Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Оставив свет в коридоре, он прошел в библиотеку и зажег там люстру. Кроме разбитой стеклянной двери, через которую преступники выскочили из дома, опрокинув по пути столик, все осталось нетронутым. Картина, прикрывавшая стенной сейф, висела на своем месте.

Майкл вернулся в гостиную и оценил ущерб от стрельбы. Повреждений было немало. Он подумал, не вызвать ли полицию, но тогда Еве пришлось бы всю ночь отвечать на вопросы, а также объяснять, в кого именно она стреляла; Норман Брюстер прочитал бы ей лекцию о том, что неправомерное применение огнестрельного оружия является преступлением. Майкл решил не звонить в полицию. Не гася лампу, он устроился в кресле и попытался заснуть.

Ему казалось, что он не спал, но Еве пришлось трясти Майкла за плечо, чтобы разбудить его. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Утреннее солнце светило в окно. Ева была одета и казалась спокойной.

— Мне пора ехать в Берлингтон, — сообщила она, — надо привезти Бруно. Благодарю тебя, ты так бдительно охранял меня.

Ее иронический тон объяснялся тем, что Майкл проснулся далеко не сразу.

— Мне нужно до твоего ухода поговорить с тобой о происшедшем, — сказал он.

— Все очень просто, — спокойно произнесла она. — В дом забрались воры, и я их прогнала.

— Мне кажется, тебе не стоит впутывать в это дело полицию. В любом случае за стрельбу тебя по головке не погладят. Расспросам не будет конца.

Ева кивнула, словно она была учительницей, а он — учеником, подавшим разумную идею:

— Возможно, ты прав. Я уверена, они все равно никого не поймают. В прошлом году нас обворовали, но никто даже не был арестован. От полиции проку мало.

— Когда ты ушла спать, — сказал Майкл, — я заглянул в библиотеку. Насколько я могу судить, они ничего не утащили.

— Я напугала их прежде, чем они успели до чего-либо добраться. Трусихой, во всяком случае, — гордо заявила она, — меня не назовешь.

— Это верно. Но, — сухо добавил он, — одного выстрела было бы вполне достаточно.

— Я с радостью бы их убила, — сказала она.

— Ты едва не застрелила меня.

— Я считала, что ты в Нью-Йорке, — объяснила Ева. — Ты совершил глупость, не предупредив меня о своем приезде. Если бы ты пострадал, виноват был бы сам.

— Я раз десять громко назвал себя.

— Я тебя не слышала, — сказала Ева, глядя на него в упор. — Они подняли такой шум. — Она обвела комнату взглядом. — Придется наводить порядок.

— Если хочешь, — предложил Майкл, — я попрошу Хэба Элсуорта все отремонтировать. Он превосходный мастер, и на него можно положиться — если я его попрошу, он болтать не станет.

— Скажи ему, пусть придет завтра, когда я вернусь с Бруно, — сказала Ева. — Теперь мне надо объяснить все поварихе, не то она с криком убежит из дома, когда увидит, в каком состоянии находится эта комната, а потом ехать в Берлингтон. Тебе следует выспаться. Ты плохо выглядишь.

Она вышла из гостиной. Майкл услышал, как Ева, находясь на кухне, громко говорит что-то по-немецки тугоухой семидесятилетней служанке.

Перед уходом он оставил ключ от входной двери на столике в библиотеке. Майкл решил, что больше он ему не понадобится. Медленно идя по гравийной дороге, Майкл усомнился в том, что Ева не слышала его крика. Он вспомнил, что Ева даже не спросила его о поездке, о том, как перенес ее Андреас. Выйдя за ворота и приблизившись к машине, он увидел, что воры не тронули «порше». Он подрулил к коттеджу. Майкл машинально, по привычке, собрался вытащить из автомобиля свою сумку. Он уже схватил ее за ручку и приподнял, но тут же опустил. Зашел в коттедж, собрал остальные вещи и отнес их в машину. Если Ева Хеггенер нуждается в телохранителе, ей придется подыскать другого человека, подумал Майкл.

Он подъехал к конторе Элсуорта и рассказал подрядчику, что произошло.

— С миссис Хеггенер случилась истерика, она палила наобум, — объяснил он. — Надо кое-что залатать. Она не хочет, чтобы об этом знала полиция.

— Понимаю, — сказал Элсуорт. — Мой грузовик так и не нашли, но когда копам нечего делать, они приходят ко мне и пристают с вопросами о людях, которые работали у меня десять лет назад, будто я их помню. Я сделаю что смогу, Майкл, и буду держать язык за зубами.

— Спасибо, Хэб. Хорошо, что в городе есть такой человек, как ты.

— Меня упрашивают баллотироваться на должность мэра, — сообщил Элсуорт. — Черта с два.

Майкл засмеялся и сказал:

— Кстати, я уехал из коттеджа.

— Где ты теперь остановишься? В гостинице?

Если Элсуорт и связал стрельбу с уходом Майкла из коттеджа, он оставил свои подозрения при себе.

— Нет. Неделю-другую попутешествую по окрестностям — хочу дать отдых нервам. Я вернусь, когда придет время ехать за Хеггенером.

— Ежегодно в это время, — сказал Элсуорт, — меня охватывает зуд, желание куда-нибудь смотаться. Но я не могу. Мне надо работать, не то что некоторым счастливчикам. Желаю хорошо отдохнуть. До встречи.

— До встречи, — отозвался Майкл. Выйдя на улицу, он сел в машину, медленно пересек город и поехал по залитой солнечным светом дороге.

Майкл в одиночестве путешествовал по Вермонту, утром он вставал незадолго до начала работы подъемников, а когда их выключали, возвращался домой. Он катался на лыжах в пургу и в слякоть, по заснеженным и ледяным склонам; в конце дня Майкл садился в машину и спешил на новое место, там он останавливался в мотеле, проглатывал обед и, обессиленный, мгновенно засыпал. Он избегал людей и снимал с себя лыжный костюм лишь на время сна. По ночам ему ничего не снилось, он просыпался и, даже не посмотрев, какая за окном погода, как одержимый, уходил в горы, словно они были его заклятым врагом, которого можно одолеть только безжалостной, стремительной атакой.

За время недельного очистительного путешествия Сторз ни разу не упал, а в конце его, когда он, позвонив в Нью-Йорк, узнал, что Хеггенер готов вернуться домой, Майкл — во всяком случае, физически — чувствовал себя превосходно; лицо его так загорело и обветрилось, что он напоминал истощенного индейского воина, вернувшегося из тяжелого и длительного похода.

Он ехал всю ночь, чтобы рано утром забрать Хеггенера из клиники. Андреас ждал его в вестибюле, австриец выглядел хуже, чем неделю назад, — он не казался больным, но за семь дней кожа его побледнела.

— Господи, Майкл! — воскликнул Хеггенер, увидев Сторза. — Что вы с собой сделали? Вы сильно исхудали.

— Я устроил себе небольшие каникулы и провел их на лыжах, — пояснил Майкл, укладывая чемоданчик Хеггенера рядом со своими вещами, наваленными грудой.

— Какая погода в Грин-Холлоу?

— Не знаю, — ответил Майкл. — Я был в Стоу, Шугабуше, Мэд-Ривер, Биг-Бромли, еще кое-где.

Они сели в «порше» и поехали.