Сьюзен Стивенс - Ночь полной свободы

– Я был женат.

Эмма не знала об этом, поэтому очень удивилась. Молчание затянулось, и она обрадовалась тому, что сидит. Меньше всего она ожидала услышать подобное признание. Казалось, ее сердце перестало биться. У нее пересохло в горле. Несмотря на пылающий огонь в камине, Эмма чувствовала холод и неопределенность. Все ее предположения насчет Лукаса оказались неверными. Лукас Марселос, человек, которого, как ей казалось, она знала, просто был результатом ее чрезмерно богатого воображения.

– Женат. – Произнеся это слово, она задалась вопросом, почему не думала, что Лукас мог быть женат.

– Моя жена погибла, – сказал он.

Уже во второй раз за несколько минут Эмма почувствовала, что ее мир переворачивается с ног на голову.

– Как это произошло?

– Она погибла вместе со своим любовником в автокатастрофе. – В голосе Лукаса не слышалось никаких эмоций.

Любовник? У жены Лукаса был любовник? Подобная ситуация казалась Эмме невероятной.

– Я был очень молод, – пояснил он. – Она тоже. Мы старались брать от жизни все. Я должен был держать мою сестренку подальше от них. Вот что меня мучает. Карина была маленькой девочкой, которую очаровала гламурная жена старшего брата, красивая и восхитительная, чей любовник был неосторожным и дерзким. Случайно погубив мою жену, он едва не убил и мою сестру. Он хвастался и гонял автомобиль, пока в нем были моя жена и Карина. Карина отделалась легкими порезами и ушибами, а моя жена и ее любовник погибли на месте.

Горечь в голосе Лукаса не удивила Эмму. Когда он умолк, она представила, как тогда развивались события, сцена за сценой. Когда полиция сообщила ей о гибели ее родителей, она нарисовала себе в мозгу такие образы, какие пугают ее до сих пор.

– Я никогда не прощу себе, что подверг свою сестру такой опасности, – сказал Лукас.

– Но это не твоя вина, Лукас.

– Это моя вина, – настаивал он, отходя от стены. – Мне не нужно было оказываться на месте происшествия для того, чтобы понять свою вину. Я толкнул свою жену в объятия другого мужчины. Если бы я проводил с ней больше времени, вместо того чтобы играть в поло и заниматься бизнесом, она не завела бы себе любовника. Но я был молод, самоуверен, и я забыл о ней. Она была молодая и красивая, и она хотела жить. Она не желала сидеть дома, ожидая, когда я вернусь. А с какой стати она должна была меня ждать? Я был не прав, Эмма. Я относился к своей жене как к собственности. Точно так же я относился к тебе, когда мы впервые встретились.

– Но рано или поздно тебе придется себя простить, Лукас.

– Как ты простила себя за смерть своих родителей? – спросил он.

Она не могла ответить на этот вопрос, не признавая, что всегда искала то, чего ей не хватало. Что могло бы спасти их задолго до того, как ее родители под действием наркотиков попали в автокатастрофу.

– От чувства вины не так легко избавиться. Я просто не хочу причинять боль кому-то еще. Но я почти заставил страдать тебя. – Он вглядывался в ее лицо. – Я думал, будто люблю свою жену, и я чувствовал себя преданным, когда она завела любовника, но теперь я знаю, что я ее не любил. То, что я к ней испытывал, было похоже на страсть подростка. Но к тебе я испытываю совсем другие чувства.

– Я сожалею о ее смерти, – тихо сказала Эмма, стараясь прийти в себя после откровений Лукаса.

Какое-то время стояла звенящая тишина.

– Мы не можем отвечать за поступки других людей, – наконец произнес Лукас, – но наши действия имеют последствия, как я это уже доказал. И я боюсь потерять тебя. Я боюсь повторить прежнюю ошибку. Мне еще никогда не было так страшно. – Он пристально смотрел в ее глаза.

Эмма встала и крепко взяла Лукаса за руки.

– Любовь ужасает. Ты испытываешь бурные эмоции, а потом понимаешь, что сильно привязался к объекту своей любви. Но ты не уверен, что он чувствует к тебе. Вот это страшно. Это все равно что ходить по канату без страховки. Но ты должен рискнуть, иначе не узнаешь, что испытывает к тебе любимый человек. – Она умолкла, чтобы перевести дыхание. – Я люблю тебя всем сердцем. Вот так. Я это сказала. Я ничего не могу с собой поделать. Я не могу молчать об этом.

Лукас что-то сказал по-португальски. Его голос был приглушенным, потому что он уткнулся носом в плечо Эммы. Она запустила пальцы в его волосы, крепко удерживая его голову. Они несколько минут стояли и молчали, понимая, что, возможно, отныне не будут одиноки.

– Переведи, что ты сказал, – прошептала она.

Подняв голову, Лукас посмотрел в ее глаза:

– Боже, спасибо за то, что ты послал мне Эмму.

Его сердце переполнялось любовью к Эмме. Он любил ее за то, что она сделала его жизнь осмысленной. Он мечтал, чтобы такая женщина, как Эмма, была рядом с ним. Именно такая женщина будет бороться за своих детей и защищать их до своего последнего вздоха. Лукас потратил слишком много времени, думая о мести. Но мстить было некому – все участники катастрофы оказались мертвы. Вероятно, он позволял своему прошлому влиять на каждое свое решение. Но теперь пора двигаться вперед, не оглядываясь на былые времена.

– Что ты делаешь? – спросила Эмма, когда он встал перед ней на колени.

– Я смиренно прошу тебя стать моей женой, – ответил Лукас.

– Смиренно? – сказала она, выгнув бровь.

– Я сейчас максимально смиренен.

Улыбка осветила ее лицо.

– Значит, ты понятия не имеешь о смирении. – Она помолчала какое-то время, пока они смотрели друг на друга, а потом нахмурилась и сказала: – Ты говоришь серьезно?

– Я еще никогда не был так серьезен, – признался он.

Поджав губы, она улыбнулась и покачала головой:

– Почему ты выглядишь как плохой мальчик, когда говоришь такие прекрасные слова?

Он запрокинул голову и сокрушенно признался:

– Это моя характерная черта.

– В таком случае…

Опустившись на колени, Эмма протянула ему руку, и он зажал ее между ладонями.

– Сейчас мне еще страшнее, – произнесла она.

– Тебе? Страшно?

– Ну… – Она усмехнулась. – Может быть, я чуть-чуть опасаюсь того, во что ввязываюсь.

– Мне в два раза страшнее, – сухо ответил он.

– Любовь была чуждым и страшным понятием и для меня тоже, – призналась она. – Причем долго. Благодаря своему странному и непонятному мне прошлому, я стала такой же настороженной, как ты. Но я уверена в своих чувствах к тебе. А то, что я испытываю к нашему ребенку, одно из самых великолепных и неизбежных эмоций в жизни. Они завладели мной и будут со мной вечно. Любовь лечит и ранит, она придает жизни острые ощущения. И я хочу жить полноценной жизнью.

– Так ты согласна?

– По-моему, ты простоял на коленях достаточно долго, – поддразнила она его. – Да. Тебе отвечает согласием самая счастливая женщина на свете.