Джон Толкин - Смерть Артура

Спустя два дня яростных боев, в одном из которых Гавейн был ранен, войска разошлись, причем сторона сэра Ланселота одерживала верх; и в ту пору к Артуру прибыл посланник из Рима с папскими буллами, повелевавшими под угрозой интердикта всей Англии принять назад свою королеву и примириться с сэром Ланселотом.

Ланселот сделал все, что было в его силах, чтобы выполнить повеление Папы. Он возвратил Гвиневеру королю; но холодную, неумолимую ненависть Гавейна превозмочь не мог. В конце концов он отправился в изгнание и покинул двор, горько сетуя, в пересказе Мэлори:

«О, благороднейшее христианское королевство, возлюбленное мною превыше всех королевств! В твоих пределах добыл я почти всю мою славу, но ныне, когда должен я вот так бесславно тебя покинуть, воистину мне жаль, что когда-то я прибыл сюда, откуда я столь позорно изгнан, незаслуженно и беспричинно! Но так уж изменчива судьба и безостановочно ее колесо, что нет в жизни постоянства».

На это отвечал Гавейн:

Знай, мы скоро последуем за тобою и обрушим крепчайший из твоих замков тебе на голову!

В строфической «Смерти Артура» Ланселот спросил, обезопасит ли он себя от преследования в своих собственных землях во Франции, но:

На том Ланселот попрощался с Гвиневерой, и поцеловал ее, и объявил «во всеуслышание»:

«А теперь посмотрим, найдется ли здесь кто-нибудь, кто осмелится сказать, что королева неверна господину моему королю Артуру? Пусть говорит, если посмеет». И с тем он подвел королеву к королю, а потом поклонился и вышел. ‹…› И пустился он в путь к замку Веселой Стражи, который он с тех пор всегда называл замком Печальной Стражи. Так покинул сэр Ланселот навсегда двор короля Артура.

Ланселот призвал к себе многих рыцарей, и они отплыли кораблем во Францию.

Сэр Ланселот был сыном короля Бана, что правил над городом и областью во Франции, которая в строфической «Смерти Артура» и у Мэлори названа Бенвик, а в романе «Mort Artu» – Беноик. Некоторые рыцари Круглого Стола приходились Ланселоту близкой родней, среди них – сэр Эктор Окраинный (его брат), сэр Лионель, сэр Борс Ганский и сэр Бламор Ганский (эти рыцари поименованы в «Гибели Артура», I.44–45 и в III.131–132). Так что изгнанники отправились в Бенвик; но, насколько мне известно, где он якобы находился, не установлено по сей день. Дойдя до этого момента в своем повествовании, Мэлори рассказывает, что они «отплыли в Бенвик; сейчас иные зовут его Байонна [ Bayan ], а иные – Бон [ Beawme ], откуда вино боанское». Но более нигде такой идентификации не приводится; а поскольку Бенвик – это со всей очевидностью порт, это никак не может быть Бон, который находится на расстоянии многих сотен миль от Атлантики; а если Bayan это Байонна, то это слишком далеко на юге.

Но где бы Бенвик ни находился, очень скоро король Артур и сэр Гавейн, вдохновитель всего предприятия, исполнили свою угрозу. Король «назначил сэра Мордреда главным управителем над всей Английской землей и под его началом оставил также королеву»; с огромным войском переправился через море и стал жечь и разорять земли сэра Ланселота. По-прежнему пытаясь уладить дело миром, – хотя его рыцари считали, что «ваша учтивость погубит нас всех», – Ланселот отправил к королю Артуру посольство, но вновь получил ответ, что король «рад был бы примириться с сэром Ланселотом, но сэр Гавейн до того не допустит». Гавейн же выехал к воротам осажденного Бенвика и прокричал вызов осажденным. Против него выступили сперва сэр Борс, затем сэр Лионель, но оба были повержены и получили тяжелые раны; так продолжалось до тех пор, пока Ланселот, хотя и крайне неохотно, не принял вызов.

Во всех рассказах об этой войне сэр Гавейн оказывается наделен особым «даром» или свойством, а именно: его мощь резко возрастала до полудня, а затем вновь шла на убыль. Когда же Ланселот понял, что происходит, он принялся уворачиваться туда и сюда и долго уклонялся от ударов сэра Гавейна, пока волшебная мощь не начала убывать, а тогда Ланселот обрушился на противника и тяжело его ранил. (Между прочим, в романе «Mort Artu» говорится, будто в то время, пока Гавейн поправлялся, Артур покинул осаду Бенвика и отправился в поход против Рима, в ходе которого был убит император Луций; Мэлори, разумеется, игнорирует это обстоятельство, поскольку он уже пересказал этот эпизод в повести о короле Артуре и императоре Луции). Когда же Гавейн вновь смог взять в руки оружие, история повторилась с тем же исходом, ибо Ланселот нанес ему удар по старой ране. Но даже тогда ненависть сэра Гавейна не утихла; но, пока он готовился к третьей попытке, из Англии прибыли вести, которые заставили Артура снять осаду Бенвика и вернуться домой. Оказывается, Мордред якобы получил письма с сообщением, что Артур пал в бою от руки Ланселота; тогда Мордред «созвал парламент» и короновался в Кентербери; и объявил, что намерен жениться на Гвиневере, назначил день свадьбы и стал готовиться к празднеству.

Притворившись, что якобы согласна на брак, Гвиневера бежала в Лондон и укрылась от Мордреда в Тауэре; и сколько бы Мордред его ни атаковал, захватить Тауэр так и не смог; и королева оставалась там. Артур же с большим флотом приближался к Дувру, где его и поджидал сэр Мордред.

Вот так, при том, что морская кампания короля Артура осталась в силе, предыстория радикально поменялась. Короля заставила покинуть Англию (не «Британию») любовь Ланселота и Гвиневеры, спровоцировавшая длинную череду причинно-следственных связей: от вторжения Агравейна и Мордреда до приговора Гвиневере к сожжению на костре, откуда ее спасает Ланселот, но убив при этом Гарета с Гахерисом, из-за чего привязанность Гавейна к Ланселоту сменяется беспощадной ненавистью, до изгнания сэра Ланселота и до карательной экспедиции против него во французские земли. Две различные традиции, представленные аллитерационной «Смертью Артура» и строфической «Смертью Артура», сходятся лишь в том эпизоде, когда к Артуру из-за моря приходят вести о том, что Мордред узурпировал власть над королевством.

Как будет видно впоследствии, во многих своих чертах третья песнь «Гибели Артура» заметно расходится с «Повестью о смерти Артура» Мэлори (равно как и со строфической «Смертью Артура») – а именно, в ней немало всего опущено. Ни словом не говорится о том, что гибель братьев Гавейна от руки Ланселота – это ключевой момент в развитии трагедии; и, безусловно, здесь отсутствует элемент, насущно-важный в старых версиях, – непримиримая ненависть Гавейна к Ланселоту, некогда его близкому другу. В Песни III Гавейн фигурирует только в виде описания (строки 29 и далее), намеренно и выигрышно противопоставленного предшествующему описанию Ланселота; упоминается также о его славе (III.177 и далее), в то время как Ланселот в Бенвике «за лиги морские / глядел да гадал, горюя один, / в смятении сердца». Но в повествовании он роли не играет вплоть до морской битвы по возвращении Артура. Правда, в Песни I Гавейн «грозно и веско» возражает против желания Артура призвать Ланселота и его подданных на помощь против Мордреда (I.190 и далее); но несогласие Гавейна, по-видимому, вызвано сомнением в преданности «рода Банова», и взвешенный тон его слов не имеет ничего общего с непримиримым гневом Гавейна из старых книг.