Томас Рид - Избранные произведения. Том II

Я взял адрес этого купца, надеясь узнать от него что-нибудь еще о Лири и о моей матери.

Вскоре после моего возвращения в Джексонвиль ко мне прибыл Бурный. Он окончательно покончил со своим товариществом, и мы решили больше не расставаться. Работы у нас в это время было очень мало, так что оставалось много свободного времени.

В маленьком городке Джексонвиле единственными развлечениями диггеров были пьянство и игра. Бурный не играл, но зато был большой любитель выпить. Чтобы избавиться от своей дурной привычки, он пробовал заняться чем-нибудь, но это мало помогало.

В это время в Джексонвиле поселился человек, известный под кличкой «Рыжий Нед». Его прозвали так за рыжеватый цвет бороды. Он прибыл всего несколько дней тому назад, и мне еще не приходилось с ним встречаться, так как он все время проводил в кабаке, где пил почти без просыпа.

Я слышал только, что Нед опасный человек. Такой эпитет не дается даром. В своих скитаниях по свету мне приходилось много раз встречаться c подобными людьми. Они при каждом случае пускали в ход нож или револьвер, и, действительно, были опасными людьми. К несчастью, моему старому другу Бурному пришлось столкнуться с этим человеком. Меня в это время с ним не было. Я находился в нескольких милях от Джексонвиля на работе.

Рыжий Нед встретился с Бурным в таверне. Надо прибавить, что первый был уже пьян и решил позабавиться над Бурным. Он стал задевать моего Джека. Последний в пьяном виде был невоздержан на язык и сказал несколько резкостей. Услышав это, Нед бросился на Бурного и ударил старого моряка. Бурный, конечно, возвратил удар и стал защищаться. Тогда Нед вытащил нож и ударил Бурного в бок. Бурный упал, обливаясь кровью.

Драма кончилась, и раненного моряка отнесли на его квартиру.

Меня сейчас же уведомили о происшествии, и я немедленно отправился к Бурному. Я его нашел в постели, рядом с ним находился доктор.

— Роланд, мой мальчик, пришел мой смертный час, — сказал он. — Это сказал мне сам доктор, и на сей раз, впервые в моей жизни, я ему верю.

— Бурный! Бурный! Мой дорогой друг, что же такое с вами случилось? — спросил я, едва удерживаясь от слез при мысли о предстоящей потере старого друга.

Доктор сказал, что больному необходим покой, и увел меня в другую комнату. Там он сообщил мне, что рана безусловно смертельна, и мой друг больше двух дней не проживет.

Подавив в себе волнение, я возвратился к постели своего друга и стал его успокаивать.

Немного погодя пришли несколько диггеров навестить Бурного. Я оставил его на их попечение, а сам отправился в таверну, где произошло роковое событие. Когда я вошел в таверну, там было около сорока человек. В течение некоторого времени я внимательно прислушивался к разговорам, которые велись вокруг меня. Темою разговора было сегодняшнее происшествие. Некоторые не придавали никакого значения событию и смотрели на происшедшее, как на обыкновенную драку.

Я не согласился с таким мнением, вступил в разговор и громко заявил, что человек, который заколол Бурного, совершил преступление, и что он ни больше, ни меньше, как убийца и разбойник.

Около дюжины человек вступили со мною в спор. Мне сказали, что, назвав в публичном месте оскорбительным именем человека, я должен буду взять на себя и последствия этого. Тогда я заявил, что ничуть не думаю уклоняться от последствий своих слов и что, если бы человек, совершивший это преступление, находился тут, я сказал бы ему это самое в глаза.

Тут-то я и узнал в первый раз, что человека, который ранил Бурного, звали «Рыжий Нед». Я решил отомстить за Бурного, но пока вернулся к постели смертельно раненого и провел с ним целую ночь.

Когда стало светать, Бурный обратился ко мне со следующими словами: «Роланд, я знаю что следующей ночи не переживу, и потому вы должны исполнить то, что я вам сейчас скажу. У меня около 180 унций золота, и это я оставлю вам, мой дорогой мальчик. У меня нет никого родных, и вы для меня ближе и дороже всех. Я теперь умру с приятным сознанием, что кое-что сделал для вас. Я вас полюбил сразу, как только увидел вас в первый раз».

Бурный потребовал, чтобы я сейчас же пригласил нескольких товарищей-золотоискателей. Когда они пришли, Джек в присутствии их передал мне свое золото.

— Возьмите его, Роланд, — сказал он, — в свою полную собственность. Это золото приобретено честным путем. Поезжайте в Ливерпуль и женитесь на девушке, о которой вы мне говорили. Я думаю, что вы будете счастливы.

Мучения Бурного были ужасны. Невыносимо тяжело было смотреть на его продолжительную агонию. Я оставил Бурного на попечение товарищей и отправился разыскивать «Рыжего Неда».

Я пошел по направлению к таверне, зная, что Нед часто посещает это место и, что, если я его найду в таверне, то, по крайней мере, узнаю, где его можно найти.

Когда я вошел в таверну, то увидел высокого, тощего человека с рыжей бородой.

— Пускай он поостережется называть меня разбойником, — говорил рыжебородый, — иначе я отправлю его туда, куда уходит его товарищ. Разбойник! А! Как он меня назвал! Ведь было больше дюжины человек, которые слышали, как в продолжение десяти минут моряк ругал меня. Мог ли я допустить, чтобы он продолжал в этом духе дальше? Тот, кто назвал меня злодеем, пусть поскорее застрахует свою жизнь.

Как только я услышал голос, показавшийся мне знакомым, я стал рассматривать лицо незнакомца и узнал своего старого знакомого. Это был Эдуард Адкинс, старый помощник капитана, а затем капитан «Леоноры», — человек, который прогнал меня с корабля после смерти капитана Хайленда, человек, который обвинил меня в неблагодарности и воровстве! Да, это был Адкинс, мой старый враг. Я знал, что он трус самого презренного сорта и храбриться только на словах.

Адкинс, называвшийся теперь Рыжим Недом, закончил речь следующим вопросом:

— Какая цена человеку, который не сможет защитить своей чести?

— У вас нет никакой чести, чтобы защищать ее, сказал я, выступив вперед, и вам нечего терять. Вы — бессовестный злодей. Вы нарочно вызвали ссору с беззащитным человеком и предательски закололи его ножом, несмотря на то, что отлично видели, что он пьян и совершенно беспомощен.

— Тысячу проклятий! Вы это ко мне обращаетесь? — спросил Адкинс, повернув свое лицо ко мне.

— Да! Я вам это говорю, — сказал я, — и желаю, чтобы все присутствующие слышали мои слова. Вы бессовестный негодяй, разбойник и даже хуже. Вы убили беспомощного, невинного человека, неспособного защитить себя. Вы говорили о своей чести и репутации, а я теперь публично, при всех, объявил, какова ваша честь и чего стоит ваша репутация.