Лаура Дейв - Восемьсот виноградин

Бен снова взял в руку план – главное доказательство своей правоты.

– Больше всего на свете я хочу пойти с тобой к алтарю в том уголке мира, который ты так любишь. Вот что я сделаю ради тебя, если ты мне позволишь. Я сделаю нас сильными.

К Бену понимание всегда приходило раньше, чем ко мне. Я могу простить его или нет. Мы можем двигаться дальше или нет. Но если я останусь с ним, то не пожалею. Всю свою жизнь Бен будет стараться сделать меня счастливой.

И он тут же это доказал.

– А что, если после свадьбы остаться здесь? – спросил он.

– То есть?

– Что, если нам остаться в Себастополе? Мы могли бы вместе что-нибудь придумать, чтобы твоей семье не пришлось отказываться от всего, над чем она так трудилась.

– А как же Лондон?

– Необязательно ехать туда немедленно.

– Ты поможешь мне вернуть виноградник?

Бен серьезно кивнул.

– Помогу. Мы найдем такого винодела, который оставит все так же, как при твоем отце. Мы не позволим отдать виноградник Джейкобу просто потому, что у твоего отца в жизни трудная полоса. Потому что он больше не верит в это место.

Бен пододвинулся ко мне, с улыбкой отвел волосы у меня с лица.

– Я не заслуживаю права на второй шанс. Но иногда второй шанс нужно давать именно тогда, когда человек его не заслуживает.

Я подумала обо всех, кто отказывался дать близкому человеку второй шанс, – о своих братьях, о папе с мамой. Насколько бы счастливее они стали, если бы предоставили второй шанс друг другу и самим себе.

– И больше никаких секретов? – спросила я.

– Больше никаких секретов, – ответил Бен.

И я его простила.

Отец как-то сказал, что наблюдать за созреванием вина – все равно что слушать музыку. Процесс изготовления вина – это удивительная смесь музыки и химии. Ты вслушиваешься в каждую ноту и пытаешься понять, что требуется сейчас винограду: когда нужно его собирать, насколько долго подвергать брожению, каким образом сцеживать, переливать и смешивать готовое вино.

После сбора урожая вмешательство отца ограничивалось в основном сцеживанием и смешиванием. Во время сцеживания вино переливают из одного сосуда в другой, чтобы избавиться от накопившегося на дне осадка и проветрить. Затем наступает черед смешивания. Отец соединял виноград двух или более разных клонов – в зависимости от того, что требовалось вину. Первоначальные бочковые вина – все равно что специи в рагу. А финальный продукт – смесь нескольких клонов – собственно рагу. В этом и состоит работа винодела. Подобно повару, он должен понимать, какие ингредиенты хорошо сочетаются друг с другом.

Когда я стала постарше, отец начал брать меня с собой, и мы вместе дегустировали только что смешанные вина. Я помогала добавить к его творению заключительные штрихи. Отец делился со мной первым глотком нового вина, зная, что я честно скажу, готово оно или нет.

Казалось невероятным, что этого больше не повторится. Что кто-то другой закончит труд, который с такой гордостью начал отец.

В утро вечеринки погода стояла великолепная. Светило яркое калифорнийское солнце, вселявшее радость и надежду.

У нас сложилась традиция проводить это утро в винограднике. Везде, кроме четырнадцатого блока, виноград был уже собран. Отец старался так подгадать время, чтобы день вечеринки совпал с уборкой урожая в четырнадцатом блоке. После праздника мы не ложились спать, а срезали спелые грозди, пока не всходило солнце.

А в утро вечеринки вся семья дружно осматривала виноград. Даже когда мы были маленькими, отец брал нас с собой, чтобы вынести коллективное решение, нужно винограду еще время или нет. Мы изучали папину таблицу с данными, погоду и сами ягоды. Убрать сегодня? Или пусть повисят еще?

Однако когда я выглянула из окна, в четырнадцатом блоке никого не было. Виноградные грозди, спелые и сочные, тихо покачивались на лозах.

Бен крепко обнял меня. Я чувствовала: он благодарен за то, что его ошибка и моя обида остались в прошлом.

– Доброе утро, – сказал он.

Вид у него был счастливый, и я вспомнила, как же приятно делать любимого человека счастливым.

Бен выглянул в окно и увидел то, что видела я. Пустой четырнадцатый блок.

– А что, если поехать в город и поесть тех блинчиков, о которых все время твердит Мэдди? – предложил он, чтобы меня как-то утешить.

Я согласно улыбнулась. Бен потянулся поцеловать меня, но тут у него зазвонил телефон. Он не стал отвечать, однако почему-то напрягся.

– Мишель? – спросила я, отстраняясь.

Бен проверил, кто звонит, и быстро отключил звук.

– Да.

– Они уже вернулись в Лондон?

– Не совсем. Остались в Сан-Франциско. – Он подождал, пока его слова уложатся у меня в сознании, и продолжил: – Мэдди хочет попасть на вечеринку в честь сбора урожая.

– Да?.. – растерянно пробормотала я.

– Могу передать ей, что это неудачная идея.

Я тут же согласилась.

– Не надо. Если Мэдди хочет приехать, я тоже этого хочу.

Бен благодарно кивнул.

– Очень мило с твоей стороны. Только ума не приложу, что делать с Мишель.

– В каком смысле?

– По-моему, она тоже собирается приехать.

Я не знала, что и ответить.

– Как? Почему?

– Несмотря на прочие недостатки, Мишель – прекрасная мать. Думаю, она хочет показать Мэдди, что мы все ладим друг с другом. Я, конечно, могу ответить «нет», но… Просто боюсь оттолкнуть Мэдди, оттолкнув ее мать. Понимаешь?

Я кивнула и попыталась сообразить, что же нам делать.

– Тогда давай позовем и ее.

– Что?

– Нужно пригласить Мишель.

– На вечеринку?

Похоже, Бену мой план пришелся не по душе. Перед глазами у него стояла сцена в кухне. Зачем ему еще одна такая?

Я придвинулась ближе. Как же его убедить?.. Важно загладить впечатление от двух наших первых встреч и двигаться дальше.

Мишель получит столько власти, сколько я ей уступлю, а я больше уступать не собираюсь.

– По-моему, не очень удачная мысль, – покачал головой Бен.

– Если мы надеемся чего-то достичь, придется наладить с ней отношения. Нужно звучать на одной волне.

– Мишель звучит на собственной волне. – Бен сделал глубокий вдох, словно не знал, как объяснить. Словно вообще не хотел ничего объяснять. – Вечер и так обещает быть слишком тяжелым. Не хочу, чтобы встреча с Мишель сделала его еще тяжелее.

– Может, и не сделает. Давай просто решим, что именно так и будет.

Бен с сомнением посмотрел на меня, но все же кивнул.

– Хорошо. Как скажешь.

– Вот и отлично! – с улыбкой ответила я.

Бен улыбнулся в ответ.

– Я ей сейчас позвоню. – Он обнял меня за талию и поцеловал в шею. – Вернее, чуть позже…