Антология - Большое собрание преданий, сказок и мифов западных славян

Однажды он услышал от своей новой мамочки о феях, которые ровно в полдень купаются в реке. И когда они купаются, складывают на берегу свои драгоценные украшения. Кто завладеет одним таким украшением, тот до самой смерти не узнает нужды.

Дробечек очень хотел отблагодарить этих людей за то, что они его приняли, хотя и сами были такими бедными. И он отправился к реке и стал ждать, когда придут феи и начнут купаться. Они пришли, сняли свои украшения, положили их на берег и стали купаться. Он осторожно подкрался к этим блестящим штучкам, схватил заколку и побежал к новому дому. Но феи это увидели, и та, чью заколку он утащил, побежала за ним.

– Попался! – закричала она ему, а он оглянулся, споткнулся и растянулся на земле. Фея его и правда догнала и забрала свое украшение.

Но Дробечек не сдавался. На следующий день он снова пришел к реке и стал ждать, когда придут феи. Они пришли, но только на этот раз на другой берег. Дробечек взял плоский камешек, толкнул его, вскочил на него и так попал к украшениям. На этот раз он взял застежку, украшенную драгоценными камнями, а потом вернулся назад так же, как попал туда. И побежал, побежал без оглядки, когда фея кричала ему, что он попался.

Прибежал он домой и спрятал застежку, чтобы фея не отняла ее.

Но вечером фея пришла к дверям избушки и стала просить, чтобы ей вернули ее драгоценность, без которой она не может появиться рядом с другими феями.

Пришлось Дробечку признаться и показать, где лежит драгоценность.

– Эта вещь нам ни к чему, – сказала хозяйка, – потому что она украдена. Вот, забери ее. Мы бедные, но порядочные и такими же умрем.

Фея их поблагодарила и на радостях наплакала им целую горку жемчужин.

– Вот вам, – сказала она, – возьмите. И знайте, мы не злые. А за сыном следите, ни одна фея не будет к нему хорошо относиться.

Дробечек все слышал, и ему было ужасно стыдно. С одной стороны, он принес в их дом счастье, потому что никто бы не оценил столь дорого порядочность этих бедняков так, как оценила их фея, но все-таки он никому в глаза не смел посмотреть.

И однажды ночью он снова вышел из дому, ушел и потерялся, исчез где-то на свете. На этот раз уже по-настоящему, потому что его вообще никто больше не встретил ни в долине, ни под горами, ни на вершине.

Жил-был один император, и захотел он увидеть, как живут его подданные. Позвал он в свой замок советников и спросил их:

– Как живут мои люди, довольны ли, не голодают?

– Белым хлебом швыряются, – солгали ему советники, и император был их уверениями весьма удовлетворен.

Но когда он выехал из ворот своего замка, под копыта его коня бросился оборванный человек. Он просил:

– Смилуйся, император, над своим народом. Дворяне нас притесняют. Нет в деревнях справедливости! – И заплакал.

Император захотел провозгласить справедливость. Он написал бедняку документ и послал его к своим чиновникам, которые вели дела дворян. Вскоре человек вернулся. Он опять ждал у ворот замка и пал на колени перед конем:

– Смилуйся, император, твои чиновники на стороне дворян!

Велел император советникам, чтобы навели они порядок, а бедняка послал домой. Вскоре советники объявили, что в стране установлена справедливость, и император им поверил. Но снова, уже в третий раз, появился бедняк и настойчиво просил:

– Выгони, государь, своих советников, они тебя обманывают. Иди сам к людям и увидишь, как нам плохо живется.

Император задумался, решил, что бедняк прав, и перестал верить советникам. Он решил сам во всем удостовериться.

Отправился он по городам и весям и глазам своим не поверил. Всюду нашел он горе и нищету. Подданные его тяжко трудились, а дворяне их тиранили. Народ жил в жестокой нищете. И стало императору жаль этих добрых людей, и сказал он, что наведет порядок. Поэтому он ездил по всей земле, смотрел, что и как, и на месте наказывал виновных. Господа боялись его, старались исправить свои ошибки, а вскоре принялись работать в поле, как бедняки, чтобы не постиг их императорский гнев. Они знали, что император больше всего не любил людей, которые ничего не делали и ни о чем не заботились.

В страну возвращался порядок.

Однажды император подошел к монастырю, над воротами которого была надпись:

«МЫ ЖИВЕМ ЗДЕСЬ БЕЗЗАБОТНО»

Посмотрел император по сторонам и увидел сплошную пустошь. Монахи сидели под каштаном и беседовали. Даже императора не заметили.

– Так-то вы живете беззаботно, а вокруг вашего монастыря земля сорняками заросла! – сказал им император и рассердился.

– А это ничего, – отвечали монахи, – крестьяне-то на что? Пусть работают на земле, а мы за них молимся, просим Господа Бога о благословении! Свои поля нам не нужны, нам все равно причитается десятина. – И монахи смеялись над удивленным иностранцем.

Разгневался император и сказал им, кто он. Монахи ужаснулись, пали на колени и умоляли, чтобы он простил их, приглашали его на трапезу.

– Трапезы не будет, – сказал император, – сами возделывайте свои поля, а я через год приду посмотреть, как тут дела идут. А потом вы дадите правильный ответ на мои три загадки, иначе я закрою монастырь и ваш орден запрещу.

Он загадал им три загадки и ушел.

Через год они должны были ему ответить о том, где находится центр земли, какова цена императора и что он подумал после разговора с монахами.

Монахи чувствовали себя совершенно несчастными. Они купили волов и плуги, одни пахали и работали на поле, а другие искали в ученых книгах ответы на вопросы императора. Но ни в одной книге на свете не говорилось о том, где центр земли, какова цена императора, не говоря уж о том, что нигде не были описаны государевы мысли. И пришла великая печаль в тот монастырь. Почтенные братья работали до изнеможения, и каждый уже думал, куда ему податься, когда император разгонит монастырь.

Тянется монах за плугом, погоняет волов, утирает пот и тяжело вздыхает на монастырском поле. А мимо идет цыган, остановился у поля и глаза протирает, хорошо ли он увидел, не показалось ли ему. Стоит цыган на дороге и качает головой:

– Как живу, не видал я еще Божьего слугу за плугом. Наверняка случилось что-то ужасное.

Поплевал цыган на руки, побежал за монахом, поздоровался по-христиански и говорит:

– Ой, почтенный отец, но такого, право слово, еще не бывало. Слуга Божий должен жить в монастыре и вместо плуга держать молитвенник и четки. Столько обездоленных бродит по свету, кто же помолится об их душах?

– Ты прав, сын мой, но настали злые времена, – вздохнул монах, утирая рукавом пот.

– Дайте плуг, я вспашу это поле за вас, – предложил цыган, хорошо зная, что его в монастыре никто не ждал. И в этом он не ошибался.