Линн Грэхем - Одержимый тобой

– Нет… нет, не бейте его больше. Хватит, он получил свое, – умоляюще просила Элла, пытаясь остановить Николая. Воспользовавшись паузой, Сайрус с окровавленным и распухшим от ударов лицом с трудом поднялся с пола и на заплетающихся ногах засеменил к двери.

– Он причинил тебе боль, – прорычал Николай сквозь стиснутые зубы и большими шагами устремился за убегающим врагом. Элла снова схватила его за руку, удерживая Николая, пока Сайрус не выскочил из дома.

Николай длинно и смачно выругался по-гречески.

– Я должен был тебя предупредить, – обратился он к Элле.

– Вы просили меня не оставаться с ним наедине, но я не придала этому значения, – виновато ответила Элла.

– Его не раз обвиняли в жестоком обращении с женщинами, – сообщил Николай.

Заметив сочащуюся из костяшек пальцев Николая кровь, Элла воскликнула:

– Нужно промыть ваши ссадины, – и подтолкнула его к лестнице.

– Что произошло до того, как он напал на тебя?

– Он сделал мне предложение, а когда я отказала, он впал в ярость. Мне и в голову не могло прийти, что он видит во мне потенциальную жену.

Значит, Николай все-таки увел невесту у Сайруса из-под носа. Ему бы торжествовать, а он ничего не чувствовал. Да, он нанес удар по врагу, но и Элла пострадала. Не вмешайся он вовремя, она могла быть изнасилована, как его сестра. Тем не менее чувство вины тяжким бременем легло на сердце. Он должен был контролировать претворение в жизнь разработанного плана, но на каком-то этапе он проявил эгоизм и безрассудство, и Элла едва не поплатилась за это.

А сейчас она настойчиво предлагала свою помощь, будто это он был пострадавшей стороной. Будь он в другом настроении, он бы посмеялся над неуместностью ее сочувствия ему в данной ситуации. Но Николаю было не до смеха и не до торжества.

– Что он тебе сделал? – спросил Николай, распахивая дверь спальни.

– Он пытался поцеловать меня, я отвернулась, а он схватил меня за волосы. Клянусь, что он вырвал целый клок, – прошептала она, массируя саднящий череп. – Он распял меня на диване и попытался сорвать с меня одежду. Он оказался гораздо сильнее меня. Без вашей помощи я бы с ним не справилась. Спасибо.

– Не нужно меня благодарить, – с отвращением к себе сказал Николай. – Это полностью моя вина.

– Не понимаю, о чем вы, – сказала Элла, промокнув кровь и приложив к ранкам антисептическую салфетку. Элла все еще дрожала, не оправившись от шока после нападения Сайруса. Она не могла взять в толк, что на него нашло. Неужели он потерял разум от ярости? Он пытался содрать с нее джинсы, с содроганием вспомнила она. Его намерения не оставляли никаких сомнений.

– Поведение Сайруса не имеет к вам никакого отношения, – сказала Элла, стараясь успокоиться. – Это я продолжила с ним дружбу после смерти Пола. Мы много говорили с ним о Поле. Мне нужна была поддержка после смерти жениха.

Элла замолчала, пытаясь осмыслить то, что Сайрус рассказал ей о Поле. Ей вспомнились все терзавшие ее ранее сомнения относительно поведения Пола. Его уже не спросишь. Неужели она была так недогадлива относительно истинной причины его равнодушия к сексуальным отношениям с ней? Неужели она потратила четыре года жизни на отношения, у которых не было будущего? Эта мысль приводила ее в отчаяние.

– Надо было вызвать полицию, – все еще кипя от злости, процедил Николай, – пусть бы его арестовали за то, что он с тобой сделал.

– Но благодаря вашему вмешательству он ничего не успел сделать. Конечно, он до смерти меня напугал, но я не хочу вмешивать полицию. Он так помогал Полу, хотя сегодня заявил, что делал это только ради меня. Тем не менее я перед ним в долгу на всю жизнь, – дрожащим голосом прошептала Элла.

– Ты плачешь, – запоздало заметил Николай, почувствовав на руке ее слезинку.

– Нет, нет, – запротестовала Элла, быстро вытирая навернувшиеся на глаза слезы. – Вы правда думаете, что он мог сорвать с меня одежду и…

– Да, – твердо сказал Николай. Бережно подхватив ее на руки, он уложил Эллу в кровать. – Он давно тебя хотел, а твой отказ нанес удар по его самолюбию.

– А еще он сказал мне, что Пол был геем, – неожиданно для себя призналась она Николаю. – Он, может быть, прав, но я никогда уже не узнаю, почему Пол…

Николай понял, что хотела сказать Элла. Он глубоко вздохнул и произнес:

– Теперь это уже не важно. Сайрус мог придумать что угодно, чтобы очернить память Пола. Он определенно завидовал ему.

– Самое ужасное, что Сайрус говорил правду, а я была настолько глупа, что не видела очевидного. – Элла снова расплакалась, прислонившись к его плечу.

Николай совершенно растерялся. Обычно он бежал от плачущих женщин, как черт от ладана. Как поступить сейчас? Обнять ее? Но она сама к нему прижималась. Николай решил сменить тему.

– Десмон, управляющий баром, скончался от ожогов, – тихо сказал он, – мне позвонил его сын.

– Мне очень жаль, Николай, – с искренним сочувствием ответила Элла.

– Он был отличным парнем, – продолжил Николай, – опекал меня, когда я пришел работать в отель в восемнадцать лет.

– Каким ты был в восемнадцать лет? – спросила Элла, неожиданно для себя переходя на «ты».

Николая удивил вопрос. При чем здесь его восемнадцать лет? Женщины все-таки странные существа.

– Грубым, дерзким и нахальным, – прошептал он в ее волосы, вдыхая их чистый аромат. Николай почувствовал запах клубники, наверное, это ее шампунь, подумалось ему. Он погладил Эллу по волосам, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы, и ощутил, как напрягся его член. Это было очень некстати после недавнего инцидента с Сайрусом. Николай постарался подавить возбуждение.

Подняв голову, Элла посмотрела в худощавое, смуглое лицо Николая. Она увидела первобытный голод в его глазах цвета расплавленной карамели, опушенных густыми ресницами.

– У тебя красивые глаза, – призналась она, задрожав каждой клеточкой своего тела.

«Ну вот, начала с сексуальной ориентации Пола, спросила про мою юность, а закончила красивыми глазами, где логика?» – подумал Николай. Вот именно по этой причине он предпочитал заниматься с женщинами сексом, а не беседовать с ними.

– Я говорил о том, что умер Десмон, – вернулся Николай к первоначальной теме.

Бледное лицо Эллы загорелось от стыда.

– Да, прости меня, – пробормотала она.

– Семья была с ним в момент его ухода. Он очень дорожил близкими, – хрипло сказал Николай. По его глазам и голосу Элла вдруг поняла, что он очень эмоционален, хотя старается спрятать свои чувства за внешней сдержанностью.

– Хотя мне практически неизвестно, как живут нормальные семьи, – нехотя признался Николай.

Элла погладила его загорелое плечо. Кожа под ее пальцами была гладкой и горячей. Элла вздрогнула, смущенно ощущая, как налились ее груди и напряглись соски. Она полностью себя контролировала. И тем не менее всякий раз при взгляде на Николая у нее перехватывало дыхание при воспоминании о его поцелуях.