Джессика Гилмор - Две ночи в Лондоне

– Да, разумеется.

Элли радовалась, что может освободиться от общества Макса, не придется сидеть с ним в баре, интимная атмосфера которого вкупе с напитками быстро заставляет почувствовать себя ближе друг другу. Кроме того, это означало, что не надо участвовать в викторине, а можно улечься с книгой на диване, как она и планировала.

Какое это счастье, что она может остаться одна. И вечер вовсе не покажется скучным.

Очень долго Раунд-Хаус был любимым местом Элли. Круглый дом с высокой крышей, из огромных арочных окон открывался завораживающий вид на море. Все здесь казалось сказочным, она представляла, что в этих толстых стенах непременно должны быть спрятаны несметные сокровища. Дом поразил бы любого человека, не равнодушного к книгам, украшениям, красивой одежде, умеющего ценить домашнюю выпечку и старые коллекции всего, что только возможно представить, – от марок до семейных реликвий, хранящихся в многочисленных шкафах, тумбочках, комодах с множеством ящиков и ящичков.

Сначала она здесь бывала только летом. Просторный холл с каменным полом всегда был усыпан песчинками, которые она приносила с собой, прибегая босиком с пляжа. Едва успев обернуться полотенцем, спешила в кухню, где ее ждали свежие булочки с вкуснейшим корнуоллским молоком. Позже РаундХаус стал местом, где можно было пережить горе, погрузившись в созерцание. Она проводила много часов подряд на широком подоконнике в одной из комнат первого этажа, смотрела на море и думала, что только здесь ей может быть хорошо.

Здесь было ее убежище. В буквальном смысле слова. Место, где можно прийти в себя и зализать раны. Демельза Лавдей давала ей приют, дарила все свое время и любовь. Элли боялась, что никогда не сможет отплатить крестной, поэтому была счастлива, что поможет хотя бы воплотить ее мечту – организовать литературный фестиваль.

Однако сегодня, когда Макс пригласил ее пройти, она поняла, что больше нельзя не видеть то, что долго не позволяла себе признать. Раунд-Хаус никогда не станет ее домом, он принадлежит Максу. С этого времени он станет местом отдыха, куда, возможно, он будет приезжать раз в год, а то и вовсе продаст незнакомым людям. Последняя ниточка, связывающая ее с Демельзой, будет разорвана.

Что ж, она постарается не думать об этом хотя бы сейчас, когда все еще почти по-старому. В гостиной та же привычная элегантная мебель, ваза на буфете стоит так же, как при хозяйке, лишь на вешалке нет ее плаща и шляпки. Одежда мисс Лавдей была давно собрана и отдана благотворительному обществу.

– Что-то случилось?

Элли поймала себя на том, что уже несколько секунд стоит молча, оглядывая помещение.

– Нет, простите. Я просто… – Как объяснить ему свои ощущения, ведь все происходящее сейчас в доме казалось неправильным.

– Знаете, здесь появились незнакомые запахи, – нашлась наконец Элли. Макс фыркнул:

– Здесь было душно, поэтому я открыл все окна.

– Нет, дело совсем не в этом. – Это понимала только она. Ощущала нечто большее, чем изменившийся запах, чувствовала, что дом лишился чего-то очень важного. – Здесь больше не витает аромат свежей выпечки. Духов, которыми пользовалась ваша тетя. Она любила цветочный запах, довольно тяжелый. Его больше нет.

Макс сложил руки на груди и прислонился к стене. На фоне изысканных обоев мужчина в такой позе и простой одежде выглядел неорганично.

– После ее кончины в доме провели уборку, а все личные вещи отдали или продали, согласно воле покойной. Но все ее письма и бумаги здесь. Кроме того, книги, картины, украшения. Я понятия не имею, что со всем этим делать.

В его голосе не слышалось ни пренебрежения, ни восторга. Он даже не подозревает, какой бесценный подарок получил.

– С чего хотите начать? – «Он не виноват, – убеждала себя Элли. – Его жизнь не связана с Демельзой». Предметы и воспоминания, столь ценные для нее, для него лишь пустяки и мусор.

– С библиотеки. Адвокат передал мне ключ от письменного стола. Теперь все ее бумаги принадлежат мне. Ценные бумаги проданы, так что там, скорее, семейный архив.

– Возможно, что-то о жизни капитана? Макс улыбнулся:

– Возможно. Это было бы круто.

По мнению Элли, библиотека была сердцем Раунд-Хаус. Демельза проводила каждое утро в своем книжном раю. Большую часть комнаты занимали стеллажи из полированного дуба, на полу красовалось несколько ковров в бирюзовых и изумрудных тонах, а стены украшали обои в стиле арт-деко. Здесь было так много уютных уголков, где можно устроиться с книгой в кресле или любоваться красотой океана на диванчике у окна. Летом греться в лучах солнца, заливающего комнату через огромные, от потолка до пола арочные окна, зимой смотреть на пламя в камине и мечтать.

Захочет ли новый владелец дома сохранить комнату такой, как сейчас? Пугающе маловероятно.

Макс прошел в дальнюю часть комнаты и принялся изучать тома в голубом переплете.

– У нее было полное собрание? – В голосе мелькнули нотки уважения. – Невероятно.

– Мне было настрого запрещено к ним прикасаться, даже когда я выросла. Демельза говорила, что эти книги невероятно ей дороги.

Макс вскинул брови.

– И не только ей. Коллекционеры отдадут за них целое состояние. Это же первое издание классики «Керенза Пресс». – Он открыл стеклянную дверцу и взял первый том. – Только посмотрите, какое качество бумаги. А какие иллюстрации. Мы уже много лет не выпускаем ничего подобного, и я всегда об этом жалел.

– Мы?

– «Ди-эл медиа». Это была первая серия, выпущенная моим прапрадедом. Он назвал ее в честь моей прапрабабушки. – Уголки его рта дрогнули. – Так ее звали. «Керенза» означает «любовь» на корнуэльском языке.

– Красивое имя. – Теперь понятно, откуда у Демельзы такая великолепная коллекция книг, но почему она никогда не упоминала о том, что принадлежит к семье, владеющей империей? Они столько говорили о книгах, магазине, будущем фестивале, а она ни разу и словом не обмолвилась об этом.

Впервые в жизни Элли поняла, что между ней и крестной лежала пропасть, вовсе не связанная с возрастом или положением. Здесь таился секрет, который Демельза так и не раскрыла крестнице.

– Я поняла, что вы работаете в «Ди-эл медиа», вы же отправляли мне письма, но я не догадывалась, что вы и есть «Ди-эл медиа».

Элли хихикнула, смех показался фальшивым даже ей самой. Макс – наследник одного из самых крупных издательских домов, находящихся в частном владении? Неудивительно, что его окружает ореол богатства и превосходства над всеми, который он носит, как удобный свитер, и к которому привык.

– Тетя об этом не говорила?

– Никогда. Она никогда не рассказывала о своей жизни в Америке. Иногда вспоминала университетские годы в Англии. Там она познакомилась с моей бабушкой. О годах работы упоминала, лишь когда сожалела, что так и не вышла замуж, и радовалась, что современные женщины могут и трудиться, и создать семью. Не говорила и о родных.