Адриенна Бассо - Опьяненный страстью

Присутствие мужчин еще больше уменьшило и так небольшую дамскую гостиную. Доротея, глядя на зятя и жениха, не смогла удержаться от сравнения. Оба примерно одного возраста и телосложения. У Джессона светлые волосы, у Атвуда – темные. Атвуд немного выше ростом, Джессон – шире в плечах. Каждый по-своему привлекателен. Хотя Доротея решила: Атвуд гораздо красивее.

Он подошел к ней, неожиданно сжал крепко ее ладонь в своей и поднес к губам. Доротея почувствовала, как тело охватил жар, а щеки вспыхнули румянцем. В смущении она огляделась, опасаясь, что ее сестра или зять это заметили. Но они были слишком заняты друг другом, чтобы обращать внимание на что-то еще.

– Джессон, перестань суетиться! – воскликнула Гвендолин громким шепотом, когда ее муж попытался подложить еще одну подушку ей под спину. – Пожалуйста.

– Конечно, моя дорогая, – согласился Джессон. – Могу я попросить Доротею налить нам чаю?

– Я сама в состоянии поднять чайник, – капризно проворчала Гвендолин.

– Я знаю, просто мне кажется, будет лучше, если в роли хозяйки выступит Доротея.

– Но я бы предпочла оставаться хозяйкой в собственном доме. Не понимаю, почему ты думаешь, что я рада буду уклониться от своих обязанностей, когда…

Гвендолин внезапно прервала свою тираду и уставилась на маркиза Атвуда, словно неожиданно вспомнила, что он тоже присутствует в комнате.

– Прошу вас, не надо из-за меня поднимать суматоху, – дружелюбно сказал он. – Меньше всего мне хотелось бы, чтобы наш визит доставил вам дополнительное беспокойство, миссис Баррингтон.

– Все в порядке. – Глаза Гвендолин наполнились слезами. – Я бы никогда не простила Доротее, если бы она вышла замуж, не познакомив меня с женихом. Мне так хотелось быть с ней рядом во время ее выхода в свет, но беременность этому помешала. Я надеялась, что смогу сопровождать ее в самом начале сезона и побываю на нескольких тихих спокойных приемах, прежде чем мое состояние станет слишком заметно. Но оказалось, что уже через месяц после того, как мне стало известно, что я ношу ребенка, живот мой начал очень быстро расти. – Гвендолин закрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. – А теперь я открыто рассказала о своем состоянии в смешанной компании. Как это вульгарно и неделикатно! Прошу вас, извините меня, милорд.

Картер добродушно улыбнулся:

– Не хотелось бы вас еще больше расстраивать, миссис Баррингтон, но любой, кто имеет глаза, сразу же поймет, что вы в положении.

Гвен коротко рассмеялась, но затем лицо ее сморщилось.

– Должно быть, я выгляжу ужасно, – шмыгнув носом, сказала она. – Раздулась как корова, хожу вразвалку, как рождественский гусь.

– Ты все так же прекрасна, – нежно проговорил Джессон. – Даже еще прекраснее, когда внутри тебя растет наш малыш.

– Замолчи, Джессон! – оборвала супруга Гвендолин, смерив убийственным взглядом. – Я далеко не дурочка и вижу свое отражение в зеркале.

– Да, и твое положение делает тебя более женственной, более обаятельной, – настаивал Джессон.

– Ничего подобного, – огрызнулась Гвендолин. – Как ты находчишь, Доротея?

Доротее хотелось провалиться сквозь пол. Ее надежды произвести благоприятное впечатление на Атвуда, похоже, разбились вдребезги. Возможно ли, что теперь они совершенно открыто обсуждают беременность Гвендолин? Как это неуместно!

Гвендолин всегда была спокойной и уравновешенной. Доротея не сомневалась, что может полностью на нее положиться в любых обстоятельствах. Много лет ее старшая сестра подвергалась нападкам в обществе их йоркширского поселка, перенося несправедливость с достоинством и милосердием.

Но теперь Гвен, носившая ребенка, а может, даже двойню, превратилась в слабонервную неразумную плаксу. Доротея содрогнулась. Если Гвендолин не удается сохранять здравый смысл, спокойствие и выдержку во время беременности, что будет с ней самой, если забеременеет?

– Ты прекрасно выглядишь, Гвен, – ответила на вопрос сестры Доротея. – Мила и очаровательна, только совершенно по-другому.

Все, казалось, затаили дыхание, ожидая, как отреагирует Гвендолин на слова сестры.

– Клянусь, я вовсе не такая уж гарпия в обычных обстоятельствах, маркиз, – с тоской сказала Гвендолин.

Картер добродушно улыбнулся.

– Какое разочарование. Я так надеялся, что благодаря своему браку с Доротеей обзаведусь несколькими веселыми родственниками. Мои, увы, все больше степенные и правильные, а временами смертельно скучные.

На мгновение всем показалось, что Гвендолин вот-вот расплачется, но она неожиданно рассмеялась:

– Благодарю вас, милорд. Вы обращаетесь со мной как с человеком, а не как с фарфоровой куклой, которая разобьется, если подойти к ней слишком близко.

– Простите за бестактность. Женщинам в вашем положении следует позволять делать и говорить все, что они пожелают.

– Ты слышал, Джессон?

– Слышал, любовь моя. Разумный совет, которым я непременно воспользуюсь.

Доротея украдкой взглянула на сестру, когда та разливала чай. Первую чашку Гвендолин предложила Атвуду, вторую налила для Доротеи. Пока девушка пила горячий чай, тоскливое чувство у нее в душе понемногу ослабевало. Картер изо всех сил старался быть обаятельным, развлекая собеседников и осторожно обходя непредсказуемые повороты душевного состояния Гвендолин. Ко времени их отъезда Гвен улыбалась и хихикала.

Джессон вышел проводить гостей до кареты. Картер тактично прошел вперед проверить лошадей, предоставив родственникам несколько минут поговорить наедине.

– Похоже, Атвуд отличный парень, Доротея, – сказал Джессон. – Вы сделали прекрасный выбор.

– Так все говорят. – Девушка потянула ленты своей шляпки, чтобы убедиться, что они надежно завязаны для поездки в открытом экипаже. – Все произошло так быстро, что у меня совсем не было времени подумать.

Джессон рассмеялся:

– Поверьте мне, это самый лучший способ устроить брак. Позвольте чувствам руководить вами. Любовь никогда не ошибается.

Доротея опустила голову. О боже, Джессон все не так понял. Слишком смущенная, чтобы развеять его заблуждение, будто они с маркизом Атвудом любят друг друга, Доротея сердечно обняла зятя на прощание.

– Хорошенько позаботьтесь о Гвен и моем будущем племяннике или племяннице, – сказала она.

– Я стараюсь делать все, что в моих силах.

Доротея заметила Гвендолин, стоявшую у окна, и махала ей рукой, пока коляска не унесла их дальше по дороге, откуда дома уже не было видно. Только тогда она взглянула на Картера.

Он смотрел прямо перед собой на дорогу, руки крепко держали поводья. Дороти устроилась поудобнее рядом, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Она ничего не имела против, чтобы помолчать. Было так приятно и уютно ехать в тишине.