Томас Рид - Избранные произведения. Том II

— Сейчас они убегут, — сказал я на ухо Куджо, — скроются в одно мгновение, скроются, и тогда мое ружье не понадобится.

Как только они показались, я схватил ружье и положил его наготове у себя между коленями. Генрих и Франк также взялись за свои ружья.

Я думал, не подойти ли к ним поближе, как вдруг они, к великому нашему удивлению, вместо того, чтобы направиться в сторону леса, сделали еще несколько шагов вперед и снова остановились.

По-видимому, внимание наших неожиданных гостей привлекала повозка с ее громадным белым полотном. Они удивленными глазами смотрели на нее. Потом сделали еще несколько шагов вперед, снова остановились, опять ступили вперед и сделали новую остановку.

Так как повозка находилась на некотором расстоянии от того места, где мы сидели у костра, то, приближаясь к ней, оленям надо было пройти мимо нас. Их предводитель приблизился ко мне на расстояние ружейного выстрела. Я не хотел больше ждать. Я прицелился в бок, поближе к сердцу, и спустил курок. «Промахнулся!», — воскликнул я, видя, что все животные повернулись и пошли, как ни в чем не бывало.

Собаки, которых Куджо до сих пор держал, были отпущены и стали преследовать оленей.

Все они тотчас скрылись из виду, но еще какое-то время из леса доносилось шуршание листьев под копытами оленей и преследующих их собак.

Я не думал, чтобы собаки могли настигнуть их, и не расположен был следовать за ними. Но вдруг я услышал лай собак. Даже не лай, а яростный рев, они, по-видимому, вступили в драку с оленями.

Я схватил ружье Генриха и вместе с Куджо побежал по следу. При входе в лес я заметил, что листья покрыты кровью.

Тогда мы ускорили шаги. Я обогнал моего товарища, не столь ловкого, как я. Я мчался туда, откуда доносился лай собак, и скоро очутился возле них.

Олень стоял на коленях и защищался своими рогами, а одна из собак лежала, распростертая на земле, и выла от боли. Другая боролась с оленем и старалась схватить его сзади. Но он кружился, как веретено, и быстро поворачивал свои рога в ту сторону, откуда собиралась напасть на него собака.

Я боялся, чтобы олень не забодал пса, и поспешил ударить добычу ружейным прикладом, надеясь таким образом прикончить животное. Я ударил со всего размаха, целясь в голову; но промахнулся и, подавшись вперед, упал как раз между его ветвистыми рогами! Я выпустил из рук свое ружье, схватился за края рогов, стараясь хоть как-то спастись. Но было уже поздно. Олень поднялся на ноги и, сильно тряхнув головой, подбросил меня, и я упал на густой куст. Но во время падения я ухватился за ветки и не выпускал их из рук. Это и спасло меня.

Несколько мгновений я оставался без движения там, где я повис, наблюдая за тем, что происходило внизу.

Наконец появился Куджо, которого я оставил позади себя. Он растерянно смотрел на мое ружье и никак не мог понять, где же я. Я еле успел криком предупредить его об опасности. Олень сразу заметил его и, нагнув голову, ринулся на него со страшным ревом.

Я испугался за своего верного слугу и друга. При нем было большое индейское копье, которое он нашел на месте убийства наших спутников, но я не надеялся, чтобы он мог отразить такое внезапное нападение. Я подумал, что он остолбенел от страха. Но я ошибся насчет моего храброго Куджо. В тот момент, когда его отделяло от рогов всего два фута, он ловко выскочил из-за дерева и олень сразу бросился на него. Мне стало жутко, но вдруг я увидел, что Куджо вонзил свое копье в бок животного. Ни один матадор во всей Испании не мог бы ловчее нанести такой удар!

Я закричал от радости, видя, как крупное тело оленя грохнуло на землю. Когда я спустился вниз, Куджо оглядывал свою жертву со счастливым видом победителя.

— Господин, — сказал Куджо с важностью, в которой сквозила гордость, — господин Рольф, негр расквитался со зверем. Он больше не будет бодать бедного Кастора.

И Куджо, вытащив нож, стал резать животное по всем правилам искусства. Олень весил не менее тысячи фунтов, и без помощи быка или лошади мы не могли перенести его в наш лагерь. Вот почему мы решили тут же на месте снять с него шкуру и мясо разрезать на части. Нужно было вернуться в лагерь за всем необходимым и сообщить о нашем успехе. До захода солнца мы управились, свежее мясо развесили на деревьях, окружавших наш маленький лагерь.

На следующий день мы начали обсуждать вопрос, что нам делать дальше. У нас было столько мяса, что его хватило бы на продолжительное путешествие. Нам нужно было только засолить его. Но как это сделать без соли, которой у нас совсем не было? Но я вспомнил, что мясо можно консервировать и без соли, способом, часто применяющимся у испанцев и в тех странах, где соль встречается редко и стоит дорого.

Куджо и я тотчас принялись за работу. Мы развели большой костер и набросали туда очень много свежих ветвей. Пламя стало медленно подниматься, сопровождаемое густым дымом. Вокруг костра мы вбили в землю несколько кольев и к ним привязали веревки. Отделив мясо от костей, мы разрезали его на длинные полосы и развесили на веревки над дымом и пламенем таким образом, что мясо прокоптилось и подсохло. Оставалось только поддерживать огонь и время от времени наблюдать, чтобы волки или собаки не стащили его с веревок.

Спустя три дня мясо оленя было хорошо высушено и годно для перевозки без всякой порчи.

В течение этих трех дней мы оставались на месте. Дичи можно было настрелять еще много, но у нас уже было более, чем достаточно. Кроме того, мы не хотели тратить порох без надобности. Да, мы еще обнаружили в окрестностях следы медведей и пантер. Не хотелось бы встретиться с этими зверями в гуще темных лесов и для того, чтобы обезопасить себя от их ночного посещения, мы каждую ночь разводили огонь вокруг всей повозки.

В свежем мясе у нас не было недостатка, напротив, у нас было самое изысканное, самое нежное мясо. Мне удалось застрелить дикого индюка, который, ничего не подозревая, попал на нашу лужайку. Это была крупная птица, больше двадцати фунтов весом, и мне не нужно говорить вам, мясо индюка ничуть не уступало мясу любой домашней птицы.

На третий день оленина была уже совершенно готова. Мы ее упаковали и уложили в повозку. Нам оставалось подождать, когда наши животные отдохнут как следует и соберутся с силами. Лошадь и бык целыми днями паслись, начали поправляться прямо на глазах. Мы видели, что нам осталось ждать не долго.

Но как часто люди меняют свои планы! В тот момент, когда мы с радостью думали о том, что скоро покинем пустыню, одно непредвиденное событие сделало наш отъезд невозможным, по крайней мере, в течение нескольких лет.

Это было после полудня, на четвертый день нашего пребывания в долине. Мы закончили обедать и теперь сидели возле огня, наблюдали за маленькими Марией и Луизой, которые с детской беззаботностью резвились на зеленом лужке. Вдруг со стороны леса странный шум донесся до наших ушей. Вначале он показался нам очень отдаленным. Он напоминал крик животного, убегающего от преследований или испытывающего сильную боль. Я стал искать взглядом нашего быка, но увидел на лужайке только лошадь. Крик, доносившийся из леса, становился сильнее. Это действительно было мычание быка. Но какова была причина?