Лора Бекитт - Аромат лотоса (сборник)

© Лора Бекитт, 2010

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2010

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2010

© ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», г. Белгород, 2010

Романы «Девадаси» и «Верность любви», в которых волшебная сказка сочетается с трагической реальностью, посвящены Индии, многоликой и вместе с тем узнаваемой, как никакая другая страна. Жизнь ее народа полна противоречий и бед, и в то же время индийцы, как никто другой, умеют радоваться тому, что существуют на свете.

В одном из произведений повествуется о нелегкой судьбе девушек-девадаси, «жен бога», смыслом жизни которых становится танец, а еще – желание обрести простое женское счастье.

Подруги Амрита и Тара, первую из которых продали в храм родители, а вторая – подкидыш, счастливы и несчастны, свободны и несвободны. Они посвящены богу Шиве, и им запрещено выходить замуж за земных мужчин. Однако человеческое сердце живет по своим собственным законам, и девушкам суждено пройти через нелегкие испытания в борьбе за право любить и быть любимыми.

Другой роман рассказывает о французском дворянине, преданном своей возлюбленной и осужденном за преступление, которого он не совершал. Судьба забрасывает Анри де Лаваля в далекую страну, и он обретает надежду на будущее благодаря встрече с индийской девушкой Тулси, терзаемой совестью за собственный проступок – бегство от самосожжения после смерти мужа. Европейца и индианку, людей разных культур, воспитания и веры, сближает любовь – единственное, что способно преодолеть предрассудки, расстояние, время.

Две истории обретения трудного, но до боли желанного счастья – это истории свершения чуда вопреки козням судьбы, веры в то, что благородство души, трудолюбие и талант способны победить в любых обстоятельствах. Это мое признание в любви к стране, чей народ, несмотря на все невзгоды, поет, кружится в танце и смотрит в будущее с улыбкой, чья неповторимая красота навсегда берет сердце в плен.

В весенний день 1740 года, когда родилась Амрита, шел дождь, такой же унылый и серый, как жизнь бедняка.

Раму сидел на корточках под ветхим навесом, с которого бесконечным потоком лилась вода, и терпеливо ждал, когда ему позволят войти в хижину, откуда доносились душераздирающие крики его жены Гиты.

Когда голос роженицы смолк и на пороге появилась деревенская повитуха, мужчина с надеждой поднял глаза.

– Девочка, – сурово изрекла женщина, и Раму обреченно опустил плечи.

Седьмая дочь за тринадцать лет брака и ни одного мальчика: едва ли боги могли придумать более изощренное наказание! Вероятно, в одной из прежних жизней он совершил жестокое преступление, а быть может, когда-то в прошлом у него рождались одни сыновья.

Раму поднялся и направился в дом.

Здесь не было окон, и свет проникал через узкий дверной проем. Бамбуковые жерди на потолке закоптились, с них свисали лохмотья сажи. На земляном полу – несколько потертых циновок. У тлеющего очага – глиняные горшки. Пахло дымом и сыростью.

Гита лежала, вытянув руки вдоль тела, изможденная и безучастная. Поглядев на жену, Раму подумал о том, как сильно может изменить человека паутина житейских неурядиц. Когдато Гита была веселой, здоровой, красивой, она много смеялась, любила танцевать и петь.

Сейчас он видел перед собой постаревшую, угасшую, обессилевшую женщину.

– Я приношу тебе одни лишь несчастья, Раму, – подала голос жена. – Седьмая дочь! Уж лучше бы я умерла!

– Не говори глупостей, Гита. Лучше подумай о том, как мы ее назовем.

– Мне все равно, – сказала женщина и отвернулась к стене. – Я не хочу ее видеть!

– Зря ты так, – с укором промолвил Раму и посмотрел на новорожденную, которая лежала в изголовье матери.

Ничего особенного, девчонка как девчонка, кусок мяса, который будет расти, есть и пить, высасывая из измученных родителей последние соки. Иное дело, если бы родился мальчик! Сын, который поддерживает отца и мать при жизни и провожает их в последний путь, совершает обряды, обеспечивающие родителям беспрепятственный переход в следующее рождение. Недаром говорят, что в отличие от дочерей сыновья рождаются не из чрева, а из сердца!

Выйдя из дома, Раму увидел во дворе деревенского астролога, старика по имени Бхадра, и развел руками. Тот мог бы не приходить в дом бедного шудры [1], над которым в седьмой раз посмеялась судьба.

– Знаю, Раму! – поспешно произнес Бхадра, поднимая ладони. – Я хочу сказать, что твоя дочь родилась под счастливой звездой. Ее ждет необычная жизнь. Она будет красива, богата, умна. Вдобавок боги наградили ее редкостным даром.

– Каким?

– Время покажет, – уклончиво ответил астролог.

Раму невольно поднял глаза. Дождь закончился, но небо было затянуто серой пеленой. Какие звезды способен разглядеть на пасмурном небе старый обманщик Бхадра?

С другой стороны, он был рад и такому утешению и безропотно протянул старику рупию.

Вскоре дочери, которых на время родов матери отослали к соседям, вернулись домой и хижина наполнилась детскими голосами. Сестры тоже не уделили малышке внимания: они давно привыкли к тому, что каждый год их становится на одну больше.

Ночью Гита осторожно поднялась с циновки, взяла новорожденную и тихо вышла из дома.

Дул прохладный ветер. Деревенские улицы тонули в темноте; лишь в некоторых хижинах мелькали тусклые огоньки. Небо очистилось, и луна освещала джунгли призрачным голубоватым сиянием. Раскидистые кроны деревьев приняли нереальные, причудливые очертания.

Мало кто осмеливался покидать деревню в тот час, когда в джунглях пробуждалась таинственная ночная жизнь, однако Гита бесстрашно открыла ворота и быстро пошла по направлению к мрачной чаще.

Извилистая тропинка едва угадывалась в густых зарослях. Порой жгуты лиан цеплялись за плечи, задевали лицо, и Гита нетерпеливо отстраняла их рукой.

Кругом трещали цикады, перекликались ночные птицы. Сквозь узоры листвы пробивалось сияние сверкающей россыпи звезд.

Женщина не испытывала страха ни перед тем, что собиралась сделать, ни перед собственной гибелью. Если на нее нападет дикий зверь, она будет избавлена от бремени жизни, в которой так много забот и так мало радости. Что касается другого…

Гита была далеко не единственной, кто поступал подобным образом. Соседям можно сказать, что ребенок умер. Никто ничего не заподозрит, а если заподозрит, то не осудит. Выдать замуж семь дочерей, семь раз приготовить приданое под силу лишь богачу из высшей касты, но никак не бедному шудре!