Элизабет Беверли - Щедрый дар

Главное управление компании «Сейдж холдингс», которое Гарри когда-то возглавлял, было ничуть не лучше, до отвращения стерильное и до неприличия непродуктивное, несмотря на обилие служащих. Те и словом не могли обменяться друг с другом, заточенные в индивидуальные кабины за компьютерами, беспрестанно цок-цок-цокая по клавишам с прилежанием и преданностью рабочих пчел. Как мог Гарри заставить работать своих подчиненных в таких бездушных и разрушительных для личности условиях?

Неужели предстоящая вечеринка приумножит столь новую для нее неприязнь к Гарри Сагаловски?

Грейси набрала воздуха в легкие, медленно выдохнула и попыталась внушить себе, что все непременно будет хорошо. С ней все в порядке. И платье у нее замечательное. Едва увидев его в магазине – шелковое, светло-мятного оттенка, с легким кринолиновым подъюбником, вырезом, обрамленным мелкими оборками, и короткими цельнокроеными рукавами, спущенными на плечи, – она была совершенно очарована. В том же магазине она нашла аксессуары: простые перламутровые туфли-лодочки, клатч, ожерелье, серьги из хрусталя и пару белых перчаток заметно выше запястья, не доходящих до локтя. Она успела собрать волосы в довольно удачный шиньон, использовала ровно столько румян и помады, чтобы не выглядеть бледной, как… как женщина, которая не имеет представления, как себя вести и что говорить.

Собравшись с духом, последний раз глубоко вдохнув и выдохнув – «ради бога, Грейси, только не забывай дышать», – она нажала на дверной звонок. Дверь тотчас отворилась, на пороге ее приветствовал улыбающийся дворецкий. Впрочем, улыбка выглядела неискренней, фальшивой. Вероятно, это служебная улыбка, ему платили, чтобы он улыбался.

Ничего себе! Гарри был прав, за деньги можно купить все, что угодно.

«Нет, нет, конечно, это не так». В конце концов, деньги не способны купить ее. Девон Браун и его отец когда-то уже пытались сделать это. О боже, откуда вдруг всплыло это воспоминание? Уже давно она не допускала мысли об этих двух негодяях. И сегодня отнюдь не собиралась думать о них. Эта вечеринка не будет иметь ничего общего с той, что стала причиной печальных событий. Она открыла сумочку, чтобы достать приглашение, ведь дворецкие, очевидно, слишком догадливы, чтобы позволить войти некой персоне лишь потому, что на ней подозрительная копия винтажного платья от Диор и удачный шиньон. Сумочка была размером примерно с канапе, но она не могла найти то, что искала. Только помада, пудра, водительские права, банковская карта. Приглашения не было.

Должно быть, она выронила его в лифте, когда тщетно пыталась извлечь первый раз. Она уже собиралась развернуться по направлению к лифту, но глубокий, бархатистый голос, выручивший ее во время оглашения завещания, снова пришел ей на помощь.

– Все в порядке, Баллантайн, она со мной.

«Она со мной». Гаррисон каким-то чудесным образом заставил эти слова звучать так, будто она действительно с ним. В романтическом, сокровенном смысле. Блаженство мурашками пробежало по телу.

У Грейси были приятели, но ни к кому из них она не питала особенных чувств. Впрочем, пожалуй, был один. Отношения с ним начали перерастать во что-то серьезное. Девон Браун. Они познакомилась на вечеринке и позже побывали на множестве других, подобных той, так как его семья была богата. Он был по-настоящему милым и совсем не заносчивым или неприятным, по сравнению с большинством юношей его происхождения. По крайней мере, Грейси была в этом уверена. Во всяком случае, пару месяцев.

Однако не стоит думать об этом сейчас. Она приложила немало усилий, чтобы надежно спрятать его на задворках воспоминаний после того, как уехала из Цинциннати, и вовсе не собиралась позволить все испортить. Сегодня она с Гаррисоном. И даже если завтра они снова продолжат странные танцы, полные подозрений, сегодня она твердо намерена избежать любых неверных шагов.

К несчастью, она не прошла и двух шагов мимо дворецкого, как тотчас забеспокоилась, не преждевременно ли поверила в свой успех. Как только Гаррисон посмотрел на нее чуть внимательнее, от его улыбки не осталось и следа. Ее взгляд скользнул в комнату. Она тотчас поняла, в чем дело. Все мужчины были одеты как Гаррисон, в темные костюмы и галстуки. Почти все женщины были в черном, только одна или две дамы выделялись на общем фоне темно-серыми нарядами. И никого, чье платье можно было бы назвать красочным, легким, летящим, не сшитым на заказ. Грейси почувствовала себя не в своей тарелке. Ей здесь не место.

Она заставила себя сделать шаг вперед, изобразила улыбку и направилась к Гаррисону, который не спускал с нее глаз.

– Что-то не так?

Он окинул ее быстрым оценивающим взглядом:

– А почему вы спрашиваете?

– У вас такой вид, будто что-то не так.

– Вы выглядите…

«Ну вот, началось», – подумала Грейси и постаралась взять себя в руки.

– …как-то иначе.

Совсем не эти слова она ожидала услышать.

– Иначе – хорошо или иначе – плохо?

– Просто… иначе.

– Ах вот как. Может быть, мне уйти?

– Нет. Конечно же нет. Почему вы вдруг решили спросить?

– Потому что вы, кажется, полагаете…

– Грейси, дорогая!

Вивиан. Как вовремя! Она выглядела сногсшибательно в черном платье без рукавов с V-образным вырезом, невероятно элегантном, благодаря простому покрою и роскошному материалу. В одной руке она держала инкрустированный хрусталем клатч, в другой бокал с коктейлем. Она остановилась возле Грейси, склонилась к ней, чтобы одарить поцелуем в щеку, одним из тех воздушных поцелуев, что приняты в Голливуде.

– Дорогая, вы выглядите восхитительно. Напоминаете меня в юности. Мне кажется, у меня было такое же платье.

Ну конечно, у нее было такое платье. Подлинное платье от Диор. Вивиан сделала комплимент искренне, а значит, есть шанс, что вечер пройдет не так уж ужасно.

– Ну, разве она не прекрасна, Гаррисон?

– Хм… да. Просто прекрасна.

К сожалению, прежде чем произнести это, он перевел взгляд на пол, точно говорил о ковре под ногами. Ковер действительно прекрасный, роскошный, мягкий, белоснежный, как и все остальное в комнате.

Вивиан склонилась к Гаррисону:

– Так скажи ей, дорогой. Женщина всегда хочет подтверждения того, что она самая красивая среди всех присутствующих, особенно на вечеринке Банни и Петерса. – Она повернулась к Грейси: – Банни Дьюит – икона стиля Нью-Йорка, одна из самых значительных фигур в мире моды. О ней неизменно пишут в разделах о моде. Каждая женщина здесь безумно волнуется, не переборщила ли с аксессуарами и предметами одежды, всего ли хватает или что-то уже дней пять, как вышло из моды.

Грейси не о чем переживать. Ее платье вышло из моды скорее пять десятилетий назад. Стало намного легче.