Томас Рид - Избранные произведения. Том II

В своих предположениях мистер Смизи, что называется, попал в точку — во всяком случае, относительно фляги с коньяком. Квеши проявил к ней такое внимание, что забыл про все остальное — не только про свои обязанности, но и вообще про все на свете. Не прошло и двадцати минут после того, как Смизи скрылся в лесу, а Квеши, уже успевший неоднократно поднести флягу к губам, пришел в такое состояние, что не хуже самого мистера Смизи принял бы любого стервятника за индюка.

«Живительная влага» оказывает на негра действие прямо противоположное тому, какое она оказывает на ирландца. Квеши не стал шумливым и буйным. Наоборот, его охватила приятная истома, и через пять минут после последнего глотка негритенок свернулся калачиком на траве и мгновенно заснул. Он спал так крепко, что не только не слышал выстрела мистера Смизи, но не проснулся бы, если бы даже над самым его ухом начали палить из десятка полевых орудий. Трудно сказать, сколько времени пролежал бы Квеши в этом пьяном полусне, если бы его не пробудил и отчасти не протрезвил дождь, обрушившийся, как холодный душ, на его голую спину.

Квеши успел все же соснуть часок до того, как разразился ливень. Может быть, поэтому коньяк уже утратил свою силу. Когда Квеши проснулся, он сообразил, что провинился, выпив коньяк молодого господина. Храбрость, внушенная ему «живительной влагой», успела испариться, и Квеши побаивался встречи с белым джентльменом. Он охотно уклонился бы от нее, но отлично понимал, что вернуться домой одному — значило бы навлечь на себя гнев мистера Вогана. Квеши не сомневался, что ему тут же всыплют десяток плетей.

По более зрелом размышлении Квеши пришел к выводу, что самым благоразумным будет дождаться возвращения мистера Смизи и придумать какую-нибудь историю в свое оправдание. Он скажет мистеру Смизи, что все время разыскивал его. А относительно коньяка, который он допил весь до капли, догадливый мальчишка придумал другую уловку. Она была подсказана ему случаем с кларетом. Квеши объяснит мистеру Смизи и уж заставит поверить своей выдумке, что он сам, то есть мистер Смизи, вытащил пробку из фляги и что коньяк постигла такая же печальная участь, как и бутылку с вином.

Придумав это убедительное оправдание, Квеши стал спокойно поджидать возвращения охотника. Мало-помалу небо прояснилось, вновь ярко засияло солнце, но мистер Смизи все не появлялся. Квеши охватило нетерпение, а затем и беспокойство. А вдруг англичанин заблудился в лесу? И что тогда сделают с ним, с проводником? Его непременно строго накажут. Бедняге уже чудился свист плетей…

Прождав еще некоторое время, Квеши не выдержал, пошел на поиски, не забыв прихватить пустую сумку, такую же пустую флягу и охотничий нож. Он видел, что мистер Смизи пошел к поляне, и отправился туда же. Но, оказавшись там, он растерялся. Он не имел ни малейшего понятия, куда теперь идти.

Подумав немного, он свернул вправо, к засохшему дереву, которое заметил издалека.

Квеши не случайно избрал это направление: ему почудилось, что оттуда слышится голос. Подойдя к сухому дереву поближе, Квеши заметил, что возле него на траве что-то блестит. Он остановился, решив, что это змея: негры с плантаций очень боятся змей. Но, вглядевшись повнимательнее, Квеши, к своему удивлению, увидел, что это блестит ружейный ствол. Подойдя еще ближе, он убедился, что это ружье молодого господина. Как оно здесь очутилось? Где сам охотник? Уж не случилось ли с ним чего-нибудь? Почему он бросил ружье? Что, если он застрелился? Или, может, кто-нибудь другой его застрелил?

В этот момент до слуха Квеши донеслись жуткие стоны, словно чья-то душа в муках расставалась с телом. Глухой голос, казалось, исходил из могилы.

Негритенок замер от ужаса, его черная кожа приобрела пепельно-серый оттенок. Он, конечно, пустился бы наутек, но его остановило одно соображение: вдруг это его зовет на помощь молодой господин, с которым стряслась беда? Если он покинет господина в беде, то будет наказан. Вопли слышались как будто из-за дерева. Может быть, охотник лежит раненый по ту сторону ствола?

Призвав на помощь все свое мужество, Квеши начал потихоньку обходить дерево. Он продвигался осторожно, еле ступая, зорко глядя себе под ноги. Вот он уже по ту сторону ствола. Квеши огляделся вокруг. Никого! Ни мертвых, ни раненых!

Стоны и крики раздавались совсем рядом. Но не мог же человек скрываться в листве лиан, обвивающих ствол дерева! А кустов вокруг не было. У Квеши хватило мужества заглянуть даже в листву. Никого!

Тут раздался новый стон, совсем над ухом перепуганного мальчугана. Стон был все такой же протяжный, унылый, идущий как будто со дна колодца.

И опять он доносился откуда-то из-за ствола. Но теперь он слышался с того места, которое только что покинул Квеши и где он ничего не заметил. Квеши пришло в голову, что, может быть, раненый переполз на другую сторону, пока он сам двигался в противоположном направлении. Он быстро повернул обратно, чтобы таинственное существо, издававшее стоны, не успело от него скрыться.

Дойдя до места, с которого он начал обход, Квеши оторопел. Ни души! Ружье лежит на прежнем месте. Никто его не касался. Ясно, что здесь никого не было.

И снова раздался все тот же голос. Но на сей раз это был отчаянный, пронзительный крик. Мальчуган задрожал от ужаса. Пот выступил у него на лбу и заструился по щекам крупными каплями, словно слезы. Но голос теперь больше походил на человеческий, и это несколько умерило страх Квеши. Нет, конечно, голос идет из-за ствола.

Квеши возобновил поиски.

Все еще уверенный в том, что существо, неведомо почему издающее крики, прячется от него за деревом, Квеши устремился вперед, полный решимости любой ценой нагнать его. Он начал кружить вокруг ствола, сперва рысцой, но, слыша время от времени стоны и крики как будто каждый раз с противоположной стороны, все ускорял бег и наконец помчался изо всей мочи. Он обежал таким образом вокруг дерева несколько раз, пока не убедился, что никто не мог все это время бежать впереди и остаться незамеченным.

Это соображение заставило Квеши остановиться как вкопанного. Значит, кричит не человек? Тогда кто же? Злой дух? Сам дьявол?

Квеши не выдержал.

— Дьявол! Юмбо! — завопил он, стуча зубами, и, вытаращив глаза, со всех ног бросился прочь от страшного места.

Мистер Смизи понуро брел за своим великаном-проводником. Кто бы узнал в этой жалкой, унылой фигуре щеголеватого, самоуверенного охотника, который еще сегодня утром покидал Горный Приют в таком отличном расположении духа! Настроение мистера Смизи было столь же плачевным, как и костюм. Смизи уже не пугал позор вернуться с пустым ягдташем. Он страшился другого унижения: как появиться в поместье в том виде, в каком он оказался после злополучного приключения?