Джорджетт Хейер - Коварный обольститель

Сильвестр рассмеялся; между ними восстановились прежние добрые отношения, и они тронулись в путь в полном согласии. В Дивайзисе пошел снег, но до Мальборо путники добрались без происшествий, остановившись в гостинице «Касл-Инн», чтобы дать отдых лошадям и позавтракать. Жаркий огонь в камине, изысканное угощение чуть не стали для Сильвестра непреодолимым соблазном, и он уже готов был остаться здесь на ночлег, если бы ему вдруг не пришло в голову, что отсюда до Остерби слишком близко, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Прибытие почтового дилижанса из Бата решило дело. Тот опаздывал на несколько часов, но от кучера Сильвестр узнал – дорогу, хотя и заметенную в нескольких местах, никак нельзя назвать непроезжей. Герцог решил ехать дальше. Кигли, подкрепившийся адской смесью джина, пива, мускатного ореха и сахара, которую он величал «душегрейкой», не имел ничего против; и они вновь отправились в путь.

Следующие десять миль выдались нелегкими, а когда они миновали Савернейкский лес, Сильвестру пришлось даже останавливаться раз или два, чтобы Кигли мог разведать дорогу впереди. Однако до Хангерфорда путники добрались без особых приключений. Знаменитые серые в яблоках лошадки Сильвестра, впряженные в легкую коляску, устали, разумеется, но отнюдь не до изнеможения. Он рассудил, что если дать им немного отдохнуть, то они без проблем покроют очередной перегон, в результате путники окажутся уже в Спинхемленде, где их будет ждать «Пеликан».

В четыре пополудни они вновь двинулись в путь, поэтому к тяготам ненастной погоды добавились сумерки. Небо над головой по-прежнему было затянуто сплошным покровом туч, и Кигли понял, что к тому времени, как они доберутся до Ньюбери, уже стемнеет, но он слишком хорошо знал своего господина, чтобы высказывать подобные опасения вслух. Сильвестра, который мог на пальцах одной руки пересчитать все случаи, когда ему нездоровилось, не беспокоил ни летящий прямо в лицо снег, ни прочие неудобства. А вот Кигли, простуда которого лишь усиливалась, признался себе, что с удовольствием остановился бы в таверне «Хафуэй-Хаус», расположенной примерно на полпути, и ничуть не сожалел бы, застрянь они в снегу поблизости от этого или другого постоялого двора. Ни он, ни Сильвестр дороги не знали, однако удача сопутствовала им. Они встретили дилижанс, медленно пробиравшийся в Бат, и несколько миль попросту ехали по его следам, прежде чем их окончательно замело снегом. Колеи от колес стали уже едва различимыми, когда острый взор Кигли приметил коляску, лежащую на боку в канаве; кому-то чертовски не повезло. Остов коляски уже занесло снегом, но это явно был спортивный экипаж, и он столь же очевидно направлялся на восток. А Сильвестр вдруг преисполнился подозрительности. Натянув вожжи, он остановился, чтобы внимательнее рассмотреть брошенную двуколку.

– Это коляска, Джон, – сказал герцог.

– Да, ваша светлость, – согласился Кигли. – У них сломалась ось, не говоря уже о левых колесах, которые попросту раздавлены всмятку. Прошу вас, смотрите внимательнее, куда правите! Еще не хватало, чтобы и мы слетели в канаву рядом с ними!

– Однако, – протянул Сильвестр, и в голосе его прозвучало искреннее изумление. – Казалось бы, в такую погоду найдется немного желающих прокатиться в коляске. Очень интересно!

– Но они же направились к границе, ваша светлость! – возразил Кигли, выдавая, что ему хорошо знакомы сведения, которые до той поры держал при себе.

– Это всего лишь слова мисс Элизы. Я счел молодого Орде сущим глупцом, раз он рассчитывал приблизиться к границе хотя бы на пушечный выстрел. А он, быть может, совсем не дурак, Джон! Похоже, мы сведем с ним близкое знакомство. Знаешь, я рад, что мы решили пробиваться к «Пеликану»!

– Прошу прощения у вашей светлости, – угрюмо заявил Кигли, – однако мы ничего такого не решали! Более того, да простится мне подобная вольность, но вам совсем не хочется сводить с ним знакомство. Как не хотите вы и еще раз встречаться с мисс – если я хоть что-нибудь понимаю в этой жизни!

– Пожалуй, ты понимаешь в ней все, что нужно понимать, – парировал Сильвестр, вновь трогая лошадей с места. – Как обычно. Отчего они слетели в канаву?

– Откуда мне знать, ваша светлость? – ядовито отозвался Кигли. – Может, им навстречу подвернулся экипаж и они врезались в него.

– Не говори ерунды! А что тогда сталось с лошадьми? Они ведь принадлежат не мастеру Тому, а его отцу. Он должен был беречь их как зеницу ока, не так ли?

– Да, если его отец сделан из того же теста, что и ваш почтенный батюшка, – с сарказмом согласился Кигли. – Господи, ну и буча же тогда поднялась, когда ваша милость без спросу взяли того молодого гнедого жеребца…

– Спасибо, я все прекрасно помню! Мастер Том, Джон, выпряг своих лошадей из опрокинутой коляски и увел их в ближайшее укрытие. Вряд ли кто-то из них сломал ногу, но и совсем уж без царапин наверняка не обошлось. Смотри в оба по сторонам и не пропусти придорожную гостиницу или ферму!

Кигли вздохнул, но от комментариев воздержался. Впрочем, ему не потребовалось особенно напрягать зрение, поскольку уже примерно через полмили, чуть в стороне от того места, где почтовый тракт пересекала проселочная дорога, стояла небольшая гостиница, позади которой виднелся двор и несколько хозяйственных построек.

– Ага! – сказал Сильвестр. – Ну что, Джон, теперь посмотрим, кто из нас был прав! Покарауль лошадей!

Кигли, принимая у него поводья, ответил с тяжеловесным сарказмом:

– Да, ваша светлость. А если вы задержитесь больше чем на час, не выгулять ли мне их, чтобы они, не дай бог , не простудились?

Но Сильвестр, спрыгнув с облучка, уже входил в «Синий вепрь» и потому пропустил мимо ушей слова своего верного слуги.

За дверью обнаружился коридор, по одну сторону которого располагалась пивная, а по другую – буфетная. В дальнем конце узкая лестница вела на второй этаж, и на верхней ее ступеньке, с тревогой глядя на него, стояла мисс Феба Марлоу.

Ошеломленное восклицание, сорвавшееся с ее уст, и выражение смятения, появившееся на лице девушки, доставили Сильвестру мстительное удовлетворение.

– А, как поживаете? – с преувеличенной любезностью осведомился он.

Крепко вцепившись одной рукой в перила и с отчаянием глядя на него, она пробормотала:

– Мама…

– Ну разумеется! Снаружи, в моей коляске! – Заметив, что Феба смертельно побледнела, он резко бросил: – Не будьте такой гусыней! Неужели вы полагаете, что я согласился бы подвезти вашу матушку хотя бы на тридцать ярдов, не говоря уже о тридцати милях?

К лицу ее жарко прихлынула кровь.

– Нет… – сказала Феба. – Да и она не согласилась бы сесть в коляску! Но что… Что привело вас сюда, сэр?