Элизабет Беверли - Щедрый дар

Отношения с Гаррисоном развивались как нельзя лучше, хотя обоим стоило немало усилий, затрат и переживаний жить за тысячи миль друг от друга, тем не менее тема о переходе на новый уровень, сделать следующий шаг, как, например, жить в одном городе, не затрагивалась.

– Мне нравится снег, – сказала она в ответ на замечание Тэрента. – Он просто чудесный.

– Мне тоже нравится, – подхватила Ренни Твигг. – Словно кто-то заворачивает в торжественную белую бумагу большой прекрасный дар, который Гаррисон Сейдж сделал этому району.

«Бог мой, а в ней есть весьма необычная жилка, – подумала Грейси. – Быть может, ей стоит заняться чем-то, помимо работы на фирме».

– Кажется, начинается, – заметил Беннет Тэрент. – Присоединимся?

Церемония закладки первого камня прошла без сучка без задоринки. Грейси и Гаррисон весело смеялись, вонзая лопаты в землю и стараясь воткнуть глубже, чем на пару дюймов. Грейси от усердия даже встала на свою лопату, кончилось тем, что она пошатнулась и стала клониться назад. К счастью, Гаррисон оказался рядом и не дал ей упасть. Поймал и поставил рядом с собой, вернул лопаты руководителям мероприятия.

Как только все благодарности были высказаны, а прощания завершены, Тэрент, Файвер и Твигг вернулись к большому черному лимузину, который привез их сюда, а Грейси и Гаррисон шли через пустырь. Снег вдруг повалил еще сильнее и гуще, городской пейзаж стал размытым и едва различимым. В этой обстановке у Грейси возникло ощущение, будто нет в мире никого, кроме них двоих. Гаррисон, казалось, почувствовал это, взял ее за руку, их пальцы переплелись.

– Я слышал, ты подала заявление на должность учителя в моей старой школе. Точнее, в детский сад. Хочешь начать осенью?

Черт. Все пропало.

– Ну, понимаешь, мне прислали список вакансий. Я подумала, почему бы нет. Да, я отправляла резюме в разные школы. – Она немного лукавила, ибо не претендовала на должность нигде, кроме Сиэтла и Нью-Йорка. – Впрочем, наверное, я не получу это место, уверена, им нужен человек с опытом. К превеликому сожалению.

– Я говорил о тебе с директором, поскольку вхожу в состав совета директоров и имею определенное влияние.

– Значит, полагаю, я могу наверняка попрощаться с этой должностью, поскольку ввела бы в обязательную программу уроки изобразительного искусства и музыки, а также упразднила школьную форму.

– Вообще-то тебе должны позвонить уже на этой неделе. Надо как следует их встряхнуть. Займись ими, пока они юны, научи тому, что действительно важно. Нет, директору я и словом не обмолвился, лишь сказал, что ты именно тот учитель, который нужен школе. К тому же, не забывай, у тебя свой человек в правлении.

– Спасибо, Гаррисон. Значит, я перееду в Нью-Йорк. Это не проблема для нас с тобой?

Теперь, кажется, он был сбит с толку.

– Да как это может стать проблемой? Мы наконец сможем проводить вместе больше, чем по нескольку дней.

– Я знаю, но мы не…

– Безусловно, жилье на Манхэттене безумно дорогое. Снимать там квартиру на зарплату учителя невозможно.

Ах вот так, значит. Очевидно, разговор о переходе на новый уровень откладывался на неопределенный срок, поскольку, работая в Нью-Йорке, она сможет себе позволить жить в другом штате, Коннектикуте или Нью-Джерси. Ну да, они будут немного ближе друг к другу.

– Я думаю, было бы лучше, если бы ты переехала ко мне.

Значит, все-таки разговор об этом состоится?

– Или мы могли бы подобрать новое жилище вместе.

Ничего себе! Они действительно говорят об этом. По крайней мере, так будет, если Грейси наконец включится в обсуждение. Она, правда, не знала, что сказать. Зато Гаррисон, похоже, точно знал.

– Знаешь, школа, в которой ты будешь работать, весьма консервативных нравов. Во всяком случае, пока. Они могут неодобрительно отнестись к воспитателю детского сада, живущему в грехе.

Они все-таки не станут говорить об этом. Или оставят для перехода на следующий уровень? Не важно.

Гаррисон решился и, вздохнув, сказал:

– Поэтому лучше, если ты выйдешь за меня замуж.

Прежде чем Грейси успела сказать хоть слово, – черт возьми, он пронесся через все уровни! – он извлек из кармана маленькую бархатную коробочку, открыл. Кольцо с бриллиантом. Старинное кольцо с бриллиантом. Невероятно красивое кольцо с бриллиантом. Камень приблизительно три карата, возвышавшийся на изящном филигранном основании белого золота, буквально ослеплял своим блеском.

– Оно принадлежало моей бабушке. Я нашел его в обувной коробке среди вещей отца. Едва увидев, тотчас подумал о тебе.

Грейси наконец заговорила:

– Ты же говорил, что закончил перебирать вещи еще в октябре.

– Да.

– Значит, думал о том, чтобы преподнести его мне, еще с тех пор?

– Его я нашел в августе. Но ты была занята школой и состоянием отца, я не хотел ошеломить тебя еще и этим.

Не хотел ошеломить? Да он сделал это в первую же минуту их первой встречи.

Он неуверенно улыбнулся:

– Что скажешь, Грейси? Ты выйдешь за меня? Или мне следовало спросить тебя об этом раньше?

Возможно, следовало. Но для чего-то подобного никогда не бывает поздно. Кроме того, теперь на нее больше не давит груз ответственности за деньги и через несколько месяцев она приступит к работе. Ах, Гаррисон так великолепен, так мил и романтичен.

– Момент просто идеальный.

«Как и ты», – подумала она.

– Как и ты, – произнес он вслух.

– Как мы с тобой, – поправила она.

Он ответил улыбкой, достал из коробочки кольцо. Грейси стянула перчатку с левой руки. Он надел ей на безымянный палец кольцо. Оно тоже подошло идеально.

– Я люблю тебя, Грейси Самнер, – нежно сказал он, прислонившись лбом к ее лбу.

– Я люблю тебя, Гаррисон Сейдж, – ответила она.

Снег продолжал кружить вокруг них, укрывая белой пеленой. Гаррисон прильнул к ее губам, и в эти мгновения Грейси подумала, как ошибалась, полагая, что клиника, первый камень которой они заложили, стала последним даром, сделанным благодаря Гарри. Нет, самый последний и самый лучший его дар только что получила она. И это часть ее самой.

Великий белый путь – участок Бродвея (Нью-Йорк, Манхэттен), который проходит по Театральному кварталу.

Престижный пригород Нью-Йорка.

Пятая авеню – улица в центре Манхэттена в Нью-Йорке. Одна из самых респектабельных улиц в мире, с множеством эксклюзивных и дорогих магазинов.

Джон Калвин Кулидж-младший – тридцатый президент США с 1923 по 1929 г.

Октоберфест – традиционный ежегодный фестиваль в Мюнхене, Германия.

Темное пиво и ливерные колбаски ( нем. ).