Джорджетт Хейер - Невинный обман

– Мне повезло, что я хорошо всех вас знаю и поэтому могу не стесняясь сказать вам правду, – ответила девушка. – Меня не волнует наследство моего опекуна, и я не намерена выходить замуж за джентльмена, который хочет взять меня в жены лишь с расчетом поправить собственные денежные дела. Уж лучше я до конца своих дней останусь старой девой. И позвольте, Хью, заметить, я уверена, что на моем месте вы повели бы себя точно так же.

Священник, вполне естественно, впал в легкое замешательство и не нашелся с ответом. Лорд Долфинтон, который внимательно прислушивался к словам Китти, внес ясность.

– Не нужно было вам приезжать, – сказал он кузену. – Здесь нечего делать духовному лицу… К тому же Джорджа не приглашали…

– Вы собрались отказаться от наследства! – воскликнул лорд Биденден, настолько потрясенный, что счел неуместным обижаться на замечание лорда Долфинтона. – Абсурд! Вы понятия не имеете, о чем говорите.

– Отнюдь, – придя в себя, возразил пастор. – Чувства Китти делают ей честь. Дорогая, никто лучше меня не понимает ваших побуждений! Верьте мне: я полностью на вашей стороне. Корыстолюбивая мысль, что двоюродный дед Мэтью может оставить мне свое состояние, никогда не омрачала мою совесть. Если я когда-то и позволял себе строить какие-либо предположения насчет его намерений, то склонялся к мысли, что дедушка завещает бо́льшую часть состояния своей приемной дочери, а остальное – своему любимейшему родственнику, внучатому племяннику. Никто из нас, полагаю, не сомневается в справедливости подобного порядка вещей. Никто, как мне кажется, не думал, что дедушка Мэтью может оставить свою приемную дочь без средств к существованию. – Заметив тревогу в глазах Китти, священник продолжил уже более мягким тоном: – То, дражайшая Китти, что ваш опекун собирается сделать, хотим ли мы того или нет, согласны ли подчиниться или рискнем ослушаться, поистине чудовищно… Полное безденежье…

– Безденежье , – повторила Китти так, словно никогда прежде не слышала этого слова.

Лорд Биденден пододвинул свое кресло ближе к Китти, взял девушку за руку и похлопал по ней.

– В том-то и беда, Китти, – произнес он. – Я не удивлен, что случившееся привело вас в такое смятение. Ваше отвращение может разделить любой здравомыслящий человек. Невеселая правда заключается в том, что вы не были рождены в богатстве. Ваш отец, человек из хорошей семьи, но весьма недальновидный, ничего не оставил вам. Благодаря великодушию моего двоюродного дедушки, вашего опекуна, вы выросли, ни в чем не нуждаясь, в куда большем богатстве, чем мы, его родня. Казалось, судьба к вам удивительно благосклонна, ибо без дяди вы бы так и остались сиротой и бесприданницей. Дорогая Китти, до сегодняшнего дня вы считали себя удачливой наследницей богатого опекуна, но теперь вы легко можете оказаться в том же положении, что и бедная мисс Фишгард.

По удрученным ноткам, звучащим в его голосе, было ясно, что лорд Биденден сам до глубины души потрясен открывшейся перед Китти мрачной перспективой. Его благоразумная речь произвела должное впечатление. Девушка перевела взгляд на священника, к мнению которого в последние годы привыкла прислушиваться.

– Должен признать, кузен недалек от истины, – низким голосом произнес преподобный Хью. – Впрочем, какими бы суровыми ни были решения дедушки Мэтью сейчас, вы все равно должны испытывать к нему благодарность за те благодеяния, которые он расточал на вас все эти годы.

Выдернув свою ладошку из теплой руки лорда Бидендена, Китти вскочила и, преисполненная чувств, вымолвила:

– Надеюсь, вы не сочтете меня неблагодарной особой, но, когда говорите о благодеяниях, мое сердце готово разорваться в груди.

– Китти, прошу вас! Не теряйте хладнокровия, – сказал преподобный Хью.

– Да вы просто не желаете меня понять! – перешла на крик девушка. – Вы то и дело судачите о его огромном состоянии! Все об этом только и болтают, но лично у меня нет ни малейшего повода верить таким россказням! Вы говорите о благородстве моего опекуна, взявшего меня на воспитание, но при том все эти годы я не имела ни малейшего повода почувствовать его благородство и великодушие… Нет, Хью, не пытайтесь меня переубедить! Спросите бедную мисс Фишгард, сколько он платил ей за мое образование! Спросите ее, на какие уловки она пускается, чтобы я не ходила, словно нищенка, в совершенном тряпье! Ладно, не в тряпье, но только взгляните на вот этот мой наряд!

Из трех джентльменов лишь лорд Биденден признал справедливость ее упреков.

– Вы прекрасно выглядите в этом наряде, Китти, могу вас заверить, – сказал преподобный Хью. – Платье у вас очень опрятное и смотрится весьма прилично…

– Я не хочу выглядеть прилично и опрятно ! – перебила его Китти. Щеки ее пылали, а глаза горели внутренним огнем. – Я хочу щеголять в элегантных платьях, сделать себе прическу по последней моде, посещать балы, рауты, оперу и театры, а не походить на замарашку.

И вновь лишь лорд Биденден в полной мере понял чувства, бурлящие в ее сердце.

– Вы абсолютно правы, – произнес он. – Никогда не понимал, почему дедушка держит вас здесь взаперти. Вы даже ни разу нигде не бывали.

– Совершенно верно, – согласился с братом священник. – Я часто говорил вашему опекуну, что он должен делать вам определенные поблажки и позволять невинные развлечения. Боюсь, предрассудки накрепко укоренились в его голове. Зря я тешил свое самолюбие мыслью, будто мои слова имеют на старика хоть какое-то влияние.

– Да уж, – хмыкнул лорд Биденден. – Ваша жизнь, Китти, будет такой же серой до тех пор, пока вы живете под крышей этого дома. Несмотря на столь неподобающую форму предложения вашего опекуна, я советовал бы вам хорошенько все обдумать. Вы должны оценить все преимущества, предоставляемые законным браком. Вы станете уважаемой леди, хозяйкой чудесного дома, сможете покупать все, что вам заблагорассудится, вести такой образ жизни, который вам по душе… С вашей бережливостью, к которой вы приучены с детства, вы быстро в полной мере оцените роскошь новой для вас жизни. Пройдет немного времени, и вы сможете позволить себе все, что ни пожелает ваша душа, любую причуду.

Судя по тому, как священник надул губы, можно было понять, что он не в восторге от речи своего кузена.

– Я склонен считать, что Китти слишком благоразумная девушка, чтобы пускаться в разные расточительные безумства, – заметил он. – Я не пуританин, и мне вполне понятно ее желание избавиться от запретов, которые налагает на нее ипохондрический склад ума нашего двоюродного дедушки…

– Мне бы так хотелось пуститься в разные расточительные безумства, – задумчиво произнесла Китти.