Томас Рид - Избранные произведения. Том II

Он был прав: темное пятно свернуло с дороги и двинулось направо, разделившись на шесть частей. Грабители скакали строем по двое. Очевидно, нас они еще не заметили, потому что двигались шагом, словно не опасаясь погони. Услышать нас они не могли, потому что дорога была покрыта толстым слоем пыли, заглушающей топот копыт.

Увидев бандитов, я тут же натянул повод и приказал остановиться. Необходимо было получше разглядеть противника и принять решение, как действовать дальше. Было хорошо видно, как они движутся по отходящей вправо тропе, держа в руках пики (именно блеск их наконечников мы и заметили). Их человек двенадцать — меньше, чем нас. Но даже если бы их было в несколько раз больше, я продолжал бы преследование и знал, что все мои люди пошли бы за мной.

Задержались мы лишь на несколько секунд. Мексиканский офицер сказал:

— Как раз удобное место, чтобы их догнать. На протяжении трех лиг нет ни одного куста: даже мыши здесь негде спрятаться.

— Галопом — вперед! — приказал я, и мы снова поскакали.

Больше мы не делали попыток скрывать свое присутствие от разбойников. В ярком лунном свете это стало невозможно, и как только мы выехали из-за кустов, они нас увидели. Мы могли судить об этом, потому что они сразу пришпорили своих коней. Судя по тону их восклицаний, которые теперь доносились до нас, они были испуганы.

Мы продолжали погоню. Скоро мы тоже свернули на дорогу, ведущую к Тескоко, а бандиты теперь были прямо перед нами.

Отныне вопрос просто в том, чьи кони быстрее, но я не сомневался в результате. С собой я отобрал своих лучших людей, все они великолепные всадники. А американские лошади, мощные и длинноногие, не раз уже показывали свое преимущество перед маленькими мексиканскими мустангами. Но если я не опасался за результат гонки, то боялся того, что может случиться, когда мы догоним разбойников. Отчаянные мексиканские головорезы, зная, что их ожидает смерть, отказываются сдаваться, сражаются до последнего, а предварительно убивают пленных. Не раз слышал я рассказы о том, как прекрасная девушка получала удар мачете в сердце в тот момент, когда отец, брат или возлюбленный находил ее и готов был освободить! Что, если такова же судьба моей суженой?

Я испытывал острую боль и страх. Но, к счастью, у меня не было времени долго раздумывать об этом. Через десять минут все решится.

Мы видели, что разбойники предпринимают крайние усилия, чтобы уйти от погони. Размахивая пиками, они настегивали лошадей. Наши кони шли на огромной скорости, они тяжело дышали, и пена срывалась с их губ. Мы все молчали, никто не произнес ни слова, слышался только гром копыт и звон пустых ножен, потому что мы извлекли сабли.

Вскоре разделявшие нас полмили сократились до четверти. Еще один рывок — и все будет кончено.

— Рубите каждого, кто будет сопротивляться! — крикнул я своим людям. — Но не повредите девушке, ради бога и ради меня!

Мне показалось, что они поняли причину моей мольбы и сделают все, что только будет в их силах. Так или иначе, это были последние слова, пока морды наших мчащихся лошадей почти не коснулись хвостов мустангов.

И тогда раздались голоса наших врагов, но не воинственный крик, не клич, призывающий к атаке. Это были трусливые возгласы:

— Nos rendamos! (Сдаемся!)

Мы страшно удивились, увидев, как разбойники бросают пики на дорогу и униженно умоляют сохранить им жизнь.

Только двое попытались сопротивляться, и тут же (в соответствии с моим приказом, который слишком поздно было отменять) замертво упали с седел.

Человек, который вез пленницу, подъехал ко мне. Девушка сидела перед ним в седле, с серапе на голове и со связанными руками.

— Сеньор генерал, — сказал разбойник, — отдаю вам пленницу. Я рад, что все так закончилось. Caramba! Никогда бы не взялся за такое дело, если бы не наш вожак. Он убил бы меня, если бы я ослушался. Вот за что нужно быть благодарным! — добавил он, глядя на одного из убитых. — Эль Гуапо больше никогда не сможет отдавать мне такие приказы!

Я не слушал его. Мысли мои были целиком поглощены девушкой. Я освободил ее от пут. Разбойник с усердием помогал мне. Наконец с ее головы сняли серапе и лунный свет упал на ее лицо. Длинные черные волосы девушки были распущены и растрепались, лицо побледнело, но глаза оставались такими же яркими и прекрасными, так же сверкали жизнью, как всегда.

Бросив дикий взгляд, она сразу узнала меня и кинулась мне на грудь, воскликнув:

— Это вы, amante mio (мой любимый)!

— Да, Lorita querida (возлюбленная)! И вы можете больше не бояться этого человека! Вот он.

Я указал на мертвого бандита, лежащего лицом кверху. Красивое лицо, искаженное гневом, который он, должно быть, испытывал в свои последние мгновения.

Она бросила на него один взгляд, вздрогнула и крепче прижалась ко мне, воскликнув:

— Уведите меня! О, уведите меня!

Я отвел ее в сторону, и к нам подошли Криттенден и Морено. Поздравив чинамперу со спасением, последний повернулся ко мне и со смехом сказал:

— Caballero, я должен вам ужин на шестерых. С радостью отдам этот долг завтра, в рождественскую ночь, в ресторане Эспириту Санту, если вам это удобно.

Я с удивлением посмотрел на него. Подобное предложение в таком месте и в такое время!

— Не понимаю вас, капитан Морено.

— Вероятно, поймете, взглянув на это.

Он протянул руку, и я увидел у него на ладони какой-то круглый, блестящий предмет. Это были золотые часы.

— Это reloja (часы), — сказал Морено. — Именно их вы помогли унести вору в нашу первую встречу. Как видите, лучшие часы работы Лосада, как я вам и говорил, они обошлись мне в двадцать дублонов. Так что я не преувеличивал, когда заставил потратиться на ужин на шестерых.

— Но как… где… каким образом вам удалось их вернуть?

— А! Я совсем забыл! Только что — и непосредственно у самого вора. Вот он лежит. Больше ему ничего не украсть в этом мире, так что не знаю, что он будет делать в том. Mira (Смотрите)!

Я посмотрел в ту сторону. Морено показывал на тело второго убитого разбойника, в котором я сразу узнал предавшего нас лодочника!

Теперь я понял, о какой услуге стоимостью в несколько сотен долларов все время твердил pelado. Вор, лодочник и разбойник оказались одним и тем же человеком!

Наше преследование бандитов так быстро и неожиданно завершилось, что мы успели вернуться в Ла Соледад к полуночной мессе. Но я не принял в ней участие, а заглянул на hasjenda только для того, чтобы прихватить брата моей невесты, который ожидал нас там.

Я проводил моих будущих родственников до Сан-Исидро, усадил в лодку и вернулся в Ла Соледад. Было уже слишком поздно, чтобы пожелать дамам Коварубио спокойной ночи. Обе сестры легли спать, и, вероятно, донье Игнасии снился человек в мундире с желтыми нашивками, чьи низменные вкусы и пристрастия относительно женщин сделали его в ее глазах чудовищем.