Антуан Франсуа Прево - История Манон Леско и кавалера де Грие
- Название:История Манон Леско и кавалера де Грие
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Стрельбицький»f65c9039-6c80-11e2-b4f5-002590591dd6
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Антуан Франсуа Прево - История Манон Леско и кавалера де Грие краткое содержание
«История Манон Леско и кавалера де Грие» – роман французского писателя XVIII века Антуана Франсуа Прево (Antoine-François Prevost d'Exiles; 1697-1763).*** Этот роман – драматическая история любви юноши из благородной семьи и простой девушки, которую ее семья хочет отправить в монастырь. Много испытаний выпало на долю влюбленных: разорение, тюрьма, ссылка в Америку, происки завистников – но ничто не смогло убить их любовь. Аббат Прево – автор романов «История Маргариты Анжуйской», «История одной гречанки», «История Вильгельма Завоевателя», «Роберт Лед», «Киллеринский насоятель», «Философские странствия Монкаля». В своих произведениях Прево пытается понять природу человеческих отношений, проникнуть в глубину чувств. Его герои – благородные люди, способные на сильные чувства, умеющие прощать слабости тех, к кому привязаны. Вечные темы – любви и ревности, верности и предательства – интересны и современному читателю. Произведения Прево экранизированы.
История Манон Леско и кавалера де Грие - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я стал раздумывать, что мне предпринять, если случится, что главный начальник полиции решит продолжить мое насильственное заключение. Я задал работу моей изворотливости, я рассмотрел все вероятности. Я не придумал ничего, что обещало бы мне, наверное, освобождение, и боялся, что в случае неудачной попытки, меня подвергнут более строгому заключению. Я вспомнил о нескольких, друзьях, на чью помощь мог рассчитывать; но как известить их о моем положении? Наконец мне показалось, будто я придумал такой ловкий план, что он может удаться, отложив, впрочем, окончательное обдумывание его до возвращения настоятеля, когда, в случае безуспешности его ходатайства, он сделается необходимостью.
Он, вскоре воротился. Я не заметил на его лице тех признаков радости, которые сопровождают добрую весть.
– Я говорил с г. главным начальником полиции, – сказал он, – но уже опоздал. Г. де-Ж. М. отправился к нему прямо отсюда, и так предубедил его против вас, что он готов был послать мне приказ обращаться с вами построже. Впрочем, когда я рассказал ему ваше дело по существу, то он, по-видимому, сильно смягчился, и, подсмеиваясь над ветреностью г. де-Ж. М., сказал, что для того, чтоб его успокоить, надо вас выдержать здесь полгода, тем более, как заметили они, что заключение будет для вас не бесполезно. Он советовал мне обходиться с вами вежливо, и я вам отвечаю, что вам не придется жаловаться на мое обращение.
Объяснение доброго настоятеля было довольно длинно, и у меня хватило времени прийти к благоразумному решению. Я сообразил, что мои планы подвергнутся опасности и не удадутся, если я выражу слишком сильное желание выйти на волю. Я, напротив, засвидетельствовал ему, что в виду необходимости заключения, я вижу для себя сладкое утешение в том, что заслужил несколько его уважение. Я затем просто попросил его сделать мне одолжение, которому никто не припишет особого значения, но которое сильно успокоит меня; именно, известить одного из моих друзей, духовное лицо, живущем в семинарии святого Сульпиция, что я нахожусь в темнице, и дозволить мне свидание с ним. Эта милость была мне оказана без всякого возражения.
Речь шла о моем друге; Тибергии; не то, чтоб я надеялся, что он поможет мне освободиться, но я хотел воспользоваться им, без его ведома, как косвенным средством. Словом, вот мои проект; я хотел написать Леско и поручить ему и нашим общим друзьям заботу о моем освобождении. Главная трудность заключалась в том, как доставить ему мое письмо; это должен был устроить Тибергии. Но он знал, что Леско браг моей любовницы, а потому я опасался, что он затруднится исполнением этого поручения. Я намеревался вложить письмо к Леско в другое письмо, адресованное к знакомому мне честному человеку, которого я стану просить передать первое по адресу; в виду необходимости свидания с Леско ради того, чтоб условиться что предпринять, я хотел написать ему, чтоб он пришел ко мне; в тюрьму и попросил о свидании со мною под именем моего старшего брата, нарочно приехавшего в Париж, дабы осведомиться обо мне. Я предполагал условиться с ним о средствах, которые покажутся нам, наиболее исполнимыми и верными. Отец настоятель известил Тибергия о моем желании повидаться с ним. Верный друг не настолько потерял меня из виду, чтоб не знать о моем приключении; он знал, что я сижу в монастыре святого Лазаря, и, быть может, не слишком жалел об этом несчастии, считая его способным напомнить мне о долге. Он немедля явился ко мне.
Наше свидание было вполне дружественное. Он пожелал узнать о моем душевном расположении. Я без утайки открыл ему сердце, умолчав только о намерении бежать.
– Не в ваших глазах, дорогой друг, – сказал я ему, – я пожелаю казаться не тем, каков я в самом деле. Если вы надеялись увидеть здесь друга благоразумного и умеренного в своих желаниях распутника, исправленного небесным наказанием; словом, сердце, свободное от любви и от чар Манон, то вы слишком снисходительно судили обо мне. Я таков же, каким вы меня покинули четыре месяца назад, я столь же нежен к ней и столь же несчастлив, благодаря этой роковой нежности, в которой неустанно ищу своего счастья.
Он мне отвечал, что мое признание нимало меня не извиняет; что было много грешников, до того опьяненных лживым счастьем порока, что они предпочитали его счастью добродетели: но они, по крайней мере, увлекались признаком добродетели и были обмануты наружностью; но что сознавать, подобно мне, что предмет моей привязанности способен вести меня только к преступлению и несчастию, и упорствовать в добровольном стремлении к злополучию и греху – указывает на противоречие между мыслью и поступками и не делает чести моему уму.
– Тибергий, – возразил я ему, – вам легко одержать победу, когда вашему оружию ничего не противоставляют. Но разве вы станете утверждать, будто то, что вы зовете счастьем добродетели, не подвержено страданию, превратностям и беспокойствам? Иль вы, подобно мистикам, скажете что то, что составляет мучение для села, есть счастье для души? Вы не посмеете утверждать это; такого парадокса поддерживать нельзя. То счастье, которое вы так восхваляете, смешано с тысячью мучении; или, выражаясь правильнее, оно соткано из несчастий, сквозь которые простирают руки к счастью. И если сила воображения заставляет находить наслаждения среди этих зол, потому что они могут повести к желанному счастливому концу, то почему же вам в моем поведении подобное же стремление представляется противоречивым и безумным? Я люблю Манон; я стремлюсь, сквозь тысячи скорбей, к счастливой и спокойной жизни с нею. Путь, по которому я иду, исполнен несчастия; но надежда достигнуть до дели постоянно услаждает его, и тем мгновением, которое я провожу с нею, я считаю себя щедро вознагражденным за все огорчения, испытанные ради того, чтоб его достигнуть, Поэтому, все мне кажется равным с вашей и моей стороны; или же, если и есть разница, то в мою пользу, ибо счастье, на которое я надеюсь, близко, а ваше – далеко; мое по природе мучительно, то есть ощутимо для тела; а то – неизвестной природы, и познается только верою.
Тибергий, по-видимому, был испуган этим рассуждением. Он отступил на два шага, сказав с важным видом, что все сказанное мною не только оскорбительно для здравого смысла, но что оно – несчастный софизм нечестия и неверия; ибо, – добавил он, – это сравнение конца ваших мучений с тем, которое предполагается религией, одна из самых вольных и самых чудовищных мыслей.
Я согласен, что оно несправедливо, – продолжал я; – но обратите внимание на то, что мое рассуждение клонится вовсе не к нему. Я имел намерение уяснить вам то, что вам в моем упорстве в несчастной любви кажется противоречием; и думаю, что отлично доказал, что если тут и есть противоречие, то и вы избежали его не лучше моего. Только в этом отношении я и рассматривал обстоятельства, как равным; я и теперь поддерживаю, что они таковы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: