Чарлин Сэндс - Королевское искушение

– Я сумела добиться трехмесячного отпуска. Подумываю перебираться в Европу. За границей живет много американских коллекционеров, которым могут понадобиться мои услуги. Но я не все еще продумала.

– Не торопись, милая. Я хочу, чтобы ты была счастлива, независимо от того, что выберешь.

– О’кей. Спасибо.

– Я тут подумал, как насчет рождественской свадьбы?

– Рождественская свадьба?

Она представила пышные венки из остролиста, ярко-красные пуансеттии и электрические гирлянды, украшающие дворец.

– Звучит божественно! Но осталось менее двух месяцев!

Жениху не терпится сделать ее своей женой. Она не жаловалась, но голова шла кругом. Ей столько нужно всего сделать!

– Мы все успеем, Порция.

– Ладно-ладно! Хорошо! – улыбнулась она. Идея слишком соблазнительная, чтобы от нее отказаться.

– Пусть будет рождественская свадьба.

– Я люблю тебя, Порция.

– И я тебя, Хуан-Карлос.

В доме престарелых пахло хозяйственным мылом и средствами для дезинфекции. Бабушка Маргарита недаром твердила: «Запахи старости слишком сильны, чтобы их скрыть».

Когда-то она считалась умной женщиной. Но теперь Порция не всегда знала, что найдет на нее при следующем визите. Временами наступало просветление. Но иногда Маргарита словно проваливалась в темную дыру и не знала, как выбраться.

Однако на этот раз, просунув голову в дверь, Порция увидела жизнерадостные стены цвета лютика и свежие цветы. Бабушка сидела в кресле, читая триллер. Хороший знак.

– Привет, бабушка. Это я, Порция.

Бабушка посмотрела на нее поверх толстых стекол очков и немного поколебалась.

– Порция?

– Да, это я.

– Заходи, дорогая, – улыбнулась старушка и положила книгу на колени. – Как мило, что ты приехала.

Слава богу! У бабушки хорошее настроение. Может, сейчас удастся получить информацию о королевском доме Линдстром, которую больше нигде не смогла найти? Она использовала все источники, включая газетные архивы, но не нашла ничего, что очень странно. В надежде, что бабушка Маргарита может пролить свет на тайны ее семьи, и привела ее сюда. Она сестра ее бабушки и до войны жила на родине.

– Как ты, бабушка?

– Не могу пожаловаться. Вернее, могла бы, но ничего хорошего это не даст. А ты прекрасна, как всегда.

Порция взяла ее руку и улыбнулась. У бабушки руки всегда мягкие и теплые. В девяносто три года она вполне здорова, если не считать артрита. Но ум постепенно слабел, что волновало Порцию.

– Ты тоже, бабушка Маргарита. Настоящая красавица.

Она всегда была милой и славной, сколько Порция помнила себя, но при этом задорной и вспыльчивой, не всегда ладила с сестрой Джоанной. Они вечно спорили, когда думали, что Порция не слышит. Девочка не знала, в чем дело, потому что, стоило ей войти в комнату, они обменивались негодующими взглядами, делая вид, что все прекрасно. Большую часть времени так и было. Порция скучала по родителям. Но никогда не сбрасывала со счетов любовь обеих бабушек.

– Бабушка, с тобой хорошо обращаются?

– Все в порядке, дорогая. Еда стала лучше. У нас новый повар, который не ворует. Увидишь. Останешься на ланч?

– Конечно! С удовольствием.

– Тогда я оденусь и мы спустимся в столовую.

– Бабушка, у меня хорошие новости. – Она подняла левую руку и пошевелила пальцами. – Я помолвлена.

Маргарита зажмурилась.

– С Джонни Валенте? Парень не оставлял тебя в покое, когда вы были моложе. Он никогда мне не нравился.

Джонни Валенте? Порция часто играла с ним в начальной школе, два десятилетия назад. Хулиган, прозвавший ее «Порция – полярная медведица» из-за белой кожи и светлых волос.

– Господи, нет, бабушка. Я никогда его не любила.

Она надеялась, что бабушка не впадает в привычный маразм.

– Я помолвлена с чудесным человеком, которого встретила, когда была в Алме.

– Что такое Алма?

– Прекрасная островная страна, недалеко от испанского побережья. Он только что коронован. Хуан-Карлос Салазар, король Монторо.

– Понимаю, – вздохнула бабушка.

Странная реакция Маргариты удивила ее.

– Тебе нравится мое кольцо?

– Да, оно сверкает. Но выглядит старым.

– Думаю, ему не менее пятидесяти лет. Это кольцо его матери. Он рано потерял семью.

– В автокастастрофе? Как твои родители?

– Да, именно так. У нас много общего.

В глазах бабушки застыла боль.

– Это так грустно!

Она попыталась встать.

– Пора идти на ланч, дорогая?

– Еще нет, бабушка.

Маргарита расслабилась.

– Бабушка, я хочу тебя кое о чем спросить. Это очень важно, так что, пожалуйста, постарайся сосредоточиться. Я выхожу за короля, и во время свадьбы необходимо соблюсти обычаи нашей страны. Не подскажешь, где найти информацию? Я ничего не знаю о правлении моей династии до войны.

Маргарита повесила голову.

– Бабушка, пожалуйста, попытайся вспомнить.

– Нет никаких обычаев.

– Но должны быть. Или ты забыла?

– Нет, дорогая, не забыла. Мы с Джоанной просто не хотели ничего говорить по этому поводу.

– О чем, бабушка?

Маргарита застыла.

– Не говори никому. Никому. Никому, – повторяла она.

– Даже мне, бабушка? О чем нужно молчать?

Маргарита смотрела прямо перед собой. Словно Порции здесь не было. Словно она вернулась в прошлое и вспоминала.

– Не говори Порции. Она не должна узнать правду.

– Что?

Порция пыталась осознать сказанное, но не могла.

– Какую правду я не должна знать?

Она схватила бабушку за руку, осторожно сжала.

– Бабушка, пожалуйста. Ты должна сказать мне.

Маргарита уставилась на нее.

– Ты не принцесса, – грустно прошептала Маргарита. – Наша семья никогда не правила в Сэмфорстенде. Твоя мать не была королевой, как и моя сестра Джоанна. Все это ложь.

Боже, у бабушки опять провал памяти.

– Но моя бабушка была королевой. Она растила меня. Я бы знала, если бы она не правила Сэмфорстендом.

Молчание.

– Бабушка Маргарита, пожалуйста!

– Ты права, дорогая. Ты знала бы. Не важно.

Быстрое согласие бабушки еще больше сбило с толку. Она начала вспоминать, что никогда не видела официальных документов, относящихся к правлению Линдстромов. Конечно, у них не было реальной власти, и она почти ничего не знала о своей родине. Об этом не говорили. Похоже, монархи обосновались в Соединенных Штатах как раз после Второй мировой войны.

– О боже, – пробормотала она, начиная дрожать. Слезы жгли глаза. – Ты сказала правду? Я не принцесса.

Взгляд бабушки, затуманенный печалью, смягчился.

– Мне так жаль, Порция, дорогая.

– Но как я могу этому поверить? Как это может быть правдой?

Может ли она доверять словам престарелой, страдающей маразмом женщины, которая то и дело теряет память?

– Существует дневник, – призналась Маргарита. – Джоанна вела тайный дневник.