Джоди Хедланд - Свет твоих глаз

– Мне жаль, что я нарушила нашу помолвку, Жан, – начала она. – Я ошиблась, нельзя было поддаваться своей влюбленности в Пьера, когда я была связана обещанием с тобой.

Он покачал головой:

– Ты с самого начала не была моей. И теперь я освобождаю тебя от всех клятв, чтобы ты была счастлива с тем, кому принадлежит твое сердце.

Она старалась не расплакаться.

– Ты хороший человек, Жан, и заслуживаешь женщины, которая будет любить тебя всей душой.

– Не думаю, что такая найдется теперь, когда я такой. – Он кивнул на свою неподвижную ногу.

– Я верю, что Господь приведет в твою жизнь женщину, которая увидит тебя настоящего, чудесного и доброго, и будет любить тебя таким, какой ты есть. – Анжелика вспомнила о дочери хирурга, которую видела утром на берегу. – И мне кажется, что ты ее уже встретил.

Он грустно улыбнулся.

– Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя, Анжелика. – Он снова поцеловал ее руку. Кивнув наверх Пьеру, Жан расправил плечи и захромал прочь.

Она смотрела ему в спину, борясь с желанием побежать следом. То, как гордо он держал голову, лучше всяких слов говорило ей, что этим она лишь причинит ему новую боль. Нужно было отпустить Жана, пока у него еще оставалась его гордость.

Анжелика молча глядела ему вслед, пока Жан не исчез в лесу, а потом подняла взгляд на кедровое дерево. Ей хотелось подождать, когда Пьер спустится к ней, но что-то подсказывало Анжелике, что настал ее черед подходить к нему первой.

Судорожно вздохнув, она подобрала юбку и нырнула под низкие ветки. Поставила босую ногу на первую ветку-ступень и почувствовала, как кора царапает ее ногу. И вновь посмотрела вверх.

Пьер прислонился к стволу и наблюдал за ней.

– Самое время.

Ее щеки вспыхнули от стыда.

– Ты знал, что я слушаю?

Он улыбнулся.

– В этом платье я могу углядеть тебя и за милю.

Анжелика начала осторожно подниматься. Ее ступни еще не загрубели, как бывало после лета.

– Ты поэтому так смотрел на меня, когда говорил у амбара с Рыжим Лисом и Желтым Бобром?

Пьер протянул руку, чтобы помочь ей взобраться на последние ветви.

– Я не осмеливался на тебя смотреть, – сказал он, ожидая, пока Анжелика устроится на ветке рядом с ним. – Если бы я позволил себе хоть один взгляд, то подошел бы к тебе, вскинул на плечо и отнес в церковь Святой Анны, чтобы самому на тебе жениться.

– Не думаю, что стала бы сопротивляться.

– Конечно, не стала бы. – Его тон был игривым и теплым. – С каких это пор ты способна мне сопротивляться? Я же неотразим.

– Я могу сопротивляться, если захочу. – Анжелика состроила ему гримаску.

– Хотел бы я это увидеть. – Темные глаза Пьера искрились таким же весельем. В тени нависающих веток его лицо казалось еще красивее.

– Хорошо же. – Она поднесла пальцы к его губам и медленно очертила их контур.

Его улыбка исчезла, веселые искры в глазах сменились вспышкой желания.

Анжелика позволила пальцам спуститься на его гладкий подбородок, затем на шею. Ей хотелось его подразнить.

Пьер наклонился к ней, решительность проступила в его чертах.

Она трепетала в предвкушении его поцелуя. Но когда он склонился к ее лицу, Анжелика обняла его щеки ладонями, останавливая. Заставила чуть отодвинуться, подаваясь ему навстречу, чтобы ее губы были рядом, но не прикасались, и едва ощутимым движением прикоснулась к его нижней губе.

Пьер глухо застонал.

Анжелика придвинулась ближе, а затем отстранилась, касаясь его лишь дыханием. Пьер дернулся к ней, но она успела отвернуться, и вместо губ его поцелуй коснулся ее щеки.

– Ты дразнишь меня. – От шепота Пьера над ухом ее охватила дрожь.

– Я сопротивляюсь тебе.

Пьер поцеловал ее в ухо, и от тепла его дыхания она задрожала сильнее.

– Признаюсь, – прошептал он, – это ты неотразима. И я ничего не могу с собой поделать, мне каждый раз хочется целовать тебя.

Она улыбнулась.

– Каждый раз?

– Когда я рядом, мне приходится сдерживать себя, – тихо продолжил он. – С такой силой, что едва ли подвластна смертному человеку. Мне кажется, пришла пора разорвать те цепи, что удерживают меня от тебя. Но вначале тебе придется ответить на вопрос Жана.

– Какой вопрос?

– Ты выйдешь за меня, правда же, Анжелика?

В его глазах мелькнуло беспокойство, и она погладила его по щеке.

– Жан был прав. Ты единственный, кого я всегда любила. И неважно, где ты и что ты делаешь, я хочу быть рядом с тобой до конца моих дней.

– Ты же знаешь, что я не смогу остаться на острове. К вечеру мне придется отсюда уехать. Я не могу рисковать, что британцы меня обнаружат.

– У меня мало вещей. И я буду готова тогда же, когда и ты.

– Ты уверена?

Она кивнула.

– Я поеду с тобой, Пьер, как твоя жена. Я хочу быть с тобой до конца моих дней, и неважно, в каноэ среди лесов или вот на этом дереве, на нашем острове.

Он всматривался в ее лицо, словно ища подтверждения ее словам.

– Тогда, кажется, все улажено, потому что я никуда и ни за что не двинусь отсюда без тебя.

Внутри нее все вскипело от радости.

– А если я слезу с этого дерева и отправлюсь в церковь Святой Анны, чтобы выйти замуж до полудня?

– Я буду рядом, – улыбнулся Пьер. – А то и обгоню тебя по пути.

Она ответила на улыбку.

– Так чего же мы ждем?

– Этого. – Он наклонился к ней, и его дыхание было теплым и жадным.

И когда их губы встретились, Анжелика поняла, что она права. Ее место рядом с ним, куда бы они ни пошли, и именно с ним она хочет прожить остаток своих дней.

Остров Мичилимакинак известен теперь всему миру как остров Макино, популярное место туризма и отдыха в Северном Мичигане. Но давным-давно, до того как остров прославился своими каретами, кухней и Гранд-отелем, он являлся важным стратегическим объектом для торговли пушниной.

В начале 1800-х годов торговля пушниной процветала на северо-западе.

Великобритания, Франция и недавно созданные Соединенные Штаты Америки пытались закрепиться в окрестностях Великих озер.

Мичилимакинак был важнейшим пунктом торговли пушниной.

Конкурирующие стороны стремились превзойти друг друга в прибыльной торговле шкурами бобров, лис, норок, выдр и прочих животных, а потому сражались за контроль над островом, даже построили форт для защиты своих владений.

К началу войны 1812 года американцы владели островом уже около пятнадцати лет. Но они испытали большое разочарование и страх, когда в самом начале войны англичане направили на форт свои пушки и капитан, командовавший фортом Мичилимакино, потерял остров. Как описано в романе «Свет твоих глаз», гражданам Америки, отказавшимся принести присягу на верность захватившей остров британской армии, пришлось покинуть Макино. Те же, кто остался, присягнули королю Георгу.