Томас Рид - Избранные произведения. Том II

Путешественники остолбенели от ужаса, и Колхаун не составил исключения — он уже больше не пытался шутить.

Все взоры обратились на свинцовые тучи, заволакивающие небо, и на черные громады, которые приближались, казалось, для того, чтобы раздавить путников.

В эту гнетущую минуту вдруг раздался крик с противоположной стороны, и, хотя в нем слышалась тревога, он все же нес успокоение.

Обернувшись, путники увидели всадника, мчащегося к ним во весь опор.

Лошадь была черная, как сажа, такого же цвета был и всадник, не исключая лица. Но, несмотря на это, его узнали: это был тот самый незнакомец, по следу которого они ехали.

Девушка в карете первая узнала его.

— Вперед! — воскликнул незнакомец, приблизившись к каравану. — Вперед, вперед! Как можно скорее…

— Что это такое? — растерянно спросил плантатор, охваченный страхом. — Нам грозит опасность?

— Да. Я не ждал этого, когда оставил вас. Только достигнув реки, я увидел грозные признаки.

— Чего, сэр?

— Норда.

— Вы так называете бурю?

— Да.

— Я никогда не слыхал, что норд может быть опасен — разве только кораблям на море, — вмешался Колхаун. — Я, конечно, знаю, что он несет с собою пронизывающий холод, но…

— Не только холод, сэр. Он принесет кое-что похуже, если вы не поспешите укрыться от него… Мистер Пойндекстер, — обратился всадник к плантатору нетерпеливо и настойчиво, — вы и все ваши люди в опасности. Норд не всегда бывает страшен, но этот… Взгляните! Вы висите эти черные смерчи?

— Мы смотрим на них и не можем понять, что это такое…

— Это вестники бури, и сами по себе они не опасны. Но посмотрите вон туда… Видите ли вы эту черную тучу, заволакивающую небо?.. Вот чего вам надо бояться! Я не хочу пугать вас, но должен сказать, что она несет с собой смерть. Она движется сюда. Спасение только в быстроте. Поторопитесь, а то будет поздно. Через десять минут она будет здесь — и тогда… Скорее, сэр, умоляю вас! Прикажите вашим возницам погонять изо всех сил. Само небо велит вам!

Подчиняясь этим настойчивым требованиям, плантатор отдал распоряжение двигаться и гнать обоз с предельной скоростью.

Ужас, который обуял как животных, так и возниц, сделал излишним вмешательство кнутов.

Карета и всадники по-прежнему ехали впереди. Незнакомец держался позади, как бы охраняя караван.

Время от времени он натягивал поводья, оглядывался и каждый раз проявлял все большую тревогу.

Заметив это, плантатор подъехал к нему и спросил:

— Опасность еще не миновала?

— К сожалению, не могу вам сказать ничего утешительного. Я рассчитывал, что ветер переменит направление.

— Ветер? Я не замечаю никакого ветра.

— Не здесь. Вон там страшный ураган, и он несется прямо к нам… Боже мой, он приближается с невероятной быстротой! Вряд ли мы успеем пересечь выжженную прерию…

— Что же делать? — воскликнул плантатор в ужасе.

— Нельзя ли заставить ваших мулов бежать еще быстрее?

— Нет, они и так уже выбиваются из сил.

— В таком случае, я боюсь, что ураган настигнет нас…

Высказав это мрачное предположение, всадник обернулся еще раз и посмотрел на черные смерчи, как бы определяя скорость их движения.

Складки, которые обозначились вокруг его рта, выдали что-то более серьезное, чем недовольство.

— Да, уже поздно! — воскликнул он, вдруг прервав свои наблюдения. — Они движутся быстрее нас, гораздо быстрее… Нет надежды уйти от них!

— Боже мой, сэр! Разве опасность так велика? Неужели мы не можем ничего сделать, чтобы избежать ее? — спросил плантатор.

Незнакомец ответил не сразу. Несколько мгновений он молчал, как будто о чем-то напряженно думая, — он уже больше не смотрел на небо, взгляд его блуждал по фургонам.

— Неужели же нет никакой надежды? — повторил плантатор.

— Нет, есть! — радостно ответил всадник; казалось, какая-то счастливая мысль озарила его. — Надежда есть. Я не подумал об этом раньше. Нам не удастся уйти от бури, но избежать опасности мы можем. Быстрее, мистер Пойндекстер! Отдайте распоряжение вашим людям окутать головы лошадей и мулов, иначе животные будут ослеплены и взбесятся. Одеяла, платки — все годится. Когда это будет сделано, пусть все забираются в фургоны. Нужно только, чтобы навесы были плотно закрыты со всех сторон. О карете я позабочусь сам.

Сделав эти указания, всадник поскакал вперед, в то время как Пойндекстер с надсмотрщиком отдавали необходимые распоряжения возницам.

— Сударыня, — подъезжая к карете, сказал всадник со всей любезностью, какую позволяли обстоятельства, — вы должны задернуть все занавески. Ваш кучер пусть войдет в карету. И вы также, господа, — сказал он, обращаясь к Генри, Колхауну и только что подъехавшему Пойндекстеру. — Места всем хватит. Только скорее, умоляю вас! Не теряйте времени. Через несколько минут буря разразится над нами.

— А вы, сэр? — с искренней озабоченностью спросил плантатор человека, который столько сделал, чтобы избавить их от грозящей беды. — Как же вы?

— Обо мне не беспокойтесь: я знаю, что надвигается. Не впервые я встречаюсь с этим… Прячьтесь, прячьтесь, умоляю вас! Нельзя терять ни секунды. Вы слышите завывание? Скорее, пока на нас не налетела пылевая туча!

Плантатор и Генри быстро соскочили с лошадей и вошли в карету. Колхаун упрямо продолжал сидеть в седле. Почему он должен бояться какой-то воображаемой опасности, от которой не прячется этот человек в мексиканском костюме?

Незнакомец велел надсмотрщику залезть в ближайший фургон, чему тот беспрекословно повиновался. Теперь можно было подумать и о себе.

Молодой человек быстро развернул свое серапе — оно было прикреплено к седлу, — набросил его на голову лошади, обмотал концы вокруг ее шеи и завязал узлом. С не меньшей ловкостью он развязал свой шарф из китайского шелка и обтянул его вокруг шляпы, заткнув один конец за ленту, а другой спустив вниз, — таким образом, получилось нечто вроде шелкового забрала.

Прежде чем совсем закрыть лицо, он еще раз обернулся к карете и, к своему удивлению, увидел, что Колхаун все eщe сидит верхом на лошади. Поборов в себе невольную антипатию к этому человеку, незнакомец настойчиво сказал:

— Спрячьтесь же, сэр, умоляю вас! Иначе через десять минут вас не будет в живых.

Колхаун повиновался: признаки надвигающейся бури были слишком очевидны; с показной медлительностью он слез с седла и забрался в карету, под защиту плотно задернутых занавесок.

То, что произошло дальше, с трудом поддается описанию. Никто не видел зрелища разыгравшейся стихии, так как никто не смел взглянуть на него. Но, если бы кто-нибудь и осмелился, он все равно ничего не увидел бы. Через пять минут после того, как были обвязаны головы мулов, караван окутала кромешная тьма.