Джессика Гилмор - Город сбывшихся желаний

Открыв дверь в старомодную холодную кладовку, Полли оглядела полки вдоль стен, мраморный прилавок для мяса в дальнем конце.

– Я знаю, что они где-то здесь… я их здесь раньше видела. Ага! Нашла. – Полли торжественно показала Гейбу картонную коробку. – Кукурузные хлопья! Теперь мне нужен сахарный песок. И побольше. И молоко, холодное и жирное. Я обычно не пью молоко. Наверное, у меня какой-то вирус, и мне требуется кальций?

Гейб, не произнеся ни слова, прищурившись, наблюдал за тем, как она достала из дубового кухонного шкафа миску, высыпала туда гору хлопьев, обильно сдобрила сахаром и полила почти целой пинтой молока.

– Выглядит восхитительно, – сказала она с довольным видом.

– Выглядит отвратительно. Похоже на то, что моя сестра ела, когда была беременной.

Слово повисло в воздухе. Полли отложила ложку и уставилась на него.

– Это – вирус, – отрезала она, но голос у нее дрогнул.

– Разумеется. – Он смутился.

– Вирус и еще сбой биоритмов.

– Понимаю.

– Я не…

– Я не собирался намекать… Простите.

– Но… а что, если я?..

Возможно ли, чтобы она была беременна? Нет, это невозможно.

– О нет, – прошептала она и посмотрела на Гейба. Он с непроницаемым лицом облокотился на кухонный стол. – Это было всего один раз.

Он скривился:

– Для этого и одного раза достаточно, ma chérie.

– Как я могла оказаться такой дурой? О чем я думала? – Она оттолкнула от себя миску с кукурузными хлопьями. Хлопья быстро размокли, и от вида этой каши ее снова затошнило. – Я старалась ни о чем не думать – вот в чем дело.

Но сейчас ей придется подумать. Нельзя поддаваться панике. Если бы только десять недель назад она заподозрила неладное, а не объясняла бы тошноту и усталость стрессом, вирусом и сбоем биоритмов…

– Мне необходим тест.

– Oui, – все так же спокойно произнес Гейб. – Утром я пойду и…

– Не утром! – Он что, полагает, что она всю ночь будет сидеть здесь и ждать, когда освобождение от сомнений рядом, за углом? – В Дартингтоне есть круглосуточный супермаркет. Я куплю тест там.

Полли встала.

– Вы не сможете вести машину, – заявил он.

Она замерла.

– Я же сказала, что ничего не пила.

– Но вы в шоке, а это небезопасно.

У нее немного дрожат руки и в ногах слабость, но она тысячу раз ездила по этой дороге.

– А если вас опять вырвет?

– Тогда я подъеду к обочине. Гейб, у меня хватило ума попасть в эту историю, и уж точно смогу выпутаться из нее. Мне никто не нужен.

Он впился в нее взглядом.

– Если все подтвердится, то как это случилось?

Ух! Удар ниже пояса.

– Хотите, чтобы я нарисовала вам график своей жизни? – Полли с трудом подавила злость.

– Вы поссорились с семьей, уехали, чтобы разобраться в себе, чувствовали себя одинокой и брошенной, и что? Поддались на первую улыбку и доброе слово?

Полли окаменела от гнева. Да как он смеет!

Как смеет… попасть в точку?

– Ничего подобного не произошло. И к вам это не имеет никакого отношения. – Ее трясло от праведного гнева, возбуждения и тошноты.

Она подошла к столу, чтобы взять ключи от машины, но не успела зажать в кулак брелок, как ключи были выхвачены решительной мужской рукой.

– Поведу я.

– У нас здесь левостороннее движение. И вы хотя бы знаете, где находится Дартингтон? – уже не столь воинственно произнесла она, понимая, что он прав – она едва в состоянии ездить по извилистым деревенским дорогам.

– Соображу.

Гнев ушел. Теперь она была всего лишь уставшая, ужасно уставшая женщина.

– Можете вести машину, но я буду указывать дорогу. И я закричу, если вы хоть на сантиметр заедете на моем любимом автомобиле не на ту сторону.

Он кивнул.

– О’кей. Но я все равно считаю, что вам лучше остаться дома.

Но она была непреклонна.

– Мне нужно узнать прямо сейчас.

– И тогда что?

Вот это вопрос.

– Тогда и стану планировать.

Она была молчалива. Настолько, что Гейбу даже показалось, что она спит. Но когда он бросил на нее взгляд, она сердито сказала:

– Следите за дорогой.

– Я слежу, – ответил он, и не удержался от маленькой колкости: – Ваша машина – это игрушка для взрослых. И вам придется от нее избавиться.

Полли застыла.

– Что вы имеете в виду?

– Она двухместная. – Ему не нужно ничего больше говорить – она и так поняла.

– Возможно, что все не подтвердится. – В ее голосе не было никакой надежды.

Следующие несколько километров она ничего не говорила, а Гейб в первый раз вел машину для левостороннего движения, и ему пришлось быть предельно собранным, особенно на поворотах.

Уличного освещения в этой сельской глубинке не было, но солнце еще не полностью зашло, и сумерки не сгустились, но все выглядело мутно-серым. Как и его настроение.

У него такое настроение, как будто… им пренебрегают. Гейб вздохнул. Надо встряхнуться. Один поцелуй ни о чем не говорит, но если Полли Рафферти на самом деле позволила себе безымянный секс, то уж лучше бы она предавалась этому с ним. Он не возражал бы.

Конечно, он может ошибаться, но готов держать пари на самую старую бутылку вина из внушительных запасов погребов винодельческого хозяйства Бофилей, что произошедшее с ней – случай единственный. Беременна она или нет, но маловероятно, что она опять этим займется.

– Это ничего не должно изменить. И ничего не изменит. – Голос Полли нарушил его размышления. Она сидела выпрямившись и смотрела вперед, решительно сжав губы. – Время крайне неподходящее, но я справлюсь.

– Вы не хотели детей?

Последовала еще одна долгая пауза.

– Я их… не знаю, – произнесла она. – Я не знаю, что такое нормальная семья, как в ней живут. Нас с Раффом воспитывали дедушка и бабушка, а они отсылали нас в пансионы. Я никогда не думала о детях.

– Но ваш дом… он просто требует семьи. – Пять спален, обширный сад, где полно запретных уголков и деревьев, чтобы на них лазили дети. Дом слишком большой и для двоих, а она живет в нем одна целых три года.

– Это всего лишь помещение, – заметила Полли.

Гейб пожал плечами. Он не психолог, но испытал на себе много чего – группы поддержки хронических больных, семейную терапию, советы психотерапевтов, – так что он немного разбирался в вопросах подсознания. Коттедж в Хоупфорде – это ее мечта о семейном доме.

– Как знать, – ответил ей он.

– А вы? – Она повернулась к нему. – Мечтаете о petits enfants [9]у себя на коленях?

– Я хороший дядя, – коротко ответил он.

– Можно и подождать с семьей, да? Перед вами вся жизнь.

– Никто не знает, сколько осталось жить. – Гейб хотел, чтобы это прозвучало беспечно, но не получилось – горечь он не смог скрыть. Он бросил на нее быстрый взгляд. – У меня обнаружили рак в подростковом возрасте – лимфому. Так что не следует все считать само собой разумеющимся.