Томас Рид - Избранные произведения. Том II

Некоторое время охотники не могли опомниться от страха. Дерево было не толстое, и медведь шатал его так сильно, что слышно было, как трещат корни.

Сидя на верхних ветвях, Пушкин качался из стороны в сторону с такой силой, что не только не имел возможности зарядить ружье, но и сам еле удерживался. Будь он один, положение его стало бы наверняка критическим — медведь, конечно, вывернул бы дерево с корнями. Но Иван и Алексей успели зарядить ружья и выстрелили в зверя. Старик Ефрем выпустил из лап дерево, лег на землю и как будто заснул. В то же время черная кровь, полившаяся из пасти, свидетельствовала, что сон его беспробуден.

Охотники быстро спустились с деревьев, но Пушкин в одном сапоге выглядел так смешно, что братья не могли не расхохотаться.

Сняв шкуры с медведей, путешественники с этими трофеями возвратились в форт, к величайшему удивлению старых местных охотников. Они едва согласились поверить, что молодые иностранцы могли так легко справиться с двумя серыми медведями.

Караван выступал на другой день в форт Пелли. Гродоновы воспользовались этим случаем для продолжения путешествия.

Переход совершился благополучно, а из Пелли в обществе нескольких меховых торговцев они добрались до Ситхи, где были радушно приняты соотечественниками.

Братьям удалось убить по дороге коричневого и белого медведей. Алексей убедился, что тот и другой были простыми разновидностями ursus americanus. Они встречаются иногда и на восточной стороне Скалистых гор, но больше распространены по берегам Тихого океана и в особенности в Русской Америке, где коричневый медведь обычно называется красным. Он встречается еще на Алеутских островах и, вероятно, также в Японии и на Камчатке, где водится множество медведей, очевидно, различных пород, но плохо описанных и мало известных.

Теперь нашим путешественникам нужна была шкура камчатского медведя, и для этого они направились на Камчатку. Путешествие это, впрочем, не сулило таких затруднений, как это могло показаться с первого взгляда: место, на котором они находились, имеет прямое сообщение с этим азиатским полуостровом. Ситха служит сборным пунктом для кораблей российско-американской компании, отправляющихся ежегодно вдоль северо-западных берегов Америки и на соседние острова за мехами.

На одном из этих кораблей наши путешественники прибыли в Петропавловск. Давно уже была весна, но к городу еще не подходили корабли по причине не растаявшего льда в заливе, и Гродоновы переправились на берег в санях, запряженных собаками.

Здесь все для них было крайне любопытно. Дома были трех родов — избы, построенные из дерева и похожие на хижины американских скваттеров. Это лучшие местные дома и принадлежат купцам и чиновникам. У туземцев два рода жилищ: летнее — балаган и зимнее — юрта. Балаган построен из кольев и покрыт соломой, он стоит на высокой платформе, куда поднимаются при помощи бревна, на котором вытесаны ступеньки. В кровле проделано отверстие для дыма. Под платформой помещается сушеная рыба, составляющая главную пищу местных жителей. Там же хранятся сани, сбруя и живут собаки, которых у каждого хозяина имеется порядочное количество.

Юрта строится совершенно иначе. Вырывается яма, стены обставляются деревом, а крыша утверждается на земле и кажется издали куполом. Отверстие, проделанное в стене, служит трубой и дверью.

Странная одежда, которую шьют себе из звериных шкур камчадалы, их бело-желтоватые собаки, худощавые, вроде померанских, сани, в которые они запрягают этих животных, наконец, странные обычаи — все это представляло чрезвычайный интерес для наших путешественников, дневник которых в течение нескольких дней обогатился многочисленными заметками. Камчадалы мало занимаются земледелием, так как климат их родины не подходит для культуры хлебных растений. В некоторых местностях, впрочем, возделывают ячмень и рожь, но в весьма небольшом количестве. Скот там редок, а если и есть, то только у русских. Лошадей мало, и они почти все принадлежат чиновникам. Туземцы преимущественно живут рыбой, что в изобилии водится в озерах и реках. Летом они сушат ее на зиму. Дикие животные также служат им пищей, и их мехами, в особенности куньими, камчадалы уплачивают подати правительству.

Полуостров богат пушными зверями, и некоторые из доставляемых ими мехов по своей красоте весьма ценятся в торговле. Камчатская куница превосходна, также, как многие разновидности лисицы, встречающейся в изобилии. Кроме того, там водятся волки, горностаи, сурки, полярные зайцы, аргали, или дикие бараны, северные олени и многие другие мелкие животные, шкурки которых имеют торговую ценность. Морская выдра весьма распространена на камчатских берегах, но главным и наиболее благородным зверем считается медведь. Встретить его нетрудно, так как нет, может быть, в мире еще такой страны, где бы он водился в таком большом количестве, как на Камчатке.

Перед отправлением на охоту братья постарались собрать сведения как о привычках мишки, так и о местах, которые он посещает.

Им сказали, что туземным охотникам известны две разновидности. Наиболее обыкновенная — бурый медведь, весьма похожий на ursus arctos; другая — тоже бурая, но отличающаяся белой полосой, которая окружает шею и плечи в виде воротника. Последняя порода и есть, без сомнения, та самая, которая известна под именем сибирского медведя (ursus collaris) и водится в изобилии в большей части стран северной Азии. Привычки у тех и других медведей почти одни и те же. На зиму они засыпают, выбирая пещеры и расселины скал или какую-нибудь кучу поваленного леса, который может служить убежищем.

Один признак существенно отличает их от ursus arctos, с которым их вообще путают. Они рыболовы и живут почти исключительно рыбой. Во время зимней спячки, конечно, они не едят ничего, но весной, едва только покинут свои берлоги, бегут на берега рек и озер, которых много в крае и, бродя по берегу или даже входя в воду, которая везде неглубокая, находят множество форели и лосося. Рыба здесь водится в таком количестве, что медведь, став лакомкой из-за этого изобилия, ест лишь самые вкусные куски, а голову, хвост и большую часть туловища оставляет другим животным, более жадным, может быть, но не способным к рыболовству.

Животное это — камчатская собака, не дикая, как можно было бы предположить, но домашняя, запрягаемая в сани. Собаки эти, не принося хозяину никакой пользы летом, не получают от него никакого продовольствия и предоставлены собственной находчивости. Они охотно довольствуются до заморозков объедками медведя. И странно, что с наступлением зимы, они сами возвращаются к своим хозяевам, людям черствым и жестоким, которые мало того, что работают на своих собаках целую зиму, но дают им самую скудную пищу. В этом добровольном возврате к дурному хозяину иные видели доказательство инстинкта дисциплины и природной верности камчатских собак, чем вообще отличается эта порода; но причина такого поведения их совсем другая. Их просто приводит в юрту инстинкт самосохранения.