Уильям Моэм - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Знаю, — ответил Харенгер. — Она само совершенство. Без нее я бы пропал. И все-таки, как ни странно, я не очень люблю ее.

— Почему?

— Она немного раздражает меня. Понимаете, она не умеет разговаривать. Я не раз пытался с ней побеседовать. Она отвечает, когда я спрашиваю, но не больше. За четыре года она ни разу ничего не сказала сама. Я ровным счетом ничего о ней не знаю. Не знаю, нравлюсь ли я ей или она абсолютно безразлична ко мне. Она автомат. Я уважаю ее, ценю, доверяю ей. У нее все достоинства, какие только можно представить, и меня часто удивляет, что я абсолютно к ней равнодушен. Наверное, потому, что она полностью лишена обаяния.

На том разговор и кончился.

Через несколько дней после этого Ричард Харенгер ужинал один в клубе, потому что в тот день никуда не был зван, а у Причард был свободный вечер. Подошел мальчик-слуга и сказал, что звонили из дома — просили передать, что он ушел без ключей, и спрашивают, привезти их на такси или нет. Харенгер сунул руку в карман. Так и есть. Редкий случай, чтобы он забыл положить ключи, когда переодевался к обеду. Он собирался поиграть в бридж, но народу было мало и интересной игры не предвиделось. Он решил, что неплохо бы воспользоваться случаем и пойти посмотреть картину, о которой так много говорят, и велел передать, что через полчаса сам зайдет за ключами.

Он позвонил. Дверь открыла Причард с ключами в руках.

— Что вы здесь делаете, Причард? Сегодня же ваш свободный вечер.

— Да, сэр, но мне не хотелось выходить, и я сказала миссис Джедди, что она может уйти вместо меня.

— Надо выходить, когда есть возможность, — произнес он с присущей ему заботливостью. — Нехорошо сидеть все время взаперти.

— Я выхожу иногда, если нужно что принести или купить, но вечером я уж, наверное, целый месяц никуда не ходила.

— Да почему же?

— Не так уж интересно гулять одной, а сейчас у меня нет никого, с кем бы мне хотелось пойти.

— Время от времени нужно немного развлечься. Вам бы это совсем не повредило.

— Я как-то уже отвыкла от этого.

— Послушайте, я как раз иду в кино. Хотите пойти со мной?

Сказал он это просто по доброте, повинуясь мгновенному побуждению, и тут же пожалел о своих словах.

— Да, сэр, с удовольствием, — ответила Причард.

— Собирайтесь и наденьте шляпу.

— Сейчас, минутку.

Она исчезла, а он пошел в гостиную и закурил сигарету. Его немного забавляло то, что он сделал, пожалуй, ему это даже нравилось; приятно сделать кого-нибудь счастливым, когда это тебе почти ничего не стоит. Очень характерно для Причард, что она не выказала ни удивления, ни колебания. Она заставила его прождать пять минут, а когда вошла, он заметил, что она переоделась. На ней было синее платье, вероятно, из искусственного шелка, маленькая черная шляпка с синей заколкой и чернобурая лиса на шее. Он с облегчением отметил: она не выглядит ни убого, ни кричаще.

Если б их увидели, никому бы в голову не пришло, что это один из крупных чиновников министерства внутренних дел и его горничная.

— Простите, что заставила вас ждать, сэр.

— Пустяки, — любезно ответил он.

Он открыл парадную дверь и пропустил ее вперед. Он вспомнил анекдот о Людовике XIV и его придворном и отметил тот факт, что она, не раздумывая, прошла раньше его. Кинотеатр был близко, и они шли пешком. Он распространялся о погоде, состоянии дорог и Адольфе Гитлере. Она вставляла уместные реплики. Они попали как раз к началу мультфильма с Микки Маусом, и это привело их в хорошее настроение. За четыре года Ричард Харенгер, пожалуй, ни разу не видел, чтобы она улыбнулась; теперь же она, к огромному его удивлению, беспрерывно хохотала. Это доставило ему удовольствие. Потом начался фильм. Фильм был хороший, и они сидели, затаив дыхание. Достав портсигар, он машинально предложил Причард сигарету.

— Спасибо, сэр, — сказала она, взяв одну.

Он поднес ей спичку. Ее глаза были прикованы к экрану, и она едва ли отметила этот жест. Когда картина закончилась, они вместе с толпой вышли на улицу и пошли по направлению к дому. Был прекрасный звездный вечер.

— Вам понравилось? — спросил он.

— Еще как, сэр. Настоящее наслаждение.

У него возникла новая идея.

— Кстати, вы сегодня ужинали?

— Нет, сэр, некогда было.

— Так вы, должно быть, умираете с голоду?

— Когда придем, съем бутерброд с сыром, а потом сделаю себе чашку какао.

— Звучит довольно уныло.

В воздухе витало ощущение веселья, а прохожие, казалось, были в приподнятом настроении. «Ну что ж, назвался груздем — полезай в кузов», — подумал он и сказал:

— Послушайте, не хотите со мной где-нибудь поужинать?

— Если вам угодно, сэр.

— Идемте.

Он остановил такси. Он чувствовал себя очень щедрым, и нельзя сказать, что это ему не нравилось. Он назвал шоферу ресторан на Оксфорд-стрит: там весело и наверняка не встретишь знакомых, играет оркестр и танцуют. Причард должно понравиться. Когда они сели за столик, подошел официант.

— У них здесь неплохие дежурные ужины, — сказал он, решив, что это ей подойдет. — Мы такой и закажем. А что вы будете пить? Может, немного белого?

— Чего мне по-настоящему хочется, так это имбирного пива.

Себе Ричард Харенгер заказал виски с содовой. Она ела с завидным аппетитом, и хоть Харенгер не был голоден, он тоже стал есть, чтобы не смущать ее. Говорили они о фильме, благо это была самая подходящая тема. Его друзья были правы. Причард совсем недурна собой, и даже если кто и увидит их вместе, Харенгер, пожалуй, не будет против. Он изрядно позабавит друзей, когда расскажет им, как водил несравненную Причард в кино и как потом они вместе ужинали. С легкой улыбкой Причард следила за танцующими.

— Вы любите танцевать? — спросил он.

— Я очень увлекалась танцами, когда была девушкой. После замужества я, можно сказать, и не танцевала. Муж был немного ниже меня, а мне кажется, что красиво только тогда, когда мужчина выше. А скоро уж стану старой для танцев.

Ричард был безусловно выше своей горничной. Они будут смотреться совсем неплохо. Он любил танцевать и танцевал хорошо, но колебался, приглашать ли ее. Он не хотел ставить Причард в неловкое положение. Лучше не заходить слишком далеко. А впрочем, какая разница? У нее такая однообразная жизнь. Она человек разумный и если сочтет, что это неудобно, найдет благовидный предлог отказаться.

— Не хотите немного потанцевать, Причард? — спросил он, когда оркестр заиграл снова.

— Я совсем разучилась, сэр.

— Какое это имеет значение?

— Ну, если хотите, сэр, — невозмутимо сказала она, вставая. Она нисколько не робела, только боялась, что будет плохо слушаться его. Они прошли на площадку. Ричард обнаружил, что она очень хорошо танцует.