Кэт Кэнтрелл - Страх, разжигающий пламя

– Мы так волновались. – Мама пригладила волосы Джульетты так, как делала, когда та была совсем маленькой. – Звонили тебе на мобильный, но никто не брал трубку. Наконец-то мы смогли связаться с Элизой Орундел. Она сказала, что ты отправилась в романтическое путешествие с принцем. Мы с отцом не ожидали, что ты остановишь свой выбор на нем.

Элиза. Должно быть, король связался с ней, велел держать язык за зубами или рассказал какую-нибудь небылицу о том, как Джульетта решила дать своим отношениям второй шанс на живописном острове.

Король позаботился обо всем. Сделал так, чтобы у Элизы не возникло подозрений.

– Сама не ожидала от себя такого, – пробормотала Джульетта. – Очень жаль, что вы тревожились, но, как видите, со мной все в порядке.

Какая чудовищная ложь. Она скучала по безразличию, с которым прожила весь прошлый год. Все было лучше тех нечеловеческих мук, которые она испытывала сейчас.

Одновременно она захотела как можно быстрее связаться с Элизой и сказать, что ее компьютерный алгоритм – полная чушь. Она и Финн не были парой, им просто не суждено было быть вместе. Все к лучшему, едва ли их пути еще раз пересекутся.

Мама стояла на расстоянии вытянутой руки и смотрела на Джульетту поверх очков.

– Где ты была? Элиза просила нас не волноваться, но ты как сквозь землю провалилась. Как принц Алан?

Финн сказал, что она имела полное право рассказать родителям, что произошло на самом деле, словно действительно мог ей что-то запретить. Однако Джульетта была так опустошена праведным гневом, бурлившим в ее венах по дороге домой, что сейчас не смогла бы и слова сказать.

Сейчас она просто хотела побыть с семьей – людьми, которые любили ее, никогда не обманывали. Она не хотела подбрасывать дров в огонь своей памяти.

– Это долгая история. С ним все в порядке. Остальное расскажу как-нибудь после.

Колетта, самая младшая из дочерей, всплеснула руками:

– Так ты возвращаешься в Америку или остаешься дома?

– Пока я хочу побыть с вами. Совершенно не представляю, что делать дальше.

– А… – Ее лицо погрустнело. – Родители разрешили мне навестить тебя. Я думала, что ты возвращаешься.

Возможно, Джульетте не стоило так категорично заявлять о своих планах выйти замуж в Штатах. Конечно, когда она покидала Деламер, то и представить не могла, что вернется домой так скоро.

– Мы рады, что ты теперь дома. – Отец кинул предупреждающий взгляд на Колетту, приобнял старшую дочь одной рукой. – Оставайся с нами так долго, как пожелаешь. Нам нужно держаться вместе теперь, когда король объявил о том, что направляет войска в Альгедру.

Быстро же Финн перешел от слов к действиям. Наверняка ринулся во дворец, едва вертолет успел коснуться земли.

Отец хлопнул в ладоши:

– Мы организовываем акцию протеста, а ты – лучший стратег. Жаль, что у тебя не сложились отношения с принцем. Можно было привлечь его на нашу сторону.

Джульетта не верила своим ушам. Она была дома меньше часа, а родители уже говорят об очередной политической акции. Она тяжело опустилась на диван. Стоило признать: ее родители не лучше Финна.

– Я немного устала.

Неужели все вокруг от нее чего-то ждут?

– Ну, конечно, дорогая. Эдуард, хватит.

Джульетта с мамой переместились на кухню, где ее дожидалось все самое лучшее – свежие блинчики с фруктами и горячий черный кофе. Потому что Джульетта была ее любимой дочерью, вернувшейся домой после скитаний в чужой стране.

Семья действительно любила ее. Они были рады ее возвращению, а не тому, что теперь смогут заново направить энергию на борьбу против режима. Не все были такими, как Финн, не все хотели использовать ее.

До конца дня никто больше не произносил вслух слово «Альгедра». Джульетта стала понемногу расслабляться. Но когда она начала думать о том, как можно сорвать планы короля Лорана, ее стали одолевать воспоминания о Финне.

Еще несколько часов назад они лежали, обнявшись, на кровати. Она до сих пор чувствовала его запах на своей коже.

Посреди пламенной речи сестры, убеждающей родителей в необходимости уехать учиться в университет в Америку, Джульетта вскочила с места и быстро удалилась на второй этаж. Там она приняла горячий душ. Но самой обжигающей воде и густой пене было не под силу помочь ей. Она отчаянно терла кожу, пока та не покраснела. После она высушилась полотенцем и залезла в постель, укрывшись одеялом с головой. Только после этого она позволила себе заплакать.

Из-за чего она рыдала? Финн – человек, которому она никогда не должна была доверять. Раз за разом он предавал ее, руководствуясь своими собственными интересами – опорочить ее семью и разрушить идеалы, за которые они боролись.

Однако она то и дело вспоминала, какое ощутила облегчение, когда Финн достал ее из ледяной воды. Заботу и ласку, с которой он присматривал за ней, когда у нее была высокая температура. Блеск в его глазах, когда он признался, что все еще любит ее.

Стало быть, все это ложь.

Она почти не спала, а утром в ней проснулась жажда действий. Она была готова на все, чтобы навеки вычесть принца Алана из уравнения своей жизни. Принести так много неприятностей, сколько это было возможно.

Она нашла отца пьющим утренний кофе на кухне.

– Нужно обсудить нашу новую акцию.

На протяжении нескольких следующих дней Джульетта тратила всю свою энергию на то, чтобы превратить своих сестер, кузенов, тетушек, дядюшек и их многочисленных отпрысков в единый механизм для подготовки протеста. Даже самые маленькие представители Вильер раскрашивали флаеры, в то время как Джульетта руководила всем делом, получив прозвище «генерал Джульетта».

Первой ее целью был организованный протест, второй – голова короля. Фигурально выражаясь. Ее бы устроил более скромный исход – король должен отозвать войска и отказаться от дальнейшего вмешательства во внешние военные конфликты других стран. А потом у нее получится повлиять на закон об обязательной воинской повинности.

В их доме работа кипела весь день и всю ночь. Джульетта была по-настоящему счастлива – протест занимал все ее мысли и не давал ей отвлечься на что-то другое. Будучи занятой, она не считала дни до того момента, когда результат теста на беременность мог изменить весь привычный уклад ее жизни.

Ночью она делила постель с кузеном, сестрой или одной из многочисленных племянниц. Она не жаловалась, такое тесное соседство не давало ей возможности остаться одной. Наедине же с самой собой она не могла справиться. Непрошеные слезы то и дело начинали стекать по щекам.

Как-то после обеда она ругалась по телефону с представителем городской администрации, который не хотел давать согласие на проведение их акции, когда в комнату вошла Гертруда. Пятилетняя малышка с нескрываемой гордостью протянула ей небольшую коричневую коробку.