Джессика Гилмор - Две ночи в Лондоне

– Он находится слишком далеко, чтобы приезжать сюда на отдых, но это семейное гнездо, поэтому не хотелось бы его продавать.

– В Тренгарте и без того слишком много домов, использующихся как летние коттеджи, а ему нужны молодые семьи, которые могли бы здесь обосноваться, пустить корни. Сейчас даже ведутся разговоры о закрытии начальной школы, в следующем году детей будут возить на автобусе в соседний город. – Элли замолчала и с грустью посмотрела на холм. – Когдато тут была настоящая главная улица с галантерейными и скобяными лавками, магазинами продуктов и игрушек. У вашей тетушки остались любопытные фотографии еще викторианских времен. Сейчас там только сувенирные магазины, художественные галереи и офисы, выдающие напрокат оборудование для серфингистов, пожалуй, несколько магазинов с детскими игрушками.

Голос ее был грустный. Ностальгия по Тренгарту, в котором ей так и не довелось пожить?

– Вы поэтому сюда переехали? Пустить корни? – Надеется найти здесь человека, с которым можно создать семью? Не похоже, что в ее квартире бывал мужчина. Впрочем, другие члены семьи тоже.

– Я переехала, потому что здесь мне спокойно. Рядом была крестная, я ее любила, доверяла ей.

Она еще больше погрустнела, и Макс решил оставить тему. Они молча дошли до подножия холма, перешли дорогу, на развилке двинулись правее по узкой тропинке на прибрежном моле. Дома, выходящие окнами на набережную, были яркими, с красочными верандами – веселая мозаика из оттенков синего, зеленого, розового и голубого. Узкие улочки спиралью обвивали холм.

– Это старый город. Некогда здесь жили моряки.

– Некогда?

– Кто-то и сейчас живет. – Она пожала плечами. – Некоторые строения стали домами для пенсионеров, какими-то владеют местные жители. Половина используется под летние коттеджи. Когда наступает сезон, все отлично. Ведь мой доход зависит от туристов, так же обстоят дела и у владельцев кафе, пансионов, галерей и магазинов игрушек. А если большую часть года коттеджи пусты, у нас проблемы. Поэтому так важно организовать фестиваль, он привлечет сюда новых жителей и туристов.

Элли остановилась, повернулась к морю и оперлась локтями на железные поручни.

– Я люблю этот вид. Море, волны, пришвартованные рыбацкие лодки, катера, яхты. Иногда жалею, что не могу выйти в море, хотелось бы посмотреть, где я окажусь.

Она говорила тихо и задумчиво, вглядываясь в белые гребешки волн. Макс покосился на нее. Похоже, она сейчас в другом мире и совсем не обращает на него внимания.

– Вы не умеете управлять лодкой? Живете на море и не умеете? А серфингом не занимаетесь? – Он оценивающе оглядел ее. Очень стройная, даже худенькая, но в ней чувствуется сила. На доске она смотрелась бы очень эффектно.

Элли покачала головой.

– А плавать умеете?

– Нет. – На губах мелькнула улыбка. – Я люблю море, но только смотреть на него и слушать. Погружаться нет желания.

– Хм. – Макс покачал головой. – Жить в пяти минутах ходьбы и просто смотреть? Я думал нанять лодку и покататься, пока здесь. Предлагаю вам пойти со мной, это изменит вашу жизнь.

– Возможно.

Она не отказалась. Продолжая улыбаться, отвернулась и пошла дальше.

– По этой дороге можно добраться до самого важного места в Тренгарте – паба «Три селедки». Дальше есть еще один бар и пивной дворик с видом на набережную. Там очень красиво, но местные жители туда редко наведываются. «Три селедки» более популярны, там нет красивого вида, дымоход чадит, но всегда много вкусной и разнообразной еды.

– Понятно.

– Хотите посмотреть пляж?

– С удовольствием.

Они развернулись и пошли в обратном направлении, мимо главной улицы в сторону широкого променада. Домов здесь не было, помимо нескольких кафе, лишь несколько магазинчиков, торгующих мороженым, кремами для защиты от солнца, детскими пляжными игрушками и костюмами и оборудованием для серфинга, которые Макс оглядел с неподдельным интересом.

– Это «Боут-Хаус», – объявила Элли, когда они подошли к современному зданию из дерева и стекла. – Кафе днем, бистро вечером, а потом популярное местечко, где можно повеселиться. Мы с Демельзой ужинали здесь каждую пятницу. Знаете, после ее смерти я приходила одна. Ноги сами несли сюда. Кажется, только сидя здесь в одиночестве, я осознала, что крестной больше нет.

– Я вам сочувствую. Сочувствую, что вы по ней тоскуете, а я не могу разделить эти чувства, ведь я ее совсем не знал. Мне совестно, что никто из нас не пришел на ее похороны, хотя мы всего за несколько месяцев до этого потеряли деда.

Впоследствии, едва взяв в свои руки бразды правления, отец все в компании перевернул с ног на голову.

– Все в порядке. Правда. У меня есть опыт организации похорон.

В ее голосе послышалась горечь, что поразило Макса.

– Кроме того, Демельза точно обозначила, чего хочет, а это немного.

Элли опустила голову и пошла в сторону от кафе к прибрежной полосе пляжа. Макс задержался немного и огляделся, любуясь пейзажем. Тоненькая серая фигурка становилась все меньше. С этой стороны залив окружили не холмы, а отвесные скалы, лишь наверху покрытые растительностью, у подножия каменная масса сливалась с песком и крупной галькой. С другой стороны о скалы с рыком разбивались волны, наводящие на мысль о том, что место спасателя на пляже, пожалуй, пустует напрасно. Однако ничто не могло удержать на берегу серфингистов, на фоне моря тут и там угадывались фигуры людей, некоторые больше похожие на темные точки.

Ветер усилился совсем немного, но Макс сразу почувствовал, как по рукам крадется холодок. Он с удовольствием вдохнул соленый воздух и улыбнулся крикам детей, бегавших по пляжу за резвым щенком. Впервые за долгое время почувствовал, что груз не давит на плечи, а на душе непривычно легко.

– Элли! – закричал он. – Подождите меня!

И побежал за ней. Песок колол икры, а он наслаждался неожиданным ощущением полной свободы.

– Великолепно, – задыхался Макс, резко останавливаясь рядом с Элли. – Какой замечательный пляж. Если бы я здесь жил, у меня были бы две собаки, яхта, и я каждый день занимался бы серфингом.

Элли покраснела.

– А я только гуляю по пляжу, в море не захожу. Думала завести морскую свинку.

– Морскую свинку? Но с ней не гуляют.

– Некоторые гуляют. На поводке. – Она перехватила его взгляд, и впервые с момента их знакомства на ее лице появилась широкая, по-настоящему веселая улыбка, преобразившая девушку до неузнаваемости. Она сразу превратилась в настоящую красавицу. Макс замер, ошеломленный, и во все глаза смотрел на Элли.

– На поводке, говорите? Ясно. – Он развернулся и посмотрел на холм, где на самой вершине стоял большой белый дом. Он здесь не для того, чтобы флиртовать, да и она не давала повода и вряд ли заинтересована им. Лучше не замечать, как светится ее лицо, горят глаза, а на щеках появились милые ямочки. Не надо думать о привлекательной форме губ, не слишком пухлых и не узких, а как раз таких, как нужно.