Виктория Ван Тим - Любовь как в кино

– «Фосси», в четыре. Договорились. – Шейн делает шаг от стола, затем оборачивается и смотрит на мое платье. – Так, к сведению… э-э… я предпочитаю твои рабочие комбинезоны. Но мне ясно, почему Брэдли нравится это платье. – Хитрая улыбка играет на его губах.

Не говоря больше ни слова, он уходит, оставляя меня медленно истекать кровью от смущения. Роняю голову на руки. А-ах… чертово платье. Вот тебе и уверенная, собранная, готовая к работе.

В статус «Фейсбука» надо будет поставить смайлик. Только не смеющийся, а тот, что пускает пузыри, словно идет ко дну. Это в точности отражает мое состояние. Ничего смешного.

В «Фосси» подхожу к автомату регистрации подарков, набираю фамилию Рен и жду распечатку. Я еще не думала о регистрации подарков на свою помолвку. С моей удачей, когда придет время для помолвочной вечеринки, мама захочет устроить очередную вечеринку для Рен – в честь будущего ребенка. Мысль об этом причиняет боль.

Из автомата медленно ползет список. Просматриваю его: колыбелька из красного дерева, такой же столик для пеленания, специальное кресло для кормления младенца, вездеходная детская коляска… О чем она думает?

Поднимаю глаза и замечаю Шейна, идущего ко мне по главному проходу. Подождите-ка, что-то он рано. Прячусь за женщину, которая одной рукой катит коляску, а в другой держит своего карапуза. Это маленькая девочка с хорошенькими белыми локонами и круглыми щечками. Она машет мне пухлой ручкой, и я невольно ей улыбаюсь.

И тут же хмурюсь, внезапно обнаруживая рядом Шейна.

– Привет. Ты рано. Ты вроде говорил в четыре, так? Я еще даже не начинала.

Шейн смотрит на часы.

– Ах да, я освободился раньше, чем предполагал. Нет проблем. Помогу тебе. – Он идет между полками. – Когда ожидается ребенок?

– Э-э… не раньше весны, – подстраиваюсь под его шаг. Он что, так и будет со мной тут ходить? – Мой праздник в честь помолвки объединили с праздником в честь моей беременной невестки, так что теперь мы готовим для нее подарки.

В моем голосе невольно звучит обида.

Шейн озадаченно смотрит на меня.

– Погоди, ты вроде говорила, что твоя мама планировала праздник в честь помолвки? Почему они вдруг добавили сюда ребенка?

Мои щеки горят. Я забыла, что рассказала ему.

– М-м… Я, наверное, неправильно ее поняла. Телефон разъединился, и… – Отвожу глаза и тихо прибавляю: – Ну, понимаешь, я сама так додумала.

– Некоторые вещи никогда не меняются. – Шейн фыркает и трясет головой, потом оглядывается по сторонам. – Сейчас вернусь.

От его слов в груди разливается тепло. Шейн провел с моей семьей немало времени и понимает, каково мне. Он всегда занимал мою сторону. В этот момент я думаю, что родители с таким же успехом могли и не затевать вечеринку в честь помолвки. Пусть бы устраивали праздник только ради Рен. Все равно такое впечатление, что помолвку они пристегнули исключительно по обязанности. Как будто я какой-то незваный гость на особом событии Рен. Недостаточно хороша и не заслуживаю собственного праздника.

Обращаю внимание на столик-витрину с пинетками. Они вязаные, из шерсти, однако сделаны так, что похожи на миниатюрные настоящие ботинки. Когда я провожу по ним пальцами, унылая улыбка замирает на моем лице. Классные!.. Поднимаю взгляд и вижу, что Шейн подошел и наблюдает за мной.

– Такие крошечные, – умиляюсь я. – Можешь представить себе маленькие ножки и крохотулечные пальчики, которые в них влезут?

– Я много чего могу себе представить.

Я цепенею. Нежданная буря эмоций взрывается без предупреждения, захватывает меня в одно мгновение. Чтобы не встречаться с ним взглядом, смотрю на пинетки. На свои руки. На его руки.

Стоп.

– А зачем тебе сканеры?

В его глазах пляшут веселые искорки.

– Ну, у нас с тобой официальное соглашение. И это номер четыре по списку, так что я подумал…

– Что за номер четыре? – удивляюсь я. Но прежде чем достаю телефон проверить то письмо, он протягивает мне один из двух сканеров.

– Да, и если та девушка спросит, ты – Рен. – Он указывает головой вправо, где стоит работница «Фосси», которая смотрит на нас с любопытством.

По его лицу медленно расползается улыбка.

– Я – Рен? Я не могу регистрироваться вместо Рен! Она меня убьет. И откуда ты знаешь ее имя?

– Она вышла замуж за твоего брата, у них одна фамилия, так что…

Его сканер пищит.

Вытаращиваю глаза на предмет, который он просканировал. Огромный плюшевый монстр – не то свинья, не то гиппопотам, кислотных розового и зеленого цветов. О нет.

– Что ты делаешь? – Я морщусь в отвращении, рассматривая игрушку. – Ей такое не нужно.

В детской Рен определенно не будет места кислотным монстрам. Подхожу и отменяю сканирование.

Он сканирует заново.

Я убираю.

– Шейн, прекрати. Она ни за что не допустит такое в свою детскую.

Вновь отменяю сканирование и бросаю игрушку подальше, чтобы он до нее не дотянулся. Или я только что ее сосканировала?

Он сканирует все подряд. Я лихорадочно отменяю сканирование.

– Подожди, – встаю между его сканером и жутким покрывалом для колыбельки с точно такими же монстрами. – Я не хочу портить жене моего брата список подарков. И, уверена, такого эпизода нет в твоих фильмах.

Хотя… вообще-то, было в одном… Округляю глаза. «27 свадеб»?

Это ведь номер четыре, так? Они регистрировали вещицы, которые не понравились бы ее сестре. Но я не намерена так поступать с Рен. Не могу. Или могу? Мой собственный маленький монстр поднимает уродливую голову. Слышу голос Рен… «Ты ведь не хочешь, чтобы вид портили неухоженные кутикулы». «Угадай, что еще произойдет следующей весной».

Нет, я не могу испортить ей праздник независимо от того, насколько она испортила мой.

– Или это, или мы идем в бар, опрокинем несколько рюмашек и исполним песню «Бенни и Джетс». – Шейн приподнимает бровь и снова берется за сканер.

– Нет. Исключено!

После того эпизода персонажи оказались в постели… мы туда не идем.

Он наводит сканер на очередной ценник. Бип.

– Ладно, подожди. Стоп, – просматриваю регистрацию Рен, осененная новой идеей. – Как насчет того, чтобы просто добавить несколько предметов? Пару-тройку хороших вещей по разумным ценам?

Он проводит рукой по подбородку в притворном раздумье. Сощуренные глаза не отрываются от моих.

– Ладно. Давай. Это будет считаться.

Улыбаюсь с облегчением.

– Хорошо, а то я уже боялась, что ты заставишь меня конопатить бассейн с лебедями, – смеюсь я, вспомнив еще одну реплику из этого фильма.

– Девушка любит конопатить, – отзывается Шейн.

С трудом сдерживаю смех.

– Цитируешь «27 свадеб»? Неужели ты смотрел этот фильм?

Вообще-то, мне приятно, что он понимает, о чем я говорю.