Елена Ананьева - Южное солнце – 4

Они кочевали по свету,
По свадьбочкам, похоронам,
Братание странное это
Никак не понять было нам.

Владельцы их, пьющие оба,
Русак и галутный еврей,
Толстяк и, как спичка, худоба,
Совсем непохожи, ей-ей.

Что общего у музыкантов,
Запойная к музыке страсть?
А может сдружились таланты,
Чтоб в жизни совсем не пропасть.

Скитались, порой голодали,
Довольствуясь скудной едой,
И горькое зелье вкушали
Из кружки заветной одной.

Их знали в деревнях и селах,
И в дальних глухих хуторах.
Один был с усмешкой веселой,
Другой – с вечной грустью в глазах.

Но все в нашей жизни так зыбко,
А к музыке злоба глуха.
Сгорела в Освенциме скрипка,
Гармошку порвал вертухай.

Есть такая профессия – воры.
Те, кто поднаторел в ремесле,
Обойдут все замки и заборы,
Позаботятся о барахле.
Было вашим, а станет не вашим,
Примененье любому найдут.
Мне сказал старый вор дядя Паша,
Что любители больше крадут.
Искусства волшебный магнит
Можно ноты не знать, их названья забыть,
Но от музыки горестно плакать,
И умерить до благ неуемную прыть,
И влюбиться в весеннюю слякоть.

Досконально не зная, все же понять,
Что в родстве все живое на свете.
Нашу жизнь освещает звезд мирная рать,
Взгляд Джоконды на старом портрете.

Мы стремимся, порою, не зная к чему,
Жизнь волной океанской качает,
Целей мелких не счесть, не решить самому,
Что важнее, и выбор случаен.

Помоги нам искусства волшебный магнит
Притяженьем высокого чувства,
Чтоб проснулась надежда, что нас сохранит
Встреча с миром святого искусства.

Каплет дождик…
Каплет дождик, словно слезки,
По ушедшей по весне,
Это только отголоски
Слез, пролившихся по мне.
Уходил я, умоляла:
«Что тебе далекий край?
Толь родного тебе мало,
Погоди, не уезжай!»
Я не мог уже остаться
И умчался за моря,
Вот такая доля, братцы,
Доля горькая моя.
Вспоминал я на чужбине
Ее милые глаза,
Грусть-тоска тотчас нахлынет
И покатится слеза.
Каплет дождик, словно слезки,
По ушедшей по весне.
Это только отголоски
Слез моих и слез по мне.
За столом
Мы с бульбы лупили «мундиры»,
Камсичку цепляли за хвост.
Луна недорезанным сыром
Не смела оставить свой пост.

Она нам в окошко светила
Намеком, что вечер уже,
Бутылка последняя стыла
В своём ледяном «гараже»

С ней снова продолжим «поездку»
За стареньким стертым столом,
Стихов золотую нарезку
Читаем, порою поем.

И в домике том деревенском
Мой добрый товарищ вдовец,
Тоскуя об образе женском
На фото глядит, как слепец.

Я может быть совсем не нужен небу,
Не нужен лесу и морской волне,
Цветам и птицам, и вину, и хлебу,
Но все они – нужны, бесспорно, мне.

Без них я – нем, я – человек без речи,
Я слеп без них, не мертв, но и не жив.
Природа входит в облик человечий,
Поймешь, кто ты, себя лишь с нее слив.

Птичка Божия поет,
Удивляется народ,
Не внимала фугам Баха,
Не читала Фейербаха,
Птичка Божия божественно поет.

Птичка Божия поет,
Так, что за душу берет.
Не учила ноты в классе,
Моцарт для нее не классик,