Хорхе Молист - Хранитель секретов Борджиа

Жоан, сидя верхом, был целиком поглощен зрелищем кортежа, когда вдруг почувствовал, что кто-то касается его спины. Он обернулся, одновременно ухватившись за рукоятку оружия, и увидел улыбающееся лицо своего зятя Педро Хуглара. Он также был верхом на лошади, а вид его свидетельствовал о том, что ему пришлось проделать неблизкий путь.

– В лавке мне сказали, что вы здесь, – вместо приветствия произнес он.

И Жоан, даже не спешившись, обнял его. Он был счастлив видеть Педро.

– Мы благополучно добрались и уже в Неаполе узнали о смерти Папы, – рассказывал Педро за едой. – Первое время мы расположились в доме ваших тестя и тещи и в доме Антонелло. А затем сами сняли дом, и все чувствуют себя там хорошо.

– Как же я рад, – ответил Жоан. – А на нас пытались напасть, но мы отбились и до сих пор ничего больше не произошло. Я надеюсь, что Папой будет провозглашен человек, хорошо относящийся к Борджиа, и что мы снова сможем зажить нормальной жизнью. Тогда семья вернется и мы снова будем счастливы, как и раньше.

– Меня прислали с миссией убедить вас вернуться вместе со мной, – сказал Педро. – Оставьте лавку на Паоло – он сможет защитить ее – и поедем завтра вместе в Неаполь.

– Если я уеду, оставив без борьбы все наши достижения, то мы все потеряем. Кроме того, я чувствую, что по-прежнему связан долгом верности с каталонцами .

– Мы же только что видели, как они покидали Рим.

– Они вернутся, когда будет провозглашен новый понтифик.

Педро озабоченно покачал головой, и они продолжили есть в молчании.

– Если вы останетесь, я буду рядом с вами, – произнес арагонец через некоторое время. – Я не брошу вас, и, если понадобится, мой меч займет свое место рядом с вашим.

– Спасибо, Педро, – прошептал Жоан взволнованно.

Тем вечером Жоан с нежностью читал и перечитывал присланные Анной письма. А также письма сестры, матери и Антонелло. Все настаивали на том, чтобы он приехал в Неаполь, по крайней мере на то время, пока будет существовать опасность. Большую часть ночи Жоан провел за написанием ответных посланий.

«Иннико д’Авалос, возможно, ошибается, – писал он жене, предварительно сказав о своей любви к ней. – Пожалуйста, поймите меня. Если я брошу без борьбы все то, что нами было создано, если сбегу, не оказав помощи нуждающимся в ней друзьям, то окажусь трусом. Я не смогу больше смотреть вам в глаза и считать себя честным человеком».

Через несколько дней новый понтифик был возведен на папский престол под именем Пия XIII. Он благосклонно относился к сыну своего предшественника и тут же утвердил его ватиканским знаменосцем. Тогда Цезарь, который все еще не пришел в себя после болезни, вернулся в Рим с небольшим войском в пятьсот пехотинцев и сто пятьдесят кавалеристов, в большинстве своем испанцев. Основные силы его войска под командованием Микеля Корельи тем временем сражались против мятежников в Романье.

Но Великий Капитан, готовившийся к решающей битве против французов, приказал опубликовать в Риме указ от имени Католических королей, запрещавший всем испанцам продолжать службу под знаменами Цезаря и содержавший угрозы нежелательных для них последствий, если они ослушаются. По этой причине сотни каталонцев покинули герцога Романьи и влились в испанское войско, тем самым значительно ослабив ватиканские войска в Риме. Таким образом, Гонсало Фернандес де Кордова, укрепляя свое войско, намеренно ослаблял позиции Цезаря, который все еще сохранял свою принадлежность к французской знати, и препятствовал его присоединению к врагам Испании.

– Цезарь практически заперт в замке Сант-Анджело, – сообщил встревоженно Паоло. – Похоже, с ним осталось лишь около шестидесяти человек, и Орсини держат его в осаде. Он попытался ускользнуть вместе со своими людьми, но понес большие потери и вынужден был вернуться и засесть в замке. Позже он попытался покинуть его в одежде монаха, но был узнан и чуть не попал в плен.

– Город снова оказался в руках вооруженных формирований, хозяйничавших в нем практически всегда, – подтвердил Педро. – Новый Папа – старый и больной человек. Он не имеет власти.

– Если Микель Корелья не придет на помощь, с Цезарем будет покончено, – сказал Жоан. – И когда это произойдет, как бы хорошо мы ни защищали книжную лавку, это не будет иметь никакого значения: нас всех зарежут. Надо предупредить дона Микелетто. Я уверен, что он не в курсе того отчаянного положения, в котором находится Цезарь.

– Орсини контролируют все выезды из города. Они задержат любого гонца.

– А мы и не будем посылать гонца, – ответил Жоан. – Это будет Жулиано, племянник Паоло. Он самый смышленый из наших подмастерьев. Он работает в мастерской, в лавке его никто не видел, и Орсини не сочтут его одним из наших. Пусть он покинет город под тем предлогом, что хочет навестить своих родителей в деревне, потом купит коня за пределами Рима и сообщит обо всем дону Микелетто.

– Замечательная мысль! – воскликнул Паоло. – Я на сто процентов уверен в нем. У него обязательно все получится.

– Мы будем молиться, чтобы ему удалось это сделать, – сказал Педро. – Мы в такой же опасности, как Цезарь, а может, и в большей.

– Дон Жоан! – служанка с криком вбежала в лавку. Ее щеки полыхали румянцем, а головной платок упал на плечи. – Дон Жоан!

Прошло всего четыре дня с тех пор, как Жулиано отбыл из Рима, а Цезарь по-прежнему оставался в плену в замке Сант-Анджело.

– Что случилось?

– Там, на Кампо деи Фиори, собираются люди, – ответила она, задыхаясь. – Их больше сотни, они вооружены, некоторые защищены шлемами, нагрудниками и доспехами, закрывающими верхнюю часть тела. Это Орсини. Они выкрикивают лозунги против вас и книжной лавки. Они направляются сюда!

– К оружию! – вскричал Жоан. Он знал, что никто не придет ему на помощь.

Паоло приказал немедленно убрать столы с улицы и соорудить из них и мешков с песком баррикады, а Педро тем временем начал раздавать аркебузы. Жоан удостоверился в том, что все делается в соответствии с планом, и поднялся на самый верх вместе с двумя подмастерьями и переписчиком, которые несли ящики. Там находился скрипториум , зал для переписывания рукописей; в этом помещении были большие окна, дававшие много света. Жоан подошел к одному из ящиков и достал фальконет, маленькую бортовую пушку, спешно установил ее в окне, а затем тщательно и осторожно зарядил.

На улице уже слышались крики «Смерть каталонцам! », и, высунувшись из окна, Жоан увидел приближающуюся толпу, от рыка которой сжималось сердце. Людей было гораздо больше сотни, вопреки уверениям служанки, и Жоан подумал, что Орсини привлекли тех, кто не был занят на рынке, наверняка пообещав им возможность поживиться награбленным. Толпа подошла на безопасное расстояние и замедлила шаг, увидев, что в лавке их ожидали вооруженные люди. Жоан отметил, что за толпой двигались три повозки, которые толкали вперед несколько мужчин. Они собирались поджечь книжную лавку.