Роберт Напп - Скрытая жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры… Жители Вечного города, о которых забыла история

Процессия рабов. Мужчин, женщин и детей ведут на невольничий рынок, где они будут проданы работорговцем Авлом Каприлием Тимофеем, который гордо хвастается своей профессией, презираемой даже его современниками, почему и поместил этот рельеф на своем надгробии. Амфиполис [Афиполи], Греция. ВСН 10 (1986): 513–530, рис. 6. Фото Жака Ружера любезно предоставлено Н. Дюшеном

Конечно, в трудах историков и прочей литературе элиты, а также в юридических документах о рабах говорится довольно часто. Обычно на их данных и основываются все дискуссии о древнем рабстве. Однако я стремлюсь понять внутренний мир рабов без предвзятого взгляда на них со стороны писателей-аристократов. Мне могут возразить, что можно вполне опереться на имеющиеся литературные труды и учитывать соответствующие взгляды аристократов, что и делают многие ученые. Но я предпринял своего рода эксперимент, целью которого является попытка нарисовать картину жизни рабов без использования сочинений элиты. И хотя я обращался к трактатам аристократов о сельском хозяйстве, к произведениям Петрония и Апулея, пытавшихся проникнуть во внутренний мир рабов, традиционные работы историков, биографов и авторов писем только изредка приводятся в моей работе.

Есть некоторая надежда «обнаружить голоса» рабов в христианской литературе, поскольку они принимали участие в религиозных обрядах раннего христианства и жили в общинах. В Евангелии имеются прямые упоминания о рабах, а также дается некоторое представление об их взглядах. В Новом Завете только в Первом послании апостола Петра упоминаются сведения об этом, но от лица самого раба, несмотря на всю риторику о том, что его «собратья» являются важной частью христианской общины; и если автор сам был рабом, то он это тщательно скрывает. Поздняя христианская литература тоже не дает нужных нам сведений. Так что как в христианской, так и в языческой литературе отыскать «голос раба» крайне сложно.

В толкованиях снов и астрологических гаданиях затрагиваются вопросы, связанные с сексуальными отношениями рабов и их бегством от хозяев. В баснях, хотя они применимы к людям разных слоев общества, также выражены взгляды и поведение, присущие рабам. Но вызывает удивление тот факт, что в других видах народного творчества – поговорках и пословицах – практически ничего не говорится о рабстве. Причина этого до сих пор непонятна.

Еще одним источником изучения жизни рабов являются надписи на их надгробиях, обычно весьма краткие. Они дают ценную возможность заглянуть во внутренний мир этих людей; и я очень часто привожу такого рода информацию. Других археологических сведений о жизни рабов совсем немного, а те, что дошли до нас, мало чем интересны. В отличие от таких предметов материальной культуры расшифрованные тексты египетских папирусов, содержащие демографические и исторические сведения, представляют собой весьма ценный источник исследования рассматриваемой нами темы.

Демографические сведения о рабах помогают понять, как формировалось их мировоззрение. В сельском хозяйстве Римской империи рабский труд не был преобладающим, но широко использовался в крупных землевладениях, преимущественно в Италии и на Сицилии; кроме того, большое количество невольников работало в городских хозяйствах. Хотя в различных регионах ситуация разнилась, в целом по империи из семи домохозяйств только одно имело рабов, причем большинство из них принадлежало аристократии и использовалось не на сельскохозяйственных работах и в торговле, а трудилось в домах своих хозяев. Множество семей не могло позволить себе иметь рабов или сделать их труд экономически выгодным. Как указал Аристотель, «поскольку у бедняков нет рабов, они вынуждены использовать труд своих жен и детей для тех работ, которые обычно выполняют рабы» (Политика, 5.1323А). Предположительно рабы составляли около 15 % от общего количества населения всей империи, а во многих местах – еще меньше. Это важно помнить, рассматривая положение рабов в античном обществе. Численность и значимость их труда варьировались в зависимости от места проживания. Зачастую их существование было ужасным, но в некоторых местах рабы имели меньше запретов, меньше угнетались и меньше бедствовали, чем, например, в городах, где общество не могло обходиться без их большого количества.

Важно знать, что внешне и по языку невольники практически не отличались от свободнорожденных. Рабов с другим цветом кожи и чертами лица имелось немного, хотя попадались те, кого привезли из Африки, и германцы, для которых были характерны высокий рост и светлые волосы. Их внешность, речь, а также одежда, такая же, как у простых людей одинаковой с ними профессии или занятия, не позволяли отличить рабов от остального населения – если у них не было особого клейма или стрижки. Поэтому они, а еще больше вольноотпущенники легко и естественно общались в одной среде, и если раб убегал от хозяина, то найти его оказывалось почти невозможно. Отсутствие физических и поведенческих различий позволяло рабам жить так же, как нижние слои общества. Подобное не допускалось ни в одном из рабовладельческих обществ, существовавших в истории.

Люди попадали в рабство различными путями. Основное количество невольников представляли собой захваченные в плен жители покоренных стран в процессе захватнических войн республики, но к эпохе Августа крупных войн почти не велось. Еще одним источником являлись потомки рабов. Дети рабов росли в рабстве. Свободнорожденные зачастую отказывались от нежелательного ребенка, и любой человек мог принять в свою семью и вырастить такого младенца; по римским законам, такой найденыш считался свободнорожденным, однако на самом деле если он рос в семье раба, то практически было невозможно доказать его «свободное» происхождение. Следовательно, численность рабов постоянно пополнялась и за счет таких найденышей.

Четвертым основным, хотя не менее существенным источником стало обращение в рабство взрослых людей. Это могли быть захваченные на войне пленники, но чаще жертвы разбойников и пиратов, которые похищали путников и других беззащитных людей, нападая на небольшие города и поселения в сельской местности. Августин Тианский свидетельствует об ужасе их внезапных набегов на свободное население отдаленных поселений как внутри, так и за границами империи: «Так велико в африканской провинции количество тех, кого попросту называют „рабами“, что они практически оставляют провинцию безлюдной, уводя людей, чтобы продать их за морем, – и почти все они являются свободными людьми. Ибо очень мало из них проданы родителями – и они продаются не в ученичество на 25 лет, как разрешается римским законом, а как настоящие рабы. Работорговцы лишь в редких случаях покупают рабов у их хозяев. Кроме того, из-за этого множества рабов толпа предателей и похитителей людей настолько вышла из-под контроля, что целыми ордами в устрашающей одежде воинов или варваров с дикими воплями они совершают набеги на отдаленные сельские поселения и силой угоняют людей, которых потом продают работорговцам» (Письмо, 10).