом говорить?

– Ты оказался соблазном, против которого я не смогла устоять.

Несмотря на комплимент, он казался мрачным как туча.

– И что хуже всего, я только сейчас сообразила, что мы испохабили чудесную дружбу.

– Глупости. Ничего мы не испохабили, – буркнул он, вставая. Вода лилась по бугрившимся мускулам его крепкого тела. – Вполне возможно быть и друзьями, и любовниками одновременно. Даже предпочтительно.

– Только не во вселенной Шугар Бет, – возразила она, предусмотрительно отходя как можно дальше. – По мне, так все или ничего, ваша светлость, и тот факт, что я стою здесь без трусиков всего четыре месяца спустя после смерти мужа, означает возвращение к прежним повадкам. – Ее голос дрогнул. – Что куда более угнетающе, чем ты способен вообразить.

– Но перед смертью он много месяцев лежал в коме. И судя по тому, что ты о нем рассказывала, вряд ли он хотел, чтобы ты весь остаток жизни провела в трауре.

– Ты не понял главного. Это вредно для меня.

– Неужели? А полчаса назад ничего другого тебе не нужно было.

Он отказывался понять, поэтому пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию.

– У меня имеется весьма неприятная тенденция путать секс с иллюзией влюбленности.

Мгновенно промелькнувшая настороженность во взгляде дала понять, что ей наконец удалось привлечь его внимание.

– Шугар Бет, неужели ты искренне веришь…

– Что начинаю в тебя влюбляться? Почему нет? Вспомни о моей немалой практике. И если этого недостаточно, чтобы ты поскорее смазал пятки, лично у меня едва хватает времени, чтобы натянуть мои кроссовки и пуститься наутек. – Она глотнула воздуха, чтобы набраться сил для последней фразы: – Поэтому между нами все кончено.

– Черта с два! – шумно вознегодовал он. – Я не один из твоих мальчиков для развлечения, Шугар Бет. Со мной нельзя играть! Ты не можешь выкинуть меня, как ненужную тряпку, только потому, что впала в очередную истерику.

– Похоже, ты так и не пожелал меня услышать.

– Не волнуйся, услышал. Каждое слово. И все это чушь собачья. Ты слишком привыкла к тому, что мужчины стоят перед тобой на задних лапках. Ну так вот, от меня этого не дождешься.

– Уверена, что твой мозг заработает с минуты на минуту.

Он обвязал бедра изношенным полотенцем, испортив великолепный вид.

– И не стоит так драматизировать.

– Позволь мне выразиться яснее. За свою жизнь у меня было много весьма болезненных и малоприятных отношений с мужчинами, и больше меня в эту ловушку не заманишь. Никогда.

– Согласен. Никакой боли. Только удовольствие.

– Ты либо глух, либо глуп как пробка.

– Перестань упрямиться.

Она туже закуталась в полотенце и зашагала к спальне.

– Если угодно разыгрывать из себя идиота, ради Бога, но эту длинную дорогу к газовой камере придется пройти одному. Наш так называемый роман окончен.