Дэвид Льюис - Дитя мое

– А где жить?

– И с этим я уже все уладил.

Вознамерившись запомнить этот миг навсегда, Келли включила любимую песню и уставилась на ближайшую витрину до тех пор, пока на глазах не выступили слезы и она больше ничего не могла разглядеть.

Слезы радости.

С Эмили все в порядке.

«Я же знала, что с ней все хорошо», – подумала Келли.

Нет, не знала, не была уверена, но верила…

Джек подъехал к фермерскому дому, где жила Лаура, около трех часов дня, как договаривались. Опустив боковое стекло, он какое-то время спокойно сидел, полной грудью вдыхая сельский воздух. Надо было собраться с силами и помолиться о том, чтобы найти подходящие слова.

Вдоль веранды дома ее двоюродного брата были посажены цветы. Наверняка это дело заботливых рук Лауры. Только цветов этих было слишком мало. Джек ощутил приступ вины. Лаура, не покладая рук, трудилась, даря красоту его дому, а вот на собственный у нее времени почти не оставалось.

Вдалеке он увидел шелудивого кота, бросившегося к амбару в погоне за своей добычей. Трель колибри донеслась из зарослей. Джек улыбнулся, вспоминая начало месяца, как они втроем сидели на задней веранде его дома, наблюдая за полетом колибри. Им пришлось выучить все их разновидности, так как Натти непременно хотела расположить их от самого любимого к менее любимому…

«Как же я скучаю по тем денькам!» – подумал он.

Джек вспомнил, как странно повела себя Лаура, когда, подвезя ее домой, он поделился с ней своими планами насчет свиданий с женщинами… А потом был неловкий разговор в комнате для стирки. Теперь все обретало смысл. Должно быть, Лауре все время хотелось открыться ему.

Джек набрал побольше воздуха в легкие и медленно выпустил его. Им предстояло о многом переговорить и принять непростые решения… Но даже сейчас, сидя в пикапе и ожидая выхода Лауры, он то и дело вспоминал Келли, преследуемый болью в ее глазах, болью, вызванной ссорой после разоблачения ее лжи.

Ее лжи… Не лишено иронии. В конце концов, Келли – не единственная, кто ему лгала. Лаура скрывала от него правду все эти годы. Джек тяжело вздохнул. Голова его шла кругом.

«Забудь о том, что ты чувствуешь, – мысленно приказал он себе. – Делай то, что считаешь правильным».

Будущее представлялось ему вполне очевидным.

– Делай то, что считаешь правильным… ради Натти… ради Лауры… – едва слышно прошептал он.

Шурша гравием, Джек подошел к скрипучему крыльцу, которое давным-давно следовало бы покрасить, и постучал в дверь, чувствуя себя женихом, забывшим купить букет. Дверь резко распахнулась. На пороге стояла Лаура. На лице ее застыло приветливое, но несколько виноватое выражение. Кожа была розовой, как после купания. Волосы сверкали на солнце. Чепец аккуратно заколот.

– Джек! Я не слышала, как ты подъехал!

У него перехватило дыхание, он нервничал…

Вытерев руки о передник, Лаура застыла в скромной позе ожидания.

– Мы куда-то едем?

– Ненадолго… Обещаю.

Она напряженно вглядывалась в его лицо.

– Хочу обсудить анализы, – почувствовав ее нежелание, сказал Джек.

Без лишних слов Лаура сняла передник, бросила его куда-то и вышла наружу. Все, как в старые добрые времена… Она забралась в пикап и уселась, расправив подол загорелыми руками. Защелкнув ремень безопасности, она перевела дух. Плечи женщины быстро поднимались и опускались. Казалось, она хотела произнести: «Ну вот! Что дальше?» Когда Джек занимал свое место за рулем, она искоса окинула его взглядом. Лаура явно казалась немного озадаченной его странным поведением.

Джек завел пикап и развернулся. Вверх поднялось облачко пыли. Машина поехала обратно по дороге. Выезжая на трассу, Джек притормозил. В нос ему ударил запах свежеуложенного асфальта.

Лаура поинтересовалась, как дела у Натти. Джек рассказал ей о последних выходках дочери. Она слушала его, улыбаясь. Никогда они не чувствовали себя настолько свободно, как во время обсуждения всего, связанного с Натти, – ее дел, настроения, милых выходок и хитростей.

Проехав восемь миль в сторону Вустера, Джек наконец-то решился:

– Нам тебя не хватает, Лаура.

– Я тоже по вам скучаю, – ответила она, а затем указала рукой направо: – Там дальше – парк.

– Хорошо, – сворачивая направо, произнес Джек.

Застройка здесь была более старой. Всюду росли клены, ясени и кизиловые деревья. Пикап остановился. Выйдя на испещренный солнечными бликами тротуар в тени деревьев, они направились по дорожке к уединенной скамейке. В воздухе ощущалось дыхание осени. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев. Кое-где листва уже начала демонстрировать все богатство осенних красок.

Лаура села на лавку, скромно сложив руки на коленях. Опустившись рядом, Джек почувствовал, как доски прогнулись под его тяжестью. Минутку они так сидели, вслушиваясь в рокот двигателя садового трактора, на котором восседал длинноволосый «ландшафтный дизайнер» в джинсах. Через дорогу стайка шумных школьниц, галдя, прыгала по тротуару. Если раньше он нервничал, то теперь открытость и приветливость этой женщины придали Джеку храбрости.

– Я здесь не ради того, чтобы уговаривать тебя вернуться, – мягким тоном произнес он, хотя и кривил при этом душой.

Улыбка ее стала шире.

Откладывать дальше не имело смысла, поэтому он произнес:

– Келли – не мать Натти.

Лаура кивнула и издала хмыкающий звук, наверное, означавший: «А что я тебе говорила?»

Вместо того, чтобы сразу же огорошить ее, Джек принялся неспешно рассказывать о том, как собирал волосы, как взял у Натти образец ее ДНК, а потом передал все это в лабораторию на анализ. Надо было аккуратно подвести Лауру к тому, чтобы ей ничего не оставалось, как во всем сознаться.

Она внимательно его слушала. На лице ее застыло выражение сосредоточенности, но не заметно было ни следа тревоги. Казалось, Лаура и так все знает, ничего нового собеседник ей не сообщает.

Джек решил форсировать события.

– Мой анализ отличался от анализа, сделанного Келли.

Он внимательно следил за ней, но ни удивления, ни вины на ее лице не заметил.

– Мой анализ оказался положительным, – для ясности добавил он.

Глаза ее сузились.

– Не понимаю.

Джек попытался растолковать:

– Один из образчиков имеет ДНК матери Натти.

Лаура откинулась на спинку скамейки, явно обдумывая услышанное. А затем он заметил то, что счел слабым местом в ее защите: она восприняла его слова без малейшего удивления, они ее отнюдь не озадачили.

– Джек…

– Лаура! Не надо ничего говорить.

Джек не хотел, чтобы она принялась сейчас все отрицать. Пусть сперва его выслушает, а пока он обнял… почти обнял Лауру сзади за плечи, заведя руку за спинку скамейки.